Дарт Бейн 2: Правило двух
Шрифт:
Занна молчала на протяжении нескольких минут, обдумывая все, что сказал Хеттон.
– Мы не можем рисковать и позволить джедаям узнать о нашем существовании, - сказала она, наконец.
– Если ты станешь моим учеником, то ты должен забыть о своей прошлой жизни.
– Я и так не могу больше здесь оставаться, - напомнил Хеттон.
– Пройдет немного времени, и Великие Дома узнают во мне основателя Антиреспубликанского Освободительного Фронта. Они конфискуют мое имущество и выставят меня предателем.
Я уже начал переводить всю свою библиотеку на инфокарты в ожидании
Занна мысленно взвешивала все за и против, на одну чашу весов поместив то, что она знала о силе и могуществе Дарта Бейна, а на другую - Хеттона и его восемь убийц-теней, пытаясь определить, какая из сторон имеет больше шансов на успех. В итоге, она так и не смогла с уверенностью предсказать, кто именно переживет столкновение, но решила, что это стоит выяснить.
– Как скоро ты и твои наемники сможете собраться?
– Мы можем вылететь в течение часа.
– А после смерти Бейна мы полетим на Титон?
– Если вы того пожелаете, учитель, - сказал Хеттон и поклонился.
Глава 15
Амбрию уже окутала ночь, но Дарта Бейна не тянуло в сон. Он сидел, скрестив ноги, у остатков лагеря, ожидая возвращения Занны со всем необходимым для восстановления их разрушенного жилища. Пока Бейн ждал, он размышлял над последней неудачной попыткой собрать голокрон.
Дилемма не предлагала простого решения. Стоит довести себя до предела возможностей, и тело подведет его, что неизбежно повлечет за собой огреху при ювелирной настройке матрицы голокрона. Если промедлить, сберегая силу, то он не успеет закончить работу, прежде чем когнитивная сеть начнет разрушаться. Две этих проблемы находились на диаметрально противоположных полюсах, и Бейн мучительно пытался отыскать способ сбалансировать требования времени и сил.
Последняя попытка заставила его перенапрячь силы, едва не высосав из него все соки. Но даже не допусти он критического промаха, что побудил коллапс матрицы, Бейн сильно сомневался, что смог бы вовремя внести финальные коррективы.
Чем дольше он обдумывал процесс, тем в большее отчаяние приходил. Он терпел поражение на обоих фронтах. Не мог уложиться в отведенный отрезок времени и испытывал недостаток в требуемой силе. Не мог завершить сборку без ошибок.
А может, самому процессу недоставало важной составляющей, неведомой Бейну? Оставались ли еще секреты, которые, наконец, позволят ему сотворить голокрон, чтобы передать свою мудрость и все свои знания грядущим поколениям? Или все дело в нем самом? Ему просто не хватает сил? Его способность контролировать темную сторону еще меньше, чем у таких древних ситов, как Фридон Надд?
Мысль доставляла неудобство, но Бейн заставил себя обдумать такую возможность. Он читал истории о великих повелителях ситов; многие из них живописали подвиги, слишком невероятные, чтобы быть правдой. Но если те записи таили в себе истину, если одни его предшественники могли направлять темную сторону, уничтожая планеты и превращая солнца в новые, то Бейн не мог отказать себе в уверенности, что собственная его сила вполне сопоставима с возможностями тех, кому удалось создать себе голокрон.
Но сколько твоих сил поглощаютоблепившие тело паразиты?
Непрошенный вопрос был задан голосом его ученицы. Занна уже выражала опасения о том воздействии, которое могли оказывать на него орбалиски; возможно, она была права.
Бейн всегда считал, что побочные эффекты орбалисков - непрерывная боль, обезображенная внешность - компенсирует выгода, получаемая от паразитов. Они заживляли раны, наделяли физической силой и защищали от всех возможных видов оружия. Но Бейн усомнился: а так ли все прекрасно, как кажется на первый взгляд? Хотя он мог направлять силу в паразитов, временно расширяя собственные возможности, по прошествии столь долгого срока те вполне могли его ослабить. Орбалиски ни на секунду не прекращали кормиться из ручейков темной стороны, что били из его вен. А что если, после десяти лет заражения, его способности притягивать Силу стали значительно меньше?
Эту мысль он уже однажды отверг. Но бесконечная череда неудач при сборке голокрона заставляла переоценить симбиотические отношения со странными ракообразными. Закрыв глаза, Бейн ощутил их жажду, тягу к Силе, что лилась сквозь него.
Внезапно в орбалисках проснулось возбуждение. Паразиты задергались и задрожали, колыхая плоть; Бейн почувствовал, как растет их ненасытный голод, как будто в ответ на близость свежего источника темных сил. Бейн огляделся, ожидая увидеть Занну, идущую к лагерю под светом полной луны. Вокруг было пусто; он не почувствовал никого и ничего - даже мелких зверьков и насекомых, являвшихся в ночь в поисках пищи, кружащих над головой или ползающих по песку. Как если бы привычное восприятие им окружающего мира померкло, или... было от него скрыто!
Бейн мигом вскочил на ноги и выхватил меч, клинок оружия с опасным шипением вырвался из эмиттера. Сумерки вокруг сита расколола вспышка алого света, осветив темноту и погребя под собой иллюзии, таившие невидимых врагов.
Лагерь окружили восемь фигур в красных одеждах, чьи черты скрывались за визорами шлемов. В руке каждый сжимал по длинному металлическому шесту с электроразрядником в наконечнике: излюбленное оружие умбаранских убийц-теней.
Обученные искусству устранения чувствительных к Силе противников, они отдавали предпочтение скрытности и элементу неожиданности. Бейн, разоблачив их светом меча, лишил наемников главного преимущества. И хотя противников было восемь, сит не колебался ни секунды.
Он резко снялся с места и избавился от первого убийцы в красном, прежде чем тот успел отреагировать. Единственный удар светомеча чуть выше пояса отделил верхнюю половину туловища наемника от нижней.
Семеро других окружили Бейна, выставив перед собой силовые пики. Бейн даже не пытался блокировать удары электричества, всецело предоставив свою защиту орбалисковой броне, пока сам продолжал наступать.
Столь неожиданная тактика повергла в замешательство двух из семи наемников, и те угодили прямо под секущий удар светомеча, мгновенно лишивший их жизни.