Дарио

Торн Оливия

Я была тронута его ответом.

Больше до конца вечера вопрос о моем присутствии не поднимался.

Наконец мы удалились в столовую, где для нас был накрыт простой ужин из макарон и холодных закусок.

Однако я был измотана и совсем не хотела есть.

— У меня действительно нет аппетита, — сказала я. — Пожалуй, я пойду наверх.

— Ты в порядке? — спросил Дарио с искренним беспокойством в глазах.

— Да, просто… это было немного слишком.

— Приятных снов, Алессандра, — сказал Никколо, и все остальные

в комнате повторили его слова.

Дарио смотрел, как я уходила. А я в это время видела только его глаза.

Я пошла в свою комнату, разделась и надела пеньюар.

Но стоило мне лечь в постель, как снова нахлынули образы и звуки того дня.

Выстрелы…

Крики толпы.

Абсолютный ужас, который я испытала.

Уверенность в том, что я умру…

Меня начала бить неконтролируемая дрожь.

Вдруг раздался стук в дверь.

— Войдите, — произнесла я, взяв себя в руки.

Я подумала, что это Филомена зашла проведать меня.

Но это было не так.

Это был Дарио.

Он подошел и сел на кровать рядом со мной.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — отозвалась как можно увереннее.

Он посмотрел на меня своим пронзительным взглядом.

— Не морочь мне голову. Ты в порядке?

Я попыталась сохранить самообладание…

Но мое лицо сморщилось, навернулись слезы, и я отрицательно покачала головой.

Он снял ботинки, сел на кровать рядом со мной и раскрыл объятия. Я прижалась к его сильной груди, и он обнял меня.

Я сразу же расслабилась.

Как сильно испугалась его, когда впервые увидела в кафе отца…

И продолжала бояться в течение следующих нескольких дней.

Но теперь он был единственным, кто помогал мне чувствовать себя в безопасности.

Единственным, кто заставлял меня чувствовать себя защищенной.

Он прижимал меня к себе, пока мои слезы не утихли.

Затем Дарио заговорил.

— В первой перестрелке я участвовал, когда мне было пятнадцать лет. В дом пришли мужчины, чтобы убить моего отца. Он отослал мою мать с Адриано, Никколо, Роберто и Валентино. А мне он дал пистолет и сказал, что этот день рано или поздно наступит. Пришло время встретить его.

Я отпрянула назад и уставилась на него.

— Твой отец отправил тебя в перестрелку, когда тебе было пятнадцать?!

Он улыбнулся.

— Там были не только я и мой отец, но и дюжина его людей. И я много лет готовился именно к этому моменту. Мы все готовились… но Адриано было всего тринадцать, Никколо и Роберто — по десять, а Валентино — всего семь. Они были еще детьми.

— Ты тоже был ребенком, — настаивала я.

— Не в этой семье, нет. Мой отец готовил меня к тому, чтобы я заменил его, с самого рождения. В том бою я впервые понял, насколько страшной может быть жизнь. — Дарио осторожно отвел прядь волос от моего лица. — Я хочу сказать, что понимаю, что сегодня тебе было ужасно страшно.

Мне жаль, что это случилось… и я сожалею, что поставил тебя в такую ситуацию.

— Ты не знал… не знал? — спросила я, внезапно почувствовав беспокойство.

— Не знал, иначе я бы никогда не позволил тебе выйти из дома.

Я снова прижалась головой к его груди.

— Ну… теперь я в безопасности… верно?

— Абсолютно, — пробормотал он. — Я даю слово.

Он гладил меня по спине, прижав к себе…

… и вдруг мне захотелось большего.

Я подняла свое лицо к его лицу… посмотрела ему в глаза…

А потом нежно поцеловала его в губы.

Он так же нежно ответил.

Мы целовались несколько минут, медленно и романтично…

А потом я почувствовала, как его пальцы скользнули под мой пеньюар.

Он начал гладить обнаженную кожу спины…

Я чувствовала, как твердеет его член в брюках.

Его правая рука провела по моему боку…

И он начал ласкать мою грудь, пока мы целовались.

Когда его пальцы коснулись моих твердых сосков, по всему моему телу пробежала дрожь.

Затем его рука опустилась к моим трусам и скользнула спереди.

Я ощущала, как его пальцы перебирают мои локоны и спускаются дальше…

Нежно раздвигают мои губы, которые были такими влажными…

А потом он смазал кончиком пальца мой мокрый клитор и стал нежно обводить его.

Я начала стонать, потом резко остановилась.

— Что случилось? — спросил он, нахмурившись.

— … они меня слышат, — смущенно прошептала я.

Он дьявольски улыбнулся.

— Если тебя это беспокоит, я заставлю их всех стоять в поле каждый раз, когда буду укладывать тебя в постель.

Я рассмеялась.

— Ты не можешь этого сделать!

— Не могу? — возбуждающе прошептал он мне на ухо, поглаживая мой клитор. — Я глава семьи. И могу заставить их делать все, что захочу. А я хочу… услышать, как ты кончаешь.

Его слова еще больше возбудили меня. Я задохнулась, услышав их.

Я прижалась к его мускулистому телу, чувствуя, как удовольствие поднимается между моих ног.

Но потянулась вниз и схватила его за руку, чтобы остановить.

— Что? — спросил он в отчаянии. — Я пойду и пошлю их прямо сейчас, клянусь Богом…

— Дело не в этом, — застенчиво сказала я. И потянула его за рубашку. — Я хочу, чтобы ты разделся.

— О, — сказал он со смехом, затем встал рядом с кроватью и начал быстро раздеваться.

Луна, проникающая через окно, была единственным источником света в комнате, но этого было достаточно.

Я завороженно смотрела, как он снимал рубашку, обнажив мускулистую грудь и идеальный пресс…

Татуировки, покрывающие его оливковую кожу…

А потом с него соскользнули брюки, обнажив его мужское достоинство, длинное, толстое и твердое.