Дар Смерти
Шрифт:
— Всё-всё, давайте больничный, — сдался Варя. Выкинет эту бумажку, и нет проблем.
Врач ушла, громко хлопнув дверью палаты. Варя тут же подскочил с койки и бросился собираться, но понял, что его верхнюю одежду забрали. Пришлось идти на пост, махнув Илье, чтоб подождал. Медсестра на посту выслушала его с раздражением, от врача ей всё-таки попало.
— Пишите заявление, вот образец. Потом дам вам записку в хранилище, там всё выдадут. Только ваших ботинок там нет, их забрали родственники.
Варя понял, что Сашка подстраховалась, чтоб он не сбежал без её ведома. Он
Дома Варя залез в душ, а потом быстро закинул в машинку одежду, что давно валялась кучей в углу комнаты. Сел на диван и задумался, что делать. В тёмном мониторе ноута, стоявшего на стуле, отражался бледный, худой, побитый жизнью мужик. Этот облик стал печальнее, когда Варя натянул грязные джинсы и растянутый серый свитер, лежавший в шкафу с окончания института. Бомж, не иначе, понятно, почему Эльсия холодно отнеслась к нему на свидании. Надо купить хоть один выходной костюм, ну или просто что-то новое. «Вот дурак, там девушку убили, а я сижу и плачусь, что нет приличного шмота», — одёрнул себя Варя и отправился на выход. Ботинки пришлось надеть зимние, летние кеды точно рано надевать, за окном снова заморосил противный дождь.
Собравшись, Варя прокашлялся, нацепил на лицо маску и залез в подъехавшее к дому такси. На проходной дежурный посмотрел на него с удивлением, похоже, слухи, что Варя оказался в больнице, разошлись по отделению. В кабинете пили кофе Сорин и Трошин. Варя метнулся обратно в коридор, разбираться с Сориным не хотелось. Нужно было где-то раздеться и быстро пробраться к начальству. За спиной послышался крик.
— Танатов! Ёжиков тебе в печень, я тебя видел, а ну вернись.
Бежать к Илье бесполезно, там его Сорин точно накроет. И почему он не вспомнил, что его рабочее место оккупировал заезжий выпендрёжник. На самом деле голова ныла, а тело требовало прилечь, и думал о чём-то другом Варя с трудом, но и бросить начатое дело просто так не мог. Он забежал в приёмную и бросил куртку на стул. На него с удивлением посмотрела Леночка.
— Посторожи. Я к Ляхину.
— Так нет его, с утра в Нижний вызвали на совещание, — сказала Леночка, — так что забирай своё барахло и на выход. Ты на больничном, Сорин сказал, что от дела тебя отстранил. Если я тебя ещё сегодня увижу, докладную напишу, что ты сотрудников заражаешь.
Варя взял куртку и вышел в коридор. Илюха что предупредить не мог, что начальства на месте нет? Хотя телефон вибрировал, пока он ехал, а проверять, что за сообщение пришло, Варя не стал, в это время мысленно обдумывая разговор с начальством. Сам виноват, поторопился. В коридоре
— Так давай одевайся и на выход. Без справки от врача, что здоров, тебя сюда больше не пустят. Я сейчас приказ напишу.
Сорин подхватил Варю под локоток и выволок на проходную.
— Этого без справки от врача сюда не пускать, — сказал Сорин дежурному и подтолкнул Варю через турникет. — Будь здоров!
Прорыв на работу не удался, ощущение, что отшлёпали и в угол поставили. Варя вышел за шлагбаум и задумался, что теперь делать, и тут его окликнули.
— Варсонофий Яковлевич, хорошо, что я вас тут встретил. Мне надо поговорить.
На въезде стояла знакомая машина, а рядом Дэн. Варя вздрогнул, человек, которого он хотел арестовать, сам решил с ним поговорить. Почувствовал, что дела его плохи?
— Вам куда? Я могу подвезти, — сказал Дэн.
— Домой. Я на больничном. О чём вы хотели поговорить?
— Садитесь, неудобно на улице. Это насчёт убийств и моего брата. Мне нужен свежий взгляд, пусть кто-то посторонний скажет мне, что я псих, — тихо сказал Дэн, открывая дверь машины.
«Уж не чистосердечное ли признание меня ждёт», — подумал Варя, залезая внутрь.
Глава 13
Мотоцикл летел, ветер бил в шлем. Макс увеличивал скорость, чтоб услышать позади себя восхищённый визг Насти. Он вовсе не планировал разгоняться слишком сильно, но чувство того, как Настя прижимается к его спине, её колени почти делают больно, стискивая его рёбра, а руки обхватывают грудь, сбивая дыхание, возбуждало и заставляло выжимать из мотоцикла максимум. Вибрация, тесные объятия и полёт сквозь сгущающиеся летние сумерки пьянили, и в какой-то момент Макса захватило чувство нереальности происходящего. Он отвлёкся от дороги и не заметил, как грузное тело проходящей рядом фуры поползло вбок. Скрежет металла, вспышка, резкая боль и темнота.
В палате привычно пахло хлоркой и спиртом. Максим черкал в блокноте карандашом, пытаясь нарисовать портрет Насти, такой, какой она была раньше: весёлой и милой девчонкой, пока не случилась авария. На кровати дрогнуло одеяло, и раздался тихий стон.
Максим отложил блокнот на стол и подъехал на коляске ближе. Настя смотрела на него, пол-лица закрывала кислородная маска. В глазах отражалась боль. Настя отвернулась, а Максим нажал на кнопку вызова медперсонала.
— Проснулась? Сейчас укольчик сделаем и капельницу сменим. Максим, ты тут побудешь или тебя отвезти вниз? — спросила пришедшая в палату медсестра Оля.
Максим задумался. Месяц назад Настя с ним разговаривала, в то время она верила, что сможет встать или хотя бы пересесть на инвалидное кресло, как Максим. Они тогда надеялись, что всё заживёт. Боль пройдёт, и они вместе устроят гонки по больничному парку на колясках. Шли месяцы, но боль сломанного тела Насти не проходила, бесконечные инфекции и болезни накрывали снова и снова. Сейчас она страдала от воспаления лёгких и постоянно нуждалась в сильных обезболивающих. Он помнил тот день, когда она замкнулась в себе и больше не хотела его видеть.