Даргер и Довесок

Суэнвик Майкл

Однако, когда они повернули в коридор, по ко­торому пришли, дорогу преградил все тот же при­зрак.

неттакойвеликойболинеттакойужаснойпыткичтодостаточныдлявашихтел

ОБРИ ДАРГЕР, ВЫПОЛНИ СВОЮ ЧА

неттакойвеликойболинеттакойужаснойпыткичтодостаточныдлявашихтел

СТЬ СДЕЛКИ. ЧТО ТЕБЕ ИЗВЕСТНО О

неттакойвеликойболинеттакойужаснойпыткичтодостаточныдлявашихтел

ПОДОБНЫХ НАМ, О ТЕХ, КТО ЗАТЕРЯ

неттакойвеликойболинеттакойужаснойпыткичтодостаточныдлявашихтел

ЛСЯ В ВЕЛИКОМ ПОЖАРЕ В МОСКВЕ?

неттакойвеликойболинеттакойужаснойпыткичтодостаточныдлявашихтел

—

Тут все проще простого, — ответил Дар­гер. — Об их судьбе мне абсолютно ничего не из­вестно. Кроме того, что их наверняка уничтожили, иначе бы они захватили всю Россию и уже освобо­дили остальных ваших. Я понадеялся, что их исчез­новение для вас такая же загадка, как и для меня, и не прогадал.

Поглубже вдохнув, он кинулся прямо сквозь призрачную женщину. Каждый волосок на его теле встал дыбом, а в кожу будто впились иголки, но в остальном он не пострадал.

Позади раздался вопль призрака: по примеру Даргера остальные бросались сквозь бесплотную форму и по длинному коридору возвращались во внешний мир.

Обратный путь занял гораздо меньше времени, и вскоре все они снова очутились в задней комнате «Значительных успехов импорта-экспорта».

— Хвала Небу, дело сделано, — облегченно вы­дохнула Белая Буря. Потом спросила у одного из са­перов: — Когда должна рвануть «Красная стрела»?

— С минуты на минуту, главарх Белая Буря, — ответила женщина.

Гора за их спинами содрогнулась.

* * *

Той же ночью, пока саперы переделывали фур­гон, чтобы Невеста Феникса не пострадала в поезд­ке по ненадежным горным дорогам, Белая Буря решила поплавать по окрестной реке, носившей имя Лента Зеленого Шелка. Стоя на корме арен­дованной прогулочной лодки, Даргер отгреб на се­редину реки и бросил якорь. Лодка плавно покачи­валась, неспешно стремясь в никуда Они немного полюбовались городом в тишине. Над мягко светя­щимися домами на усыпанном звездами небе сия­ла полная луна. С берега доносился аромат деревь­ев османтуса, которые и дали название городу. Слы­шались крики уличных торговцев едой, потчующих прохожих с освещенных фонарями тележек.

— Восхитительное зрелище. Напоминает Па­риж, — прерывисто вздохнул Даргер. Его впечатле­ния от города биолюминесцентного света оказались по природе своей романтичными, но по результа­там трагичными.

— Мы здесь не затем, чтобы глазеть, — оборва­ла его воспоминания Белая Буря. — Задерни зана­вески. Нам есть что обсудить, а город так и кишит шпионами. Наверняка какой-нибудь чтец по губам уже навел на нас телескоп.

Не ожидая подвоха, Даргер повиновался стар­шему по званию. По углам прямоугольной лодки были закреплены шесты; с натянутых между ними веревок свисали шелковые занавеси — с их помо­щью можно было создать подобие уединения, не­защищенным оставался лишь верх. В мгновение ока лодка преобразилась. Даргер опустился обратно на мягкие подушки, в избытке разбросанные вокруг. С начала путешествия он и Белая Буря впервые остались с глазу на глаз.

Только отгородившись от мира шелковыми сте­нами, Даргер понял, что тонкая материя просвечи­вает почти насквозь. Город превратился в размытое радужное пятно. Луна над головой сияла довольно ярко, в фонаре не было нужды.

Белая Буря извлекла откуда-то кувшин с вином и наполнила две чаши. Они выпили.

— Пора поговорить начистоту, — решил Дар­гер, когда на донышке показался осадок. — Невес­ту Феникса вы могли вызволить и без меня. Особой хитрости перевезти ее к Тайному Императору то­же не нужно. И все же вы настояли на том, чтобы я присоединился к отряду. Зачем я здесь?

