Дар Юпитера
Шрифт:
— Может, и так, — сказал Защитник. — А может, им просто ветер в уши насвистел, вот они и отпустили тебя.
— Поверь, люди никогда ничего не делают без причины, — заверил его Манта.
— Неужели? И какая же человеческая причина подтолкнула тебя к тому, чтобы надругаться над честью женщины, уже имеющей супруга?
Удивительно, но за последние часы Манта как-то почти забыл об этом. Теперь все случившееся снова обрушилось на него, словно ураган.
— Я не хотел, — внезапно охрипшим голосом сказал он. — Это произошло… Я и сам не понимаю, как это произошло.
Последовала долгая пауза.
— Мне
— Да, — ответил Манта. — Понимаю.
— Но сейчас, — Защитник хлестанул хвостом, — время действовать. — Манта посмотрел вниз. Защитники, прежде дожидавшиеся неподалеку, на полной скорости устремились к вуука. — Наверно, отверстие уже достаточно большое. — Разговаривавший с Мантой Защитник тоже пришел в движение. — Жди здесь. Нужно отогнать вуука.
— Я пойду с тобой, — сказал Манта, плывя следом.
— Нет, — отрезал Защитник, лишь чуть-чуть обернувшись назад. — Ты Производитель и сегодня уже достаточно нарушал закон. Сказано — жди здесь.
Манта вздохнул и перестал работать плавниками.
— Хорошо.
— Будь все проклято, — процедила Лайдоф сквозь стиснутые зубы, огорченно сжав тонкие руки в кулаки. — Они уходят. Бочвиц, они уходят.
— Мне очень жаль, арбитр. — Судя по голосу, Бочвицу тоже было не по себе. — Ничего не могу поделать. Я исправляю повреждение, но тут же поступает новое сообщение, что у нас неполадки в нескольких местах сразу или что первое не устранено.
Лайдоф пробормотала нечто невразумительное, особо крепкое русское ругательство, надо полагать. В общем-то, Фарадей понимал ее.
Полностью сосредоточившись на клетке, вуука и думать забыли о джанска, и нападение застало их врасплох. Еще хуже было то — с позиции судьи Лайдоф, разумеется, — что даже у вуука от пережевывания металла устали челюсти. Сбитые с толку и слишком усталые, чтобы дать ответный бой, хищники просто разбежались.
Производительницы внутри клетки были уже наготове. Защитники еще только отгоняли двух последних вуука, а первый ребенок уже проскользнул сквозь дыру и нервно, торопливо замолотил плавниками, проплывая всего в нескольких метрах от своих смертельных врагов. Освобождая дорогу следующему ребенку, один из Защитников тут же перехватил его и отвел в безопасное место.
Но вот все дети оказались на свободе, и первая Производительница начала примериваться, как ей протиснуться сквозь дыру.
Наконец-то Фарадей смог вздохнуть с облегчением. Действия Лайдоф серьезно повредили взаимоотношениям людей с джанска, и кому-то придется немало поработать ногами и головой, чтобы залечить эту рану.
Но, конечно, усилий потребовалось бы гораздо больше, если бы дело обстояло наоборот, а именно: джанска захватили бы и удерживали заложников где-то в глубинах атмосферы Юпитера.
Все кончилось относительно благополучно только потому, что обычно упрямый и несговорчивый демон случая на этот раз улыбнулся им. Простая поломка системы блокировки плюс изобретательность Рейми — и Лайдоф придется возвращаться с поджатым хвостом.
«Потому что в кузнице не было гвоздя», — припомнилась Фарадею строчка старого стихотворения.
— Мистер Миллиган, — неожиданно сказала Лайдоф. — Что означают эти красные огни у вас на пульте?
— Простите? — нахмурившись, Миллиган посмотрел на свой пульт.
— Поднимите руки, — приказала Лайдоф, подходя к нему. — Не прикасайтесь к пульту.
— Не понимаю… — Миллиган с явной неохотой поднял руки.
— А я думаю, прекрасно понимаете, — язвительно заметила Лайдоф, наклоняясь, чтобы лучше видеть. — Мистер Бочвиц, что означает «блокировка датчиков наличия внешних объектов»?
— Что? — спросил Бочвиц. — Где?
— На пульте у мистера Миллигана, — ответила Лайдоф. — Это что-нибудь означает?
Было слышно, как Бочвиц присвистнул.
— Это означает, что мы нашли решение проблемы, — угрюмо объяснил он. — Стандартная система блокировки устроена таким образом, что если какой-то из этих датчиков показывает, что перед вами твердый объект, вы не можете двигаться в этом направлении, не отключив датчик. Если включена блокировка датчиков, это воспринимается так, будто что-то твердое окружает вас со всех сторон. Вы не можете двигаться никуда, следовательно, двигатели отключаются.
— Почему же вы не разблокировали датчик?
— Потому что сбои носили неустойчивый характер, — проворчал Бочвиц. — Этот инженер, должно быть, блокировал то одну группу датчиков, то другую, чтобы я не мог обнаружить причину сбоев. Не давайте ему приближаться к пульту, и я заставлю «Омегу» двигаться.
Лайдоф взглянула на дисплей.
— Слишком поздно, — угрожающе сказала она. — Отключайте все, что надо, и начинайте подъем. Можете не торопиться.
— Да, арбитр.
Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.
— Мистер Миллиган, вам есть что сказать?
Он сложил на груди руки.
— Вообще-то нет.
Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.
— Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты. Представление окончено. — Она перевела взгляд на Фарадея. — На данный момент.
Без единого слова Миллиган встал и зашагал навстречу приближающемуся полицейскому. Лайдоф провожала его взглядом, в котором ни в малой степени не отражалось то, что творилось у нее в душе. Коп начал надевать на Миллигана наручники, и в этот момент Лайдоф повернулась к единственному оставшемуся за изогнутым столом инженеру.
— Что, мистер Бич, не хотите ли и вы очистить помещение?
Бич поджал губы.
— Пожалуй, нет. Я люблю свою работу и потому остаюсь.
Внимательно вглядевшись в его профиль, она кивнула.
— Очень хорошо, мистер Бич. Продолжайте в том же духе. — Лайдоф посмотрела на Фарадея. — Это еще не конец, полковник. Однако мы поговорим об этом позднее.
— Не сомневаюсь. — Фарадей встал, подчиняясь взмаху руки полицейского.
После той судьбоносной встречи полторы недели назад он спросил Спренкла: «А они останутся со мной, когда нажим усилится?»