Дар
Шрифт:
– Не получу?
– Его усмешка стала откровенно страшной.
– Моя маленькая принцесса, у меня для Вас новость: завтра ты станешь моей женой, и вместе со мной будешь править новым королевством, которое мы построим.
– Этому никогда не бывать, - яростно прошипела Зиберина в улыбающееся ненавистное лицо.
– Неужели?
– Тонкие брови издевательски приподнялись над смеющимися глазами, ставшими ослепительно изумрудными.
– Поверь, у меня много, очень много способов изменить твое мнение. Начиная с твоей драгоценной, все еще любимой сестренки, и заканчивая простой магией. Я всего лишь прочту коротенькое заклинание тебе на ушко, и ты забудешь обо всем, кроме своей любви ко мне. Хочешь?
Зиберине повезло тогда. Стража привела последних сопротивляющихся мятежников, а ее Райнир приказал запереть в покоях, в которых она провела так много счастливых и
Она яростно мотнула головой, прогоняя болезненные и страшные воспоминания. Нет, она не должна думать об этом, тем более сейчас, когда на кону стояло так много. И в ее помощи нуждалась другая, настоящая Маара, достойная этого имени...
Заставив себя вынырнуть из глубокого омута слишком тяжелых для нее даже по истечению стольких веков воспоминаний, Зиберина быстро покинула гору, решительно спускаясь к окутанной мглой, спящей деревне. Ей было прекрасно известно о том, что одна из местных девушек унаследовала древний дар своих праматерей, и достигла определенного успеха на колдовском поприще. А за сходную, очень щедрую цену готова была оказать любую помощь всем желающим. Что ж, вознаграждение Зиберины определенно придется ей по душе, а она, в свою очередь, выполнит ее просьбу и перенесет ее в ЛилСуан, на его северное побережье, где произошла трагедия. Как не претила ей мысль о том, что придется обращаться к колдунье, Зиберине пришлось смириться с этим. Иначе ей ни за что не успеть к рассвету, когда жизнь погибшей девушки еще можно будет вернуть. Ведьма не задавала лишних вопросов, подходя к необычной просьбе и странной ночной посетительнице с отточенным профессионализмом и спокойствием, что указывало на долгие годы практики. Не прошло и пары минут, как ослепительно-золотое пламя перехода высоко взметнулось вокруг Зиберины, перенося ее из спокойствия гор в бурлящий жизнью город. Она выступила из тени, привычно накидывая на голову отороченный золотой лентой капюшон черного плаща, незаметно оглядывая окружающих ее людей, слишком торопившихся по своим делам, чтобы обращать внимание на появившуюся, словно из воздуха женскую фигуру, закутанную в черный атлас...
*****
Зиберина старалась придерживаться толпы, текущей в неизвестном ей направлении, ловко лавируя между смеющимися и переговаривающимися людьми, чутко прислушиваясь ко всем разговорам. Наконец-то, богато одетый мужчина в пестром, и ярком одеянии из шелка заговорил со своим спутником о случившейся во дворце беде, заставив Зиберину торопливо ускорить шаг и пойти прямо позади них. От него она узнала, что девушка не разбилась при падении, а лишь серьезно пострадала, и сейчас лежала при смерти в доме своих родителей, а лекари безуспешно сражались за ее жизнь. Никто не подозревал Маару, как Зиберина и думала, не обвинял ее в преступлении или злом умысле. Говорили лишь, что она не успела помочь сорвавшейся с обрыва девушке. Да и это легко находило оправдание, учитывая ее хрупкую, тонкую фигуру. Дескать, куда уж ей было спасти чужую жизнь, ведь она такая изящная и слабая. Услышанное заставило Зиберину довольно улыбнуться. Напряжение покидало ее вместе с опасениями: излечить умирающую было значительно проще и легче, чем вытаскивать душу из загробного мира, который не слишком-то охотно делился своей законной добычей и имел обыкновенность обижаться на тех, кто уводил ее у него из-под носа.
Зиберине не составило труда узнать, где находится дом пострадавшей девушки, а за пару серебряных монеток маленький, юркий мальчишка проводил ее до ограды, отделяющей его от оживленной улицы.
Привычным движением она слегка погладила нежную, прозрачную ткань, чувствуя, как по телу пробегает волна приятного тепла. Никем не замеченная, она легко скользнула в приоткрытые ворота, у которых суетились слуги, прошла мимо сторожевых псов, даже ухом не поведших при ее приближении, и вошла в роскошный, богато обставленный и украшенный особняк, указывающий на достаток и влияние проживающей в нем семьи. Она последовала за суетливо спешащими женщинами в передниках, несущими серебряные тазы с парующей водой и груду чистых полотенец наверх, по широкой лестнице. Всего несколько шагов, и она вошла вслед за тихо переговаривающими служанками в просторную, жарко натопленную, не смотря на царившую за окнами прекрасную погоду, комнату. Зиберина извлекла из кармана плаща бархатный мешочек с красновато-коричневых порошком, достала щепотку, и поднеся его к лицу, осторожно подула. Пыльца редкого, практически нигде кроме гор не растущего цветка, сверкая перламутром, взвилась в воздух, бесследно растворяясь в нем. Служанки, вошедшие перед ней, безропотно скользнули на пышный ковер первыми, за ними в глубокий и счастливый сон, приносящий отдых и благословенный покой, погрузились толпящиеся у огромной постели лекари и родственники.