— Ты здесь потому, что я хочу попросить об услуге.

— Я весь внимание.

— Но сначала я должна поведать кое-что о себе, о своем происхождении и о том, как я стала главархом Тайного Царя. — Белая Буря откинулась на подушки. — Мой отец работал механиком, а мать, кем бы они ни была, покинула нас так рано, что я совсем ее не помню. После неудавшегося бунта искусственных интеллектов и краха Утопии любые машины повсеместно вызывали суеверный страх. Мой отец чинил и иногда совершенствовал вовсе не самые сложные из них — например, молотилки, которые тянут лошади на ферме, — но к нам от­носились как к изгоям. Друзей у нас не было. Мое одинокое детство прошло в окружении книг. Дере­венщины, глумившиеся над моей любовью к чте­нию, стали сторониться меня, когда я взялась за книги о машинах. Я знала, что, если хочу добиться чего-то в жизни, нужно использовать подручные средства. Объеди­нив свою любовь к книгам и отцовский талант к механике, я углубилась в литературу, на которую боялись взглянуть веками. От механических наук я перешла к физическим, а потом к запрещенным искусствам теплотехники и электроники. Мне и в голову не приходило, что я превращаюсь в единственного эксперта в области, которую лучшие умы считали недостойной освоения. Я неизбежно обза­велась собственной специализацией — изучением древних средств ведения войны. Разыскивая и ремонтируя эти механизмы, я осознала их потенциал. С ними можно было изме­нить мир. Тогда я написала трактат об их восста­новлении и тактических преимуществах примене­ния. Правители каждой страны расколотого Вели­кого Китая получили копии моей книги. Я надеялась на чудо: вдруг среди них найдется хоть один, кто согласится меня выслушать. Так я и привлекла к себе внимание Тайного Царя. Он прочитал мой трактат, и две недели спу­стя его люди похитили и доставили меня во Дворец Теней. Он расспросил меня со всей обстоятельно­стью. С тех пор я служу ему верой и правдой. Со стороны кажется, что у меня все отлично. Но разбираюсь я только в том, что касается машин: как они устроены, как их починить, как заставить сделать то, что мне нужно. Функционирование че­ловеческих существ выше моего понимания. Мне как никогда одиноко.

— Сочувствую, — произнес Даргер.

— От твоего сочувствия никакого толку. Важно, что я не могу получить желаемое. По-своему, я пре­красна. Мои манеры безупречны, я изучила не­сколько руководств по этому вопросу...

— Они называются справочниками по этикету.

— Полагаю, перечить женщине считается гру­бостью, — нахмурилась Белая Буря.

— Верно. Но я не перечил, а просто пояснял.

— Вот оно что. Это отличный пример, почему у меня слабые успехи в общении с людьми. Мне не хватает тонкости.

Больше Белая Буря ничего не сказала.

— История, конечно, трогательная, — нарушил молчание Даргер. — Но к чему весь этот разговор?

— Все просто. Я серьезно недооценила тебя при первой встрече. Посчитала тебя обычным афери­стом и в душе посмеивалась над тем, как ты зовешь себя Гениальным Стратегом. Теперь я вижу, что ошибалась. Может, ты бессмертный, а может, и нет, — на этот счет у меня по-прежнему серьезные сомнения, — но запас уловок и хитростей у тебя бесконечный, это уж точно. — Белая Буря накло­нилась подлить Даргеру вина и откинулась обратно на подушки.

— Спасибо.

— Тебе хватило одного разговора, чтобы лжи­выми посулами разбить в пух и прах совершенно справедливые доводы царевича Блистательного Первенца, заставить его пропустить нашу армию через Южные Ворота и, что самое невозможное, превратить его в послушного союзника. За один-единственный час ты одержал верх над армией, загнавшей в тупик Мощного Локомотива. По тво­ему приказу Воинствующий Пес захватил Мир все­го лишь с двумя десятками солдат и обрывком красной тряпки. И в мелочах, как с той отврати­тельной бабой, в чей дом требовалось попасть, и в значительных вопросах, как с тем призраком-демо­ном под горой, которого ты обманул и нам не при­шлось жертвовать ни единым солдатом, неизменно выходит по-твоему. Мне начинает казаться, что ты можешь добиться всего, что взбредет тебе в голо­ву. — Она снова наполнила его чашу.