Даргер и Довесок
Шрифт:
Она выставила ногу и приподняла юбку над лодыжкой.
— Можешь поцеловать мне ногу.
— Так ты не просил Трежоли о кредитной линии в ее доме развлечений? — спросила Довеска Тони, когда тот рассказывал обо всем своим сотоварищам.
— Конечно, нет! — воскликнул Довесок. — Я сказал ей, что моим тайным желанием всегда было открыть небольшой элитный бордель для своего личного пользования. Гарем, если хотите, но такой, в котором служащие будут меняться и хорошо оплачиваться. Предложил ей вскорости, когда я смогу себе такое позволить,
— И что она сказала?
— Она мне сказала, что сомневается, что мне известно, насколько дорого обойдется подобное учреждение.
— И что ты ответил?
— Что не думаю, что деньги будут проблемой, — с легкостью ответил Довесок. — Поскольку я собираюсь вскорости очень много их заработать.
— Как с вами весело, мальчики! — радостно завопила Тони.
— К другому делу, — сказал Даргер. — Доставили твое новое платье.
— Я его уже видела, — ответила Тони, скривившись. — Оно не рассчитано на то, чтобы демонстрировать главные преимущества моего тела — вообще какие-либо преимущества, если уж на то пошло.
— Действительно, оно скромное до жесткости, — согласился Даргер. — Однако твой персонаж скромен и неопытен. В ее невинных глазах Новый Орлеан — ужасающее гнездо порока, клоака похоти и связанных с ней грехов. Следовательно, она должна находиться под постоянной защитой стойких и непоколебимых мужчин самой высокой морали.
— Далее, — начал Довесок. — Она слабое место нашего плана: тот, кто увидит ее татуировки и узнает ее значение, может погубить нас, украв девчонку прямо на улице…
— Ой! — тихо сказала Тони, тоном, явно рассчитанным, чтобы пробудить в любом мужчине поблизости инстинкт защитника.
Довесок инстинктивно шагнул к ней, но тут же взял себя в руки. Плотоядно (кем он и являлся) улыбнулся.
— У тебя получится.
Третья встреча с потенциальным инвестором состоялась вечером в полутемном клубе в обедневшем приходе на границе Французского квартала. Развлечения, которым здесь предавались, были, с общественной точки зрения, слишком непотребными даже для исключительно свободных нравов местных жителей. Бледные официантки безжизненно ходили между небольшими столиками, принимая заказы и поднося напитки, а небольшой джаз-банд играл на духовых и ударных непотребную музыку, аккомпанируя идущему на сцене шоу.
— Вижу, вы не поклонник сценического секса, — сказал хозяин зомби Джереми Боунс. Свет от свеч в канделябре на столе делал капли пота на его лице сверкающими, будто дождинки.
— Артистический успех подобных представлений полностью зависит от степени, до которой он соотносится с сексуальными склонностями зрителя, — ответил Даргер. — Признаюсь, мои лежат в несколько иной области. Но не обращайте внимания. Вернемся к делу. Следовательно, условия для вас приемлемы?
— Верно. Однако мне не ясно, почему вы настаиваете на том, что анализ должен быть проведен в Банке Сан-Франциско, учитывая, что в Новом Орлеане имеются несколько своих учреждений такого рода.
— Которые без исключения принадлежат целиком и частями вам, Мадам-мэру Трежоли
— В смысле, Пирату Лафиту. Экспертиза — в любом случае экспертиза, а банк — в любом случае банк. Почему для вас имеет значение принадлежность?
— Сегодня днем вы привели к мэру шестерых зомби, чтобы их освободить. В предположении, что это обычная неделя в вашей практике, мы получаем около трехсот зомби в год. Однако всю черную работу в городе выполняют зомби, не говоря уже о десятках тысяч, работающих на плантациях вдоль реки.
— Многие из тех, кто задолжал, получили приговоры на несколько лет.
— Я тут поспрашивал и выяснил, что корабли Лафита ввозят около двух сотен заключенных в неделю из поселений и территорий по всей Миссисипи до самого Сент-Луиса.
На лице полного мужчины появилась легкая улыбка.
— Чистая правда, что многие правительства решают, что дешевле заплатить нам, чтобы мы разобрались с их нарушителями закона, чем самим строить тюрьмы.
— Мадам Трежоли отправляет этих бедолаг в городскую систему исполнения наказаний, вы платите ей за головы, а после того, как они превращены в зомби, вы сдаете их в аренду чернорабочими по цене, от которой работодатели не могут отказаться. Те, кто поступает к вам на службу, редко от вас уходят.
— Если представитель правительства или член семьи предоставляет мне бумаги, свидетельствующие, что долг перед обществом выплачен, я безмерно счастлив освободить такого. Уверяю вас, мало кто приходит ко мне с подобными документами. Но я всегда открыт для тех, кто это сделает. В чем именно вы возражаете против подобного распорядка?
— Возражаю? — удивленно переспросил Даргер. — Я не возражаю. Это ваша система, и, как человек пришлый, я в нее не вмешиваюсь. Я просто объясняю причину, в силу которой хотел бы использовать для экспертизы независимый банк.
— А именно?
— Если проще, то я доволен, что смог договориться с вами по отдельности. Всех вас, вместе взятых, я счел бы слишком искусными, чтобы вести с вами дело, — сказал Даргер, поворачиваясь к сцене и глянув туда. Сидящий в первом ряду зритель вытащил из бумажника несколько купюр и многозначительно постучал ими по столу. Одна из безжизненных официанток взяла деньги и повела его за занавес в дальней части зала. — Думаю, действуя вместе, вы бы заглотили меня и моих партнеров, не поперхнувшись.
— О, тут нечего опасаться, — сказал Мастер Боунс. — Мы действуем совместно лишь тогда, когда речь заходит о серьезной прибыли. Ваше скромное предприятие, каково бы оно ни было, не подходит под это определение.
— Очень рад это слышать.
На следующий день трое заговорщиков трижды посетили Экспертное бюро новоорлеанского филиала Банка Сан-Франциско. Во время первого визита один из зомби-телохранителей Мадам-мэра Трежоли, в зеленом костюме, открыл переносной сейф и извлек из него слиток серебра. Затем, к изумлению мэра и оценщика, Довесок приказал нанятым им зомби принести несколько тяжелых кожаных сумок, из которых достали дрели, весы, кислоты, реактивы и другие инструменты, которые тут же установили для работы.