Дар!
Шрифт:
Отец Нита слыл ловеласом, но не дураком. Сын пошёл в него, поражая всех своими знаниями ещё в период обучения. Он намного обгонял ровесников, ещё и потому, что не отвлекался на всякую ерунду, по крайней мере, он так считал.
Побегать в догонялки с другими ребятами? Это не для него. Ну, догонит он их, и что ему это даст? У мальчишек заурядные способности.
А вот догнать в открытом поле быстроногого лафна — другое дело. Этот среднего размера олень бегал очень быстро. Развить подобную скорость смогли бы лишь какие-нибудь спортсмены-спринтеры. Нит мог и иначе поймать его, например, поднявшись ввысь,
И однажды у него получилось.
Что тогда творилось в груди юного белатора даже представить сложно. Сердце грозилось вырваться наружу не только от быстрого бега, но и от восторга, подаренного победой.
Отец гордился сыном из-за того, что он лучший во всём, но в то же время был в нём разочарован. Мальчик не стал ему другом. Хотя папаша очень старался.
В то время, когда его друзья гуляли, прихватив своих отпрысков, в доме увеселений, хвастаясь победами мальчишек на ки, он там пил один. Нита не волновали прелести привезённых охотниками рабынь, как и те, что имелись у белаторок. Он был занят победами над самим собой.
Когда он выбрал для себя Орию никто не знал, как и то, что это она решила, что парнишка, который постоянно гуляет сам по себе, словно кот, вполне достоин того, чтобы его приручить.
Ория полагала, что это будет очень сложно, но оказалось, что Нит и так готов был следовать за ней. Достаточно было лишь несколько раз посмотреть на него не отводя взгляда, когда поблизости не суетились другие подростки. Потом показать, что не такая уж она и недотрога, позволив держать свою руку Кьену во время грозы и когда ночью в лесном измерении воют дикие звери. На самом деле Ория не боялась ничего, она это потом доказала в боях, но это было её стратегией, которая отлично сработала.
Нит и сам не заметил, как стал её тенью.
Он даже ночью оберегал её сон.
Ория — неглупая девушка, так говорили все, а она знала, что из Нита когда-нибудь получится верный и заботливый муж.
Взять, например, того же Кьена.
Он с удовольствием, как бы невзначай, прикасается к ней: то схватит за руки, якобы в шутку, то пригладит волосы. Во время грозы пытается успокаивать, обняв за плечи, кончиками пальцев касаясь её груди. Шепчет успокаивающие слова, но то и дело пытается прильнуть губами к особым точкам на шее. Если бы не пристальный взгляд Нита, Кьен бы давно попробовал воздействовать на них магией, уж чему-чему, а этому его отец наверняка уже научил. Сколько у этого парня было девушек, которых он уронил на ки? Наверняка немало. У него дома несколько наложниц, и они всегда к его услугам. Отчего же он не отходит от неё?
Ория знала, что ответ в её недоступности. Она играла с этим парнем в кошки-мышки, дразнила его на глазах Нита и прекрасно видела, как в глазах младшего Морэна разгорается ледяной огонь, которым он готов убить их приятеля за каждое прикосновение к той, кого он уже назначил на роль своей девушки.
А потом, когда он попытался подарить грымта, окончательно растопив её сердце, Ория поняла, что теперь Нит от неё не откажется. Она — его трофей, единственная цель, которую он счёл для себя достойной. Не ожидала лишь, что парень не станет ждать её окончательного совершеннолетия. Впрочем, даже это можно было предсказать. Руки Кьена становились смелее день ото дня, не замечать его назойливых приставаний было сложно. Нит тоже это видел, а кроме того замечал, что Ории эти «нежности» неприятны.
Последней каплей стала «шутка» Кьена о том, что он женится на ней и тогда…
Он не сказал, что же будет тогда, но в это время почти раздевал Орию взглядом, а губы его пересохли.
Отчего-то ощущения, что он пошутил, не было ни у кого. Как говорится, «в каждой шутке есть доля шутки».
Нит не стал ждать, когда эти слова превратятся в реальность, и отправился к отцу, требовать брака с девушкой. Он не видел своей женой ни одну белаторку, кроме неё. Ория была его парой, он это знал наверняка и потерять её был не готов.
Господину Морэну не спалось, ворочаясь с боку на бок, он размышлял. Мысли роились, словно пчёлы, но в одну чёткую линию не выстраивались. Едва начинало казаться, что всё получилось, одна-две «пчелы» покидали стройный ряд и улетали в неизвестном направлении.
Остальные их соплеменницы, увидев, что те упорхнули ни с кем не попрощавшись, начинали возмущённо ворчать, а потом и вовсе раскричались на своём пчелином языке, устраивая в голове папаши Нита дикое жужжальное шоу.
А ведь он даже в дом увеселений сегодня не пошёл, надеясь решить эту головоломку.
Наложницы, заметив, что господин остался дома, осторожно прокрались в его спальню, но, видя, что тот о чём-то думает, побоялись тревожить.
Морэн старший держал голову обеими руками, то лежал, то садился и что-то бормотал вслух. Иногда он произносил слово Хельга и крылья, внезапно расправляющиеся за спиной, поднимали его вверх.
Девушки догадывались, что Хельга — это женское имя, но не знали кому оно принадлежит. Очевидно, что это была необыкновенная женщина, потому что их господин не реагировал так ни на кого. Его то бросало в дрожь, то он начинал обнимать одеяло так страстно, что наложницы завидовали даже ему.
Когда их хозяин, совершенно измотанный, наконец-то заснул, они осторожно пробрались к нему под одеяло и улеглись с двух сторон, внимательно слушая о чём белатор говорит во сне.
«Хельга, позволь… всё сделаю… скажи, что я тебе нравлюсь… ты будешь рассказывать, а я… литература на ки — лучшее что можно испытать…»
Наложницы не понимали, что за слово такое «литература», но они уже мечтали, что господин покажет им, как делать эту самую литературу. Им тоже хотелось лучшего, что можно испытать на ки. Если от этого даже во сне у него раскрывались крылья так, что девушки едва успевали отскочить, то это явно что-то стоящее и это то, чему господина научила Хельга.
Девушки решили больше не искушать судьбу, и потихоньку удалились.
К вечеру следующего дня все слуги только и говорили о литературе, при этом мужчины часто дыша, а женщины млея. Произнося шёпотом загадочное слово, означающее высшее наслаждение, каждый мечтал хотя бы раз испытать это на ки.
31.
Едва белатор ступил на порог дома развлечений, как его тут же окружили приятели.
Конечно же вопрос был о литературе.
Когда господин Морэн ответил, что это счетослов из другого измерения, его просто подняли на смех.