Дар страны Мидос
Шрифт:
Грохот со вспышками, прокатившийся вслед за этим, был похож на конец света. Ряд домов через дорогу, там, где только что был Макар, взлетел на воздух. После того, как прошли глубокие конвульсии земной поверхности, и пронеслась над головой смерчевая взрывная волна, еще долго осыпались кругом кирпичи и всякий хлам. Макара засыпало градом камней разной величины, обжигающе бивших, как резиновые пули, а один большой обломок кирпича упал ему на правую лопатку, у плеча, раздробил ее, и Макар отключился.
За мгновение до этого он подумал: если бы не канава — хана ему…
Очнулся еще в темноте. Услышал, как чьи-то шаги прошаркали по дороге.
Бомбардировка прекратилась. Ястребы улетели, можно жить дальше. Однако первое же движение правой рукой убедило его — жизнь наступила хреновая. От боли он громко застонал. И не слышал, как шаги, уже было стихшие, вернулись.
По траве рядом заскользил луч фонарика, возникли голоса.
— Раненый.
— Офицер. Давай, помогай!
Его стали вытаскивать из канавы. Он тонко застонал:
— Правую руку не трогайте…
— Все-все, господин обер-лейтенант! — извинился один, обхватывая Макара за талию и приподнимая. — Вы стоять можете?
— Не знаю… Могу, — ответил Бережной, чувствуя, что стоит более-менее. — Рукой двигать не могу…
— Ничего, — сказал другой и осветил ему лицо фонариком. — Главное, что… Курт, это он!
— Кто?.. Точно! — Курт вглядывался в его лицо. — Господин обер-лейтенант, что же вы не отправились на восточный фронт?
«Какой еще фронт?» — не понял Макар, жмурившийся от яркого света. И тут его словно водой из проруби окатили. Это был тот самый патруль, отпустивший его несколько дней назад.
Кристалл лежал в правом кармане брюк, до него повисшей рукой не добраться. Пропал…
— Что же вы молчите?.. Мы-то вас ищем везде.
— Почему ищете?
Солдат оставил его вопрос без ответа.
— Предъявите ваши документы.
Бережной судорожно собирался с мыслями.
— Послушайте… У меня нет при себе документов. Обо мне нужно срочно доложить полковнику Штауффенбергу, в штаб резервной армии.
Патрульные переглянулись. Курт вытащил у него из кобуры пистолет.
— Следуйте за нами.
Получилось наоборот — он шел по дороге, слегка различимой в свете тлеющих в стороне обломков взорванных домов, а они следовали за ним. Макар пытался заговорить, но конвоиры молчали, предлагая лишь идти вперед, мол, там во всем разберутся.
Вскоре они подошли к КПП или какому-то караульному помещению. В желто освещенной комнате за столом сидел грузный офицер, встретивший вошедших внимательным прищуром.
— Господин капитан, — доложил Курт, — задержали неизвестного без документов, который подпадает под словесное описание преступника, напавшего на обер-лейтенанта Питцеля.
Капитан оживился.
— А… это тот с которого форму содрали, да ребра переломали? Ну-ка, где приметы, которые он дал… — он открыл одну из лежавших на столе папок, достал листок бумаги и стал читать.
Получалось, что тот, избитый на тропинке, остался жив. Да еще и приметы запомнил, вундеркинд.
Начальник оглядел Макара.
— Значит, говоришь, нет у тебя документов? Оружие при нем было?
Курт протянул офицеру пистолет. Тот прочитал серийный номер, сверил с листком. Поскрябал шею рукой, добродушно осклабился.
— Ну что, попался, гаденыш?
Курт снова заговорил.
— Господин капитан, задержанный просил доложить о нем в штаб резервной армии полковнику…
— Штауффенбергу, — подсказал Бережной, надеясь, что это имя станет ему теперь охранной грамотой.
Однако веселость сошла с жирного лица капитана. Несколько мгновений он думал.
— Обыскать его, как следует.
Макар завозмущался:
— В чем дело! Доложите обо мне полковнику…
— Молчать!!! — яростно заткнул его толстяк. — Обыскать его!
Патрульные проворно обшарили задержанного и сразу изъяли у него кристалл. Эта находка их испугала, они осторожно положили ее на стол командиру, и тот, тоже отпрянув от странного предмета, подозрительно оглядел его.
— Это семейная реликвия, хрустальное яйцо из древней коллекции, — в последней надежде брякнул Макар. — Если вы не вернете мне его, у вас будут огромные неприятности. Мой дядя, барон, вас из-под земли достанет.
Макар качнулся к столу и протянул руку к кристаллу.
— Стоять! — уже менее развязно, но твердо сказал офицер. Опешившие было солдаты, крепко схватили Макара.
— Прежде чем мы удостоверим вашу личность, я не имею права ничего вам возвращать. Вы хорошо его досмотрели? — обратился капитан к подчиненным.
— Нет, еще не до конца, — ответили те и обшмонали Макара основательно.
Из его нагрудного кармана на стол лег листок бумаги.
Бережной обреченно прикрыл глаза.
— Та-ак! — вдохновенно пропел толстячок. — Это что, шифровка?
«Нет, это записка от Ланы на дарийском языке. Но тебя, жирная свинья, это не касается!» — мысленно ответил Макар. В слух он сказал:
— Это дело не вашей компетенции. Еще раз повторяю, срочно свяжите меня с Штауффенбергом.
— В камеру его!
— Я вам еще раз заявляю!.. Это ваша большая ошибка, этого вам не простят! — тщетно кричал Макар, когда его впихивали в комнату для задержанных.
Измотанный болью, он присел на длинную облупленную серую скамью.