Зиберина легко обогнула спящих людей, сбрасывая на подвернувшуюся кушетку вновь ставший видимым плащ, и подошла к кровати, на которой тихо и мирно во сне умирала бледная, измученная девушка, тело которой было истерзано острыми и жадными краями скал. Всего несколько мгновений она рассматривала изможденное бледное лицо с искусанными в кровь алыми, пламенеющими губами, а затем сняла с пояса небольшой мешочек, в котором были собраны все необходимые зелья. По комнате поплыл настойчивый, душный аромат пряностей. Алая капля ярко сверкнула в пламени свечей, освещающих комнату, падая на полураскрытые губы умирающей. Зиберина откинула тяжелое одеяло, укутывающее девушку, словно кокон, с недовольством и легким презрением покосившись на бесчувственных целителей, мирно посапывающих у ее ног. На белых повязках, стягивающих страшные раны, проступала свежая, алая кровь. Она поморщилась, ощутив сладковатый, металлический аромат, но быстро и ловко сняла все повязки, присыпая кровавое месиво измельченными в порошок кристаллами с медным блеском. Прямо на глазах рваные, неровные раны с воспаленными краями стремительно затягивались, образуя крепкие, сухие рубцы, а затем тонкие следы шрамов, которые через несколько секунд исчезли бесследно, оставляя кожу безупречно-ровной и красивой. Зиберина приподняла голову девушки, вливая в ее рот содержимое последнего флакончика. Она слегка помассировала тонкую шею, помогая янтарной жидкости проникнуть в горло.
Отойдя на несколько шагов назад, придирчиво изучила девушку, лежащую на постели внимательным, цепким взглядом. Ее рваное, прерывистое дыхание сорвалось резким выдохом, а затем стало тихим и спокойным, ровным и глубоким. Она позволила довольной улыбке скользнуть по губам: сердце снова билось в излеченном теле. Девушка заметалась на шелковых простынях и резко села, широко открытыми глазами глядя на нее и тяжело дыша.
Их взгляды встретились, и Зиберина окунулась в растерянный, испуганный взгляд, полный щемящего душу страха.
– Кто вы? Что вы делаете здесь?
– Она попыталась подняться, но замерла, увидев лежащих на полу людей, и ахнула, зажав рот рукой и с ужасом глядя на нее.
– Я? Действительно, это хорошие вопросы, Нилак, - Зиберина перешагнула через счастливо улыбающегося во сне мужчину, который, верно, приходился спасенной братом, и подошла ближе, скользнув рукой по резной золотой спинке кровати.
– Я та, что вынуждена исправлять чужие, совершенные из глупости и зависти ошибки. Что же до того, что я делаю в твоей комнате... Ты можешь ответить на этот вопрос сама...
Девушка судорожно рванула длинный рукав сорочки, с непередаваемым выражением рассматривая гладкую, смуглую кожу.
– Но ведь я... Я...
– Умирала? Это ты хотела сказать, верно? Да, ты сегодня отправилась бы в далекий путь к праотцам. Эти умельцы вряд ли могли бы тебе помочь, скорее только приблизили бы твой уход...
– Вы спасли меня... Но... как? Вы сделали это из-за того, что совершила Маара?!
Зиберина резко выпрямилась, холодно глядя на взволнованную девушку, подавшуюся вперед. Ее голос звучал тверже стали.
– Не Маара, Нилак. Ни она одна. Вы обе сделали это, каждая из вас виновна в случившемся в равных долях. И судя по тому, что ты так спешишь обвинить во всем только ее, ты это прекрасно понимаешь.
– Она хотела забрать у меня Бьорна, - Зиберина остановила сорвавшуюся на крик Нилак, резко вскинув руку.
– Нет, не хотела. Она не сделала ничего, чтобы отобрать у тебя твою любовь. А вот ты, ты, Нилак, натворила много чего. Маара не причинила тебе ни малейшего зла, она молча страдала, никого не обвиняя и не проклиная в случившемся. Только тот, кто хорошо знал ее, или следил за ней, мог заметить ее состояние. И я могу с уверенностью заявить, что подругами вы не были. Следовательно, ты незаметно, скрытно и неусыпно наблюдала за ней. Зачем? Чем тебе помешала Маара, Нилак?