Дарт Бейн: Путь Разрушения
Шрифт:
– Мое убийство не сохранит твой секрет, - предупредил его Каан.
– Остальные знают, что ты отсутствовал, когда прибыли корабли Фарфэллы. Многие наверняка уже заподозрили тебя в предательстве.
Каан усилил нажим Силы, пытаясь исказить и деформировать мысли Бэйна.
– Среди нас ты может и сильнейший, но тебе не одолеть всех. Только не в одиночку, Бэйн.
Здоровяк пошатнулся и схватился за голову. Он подковылял к креслу и рухнул в него. Дерево скрипнуло под массивным телом. Бэйн сгорбился,
– Ты прав, - сказал он сквозь плотно стиснутые зубы.
– Ты прав.
– Тем не менее, надежда еще есть, - произнес Каан, подойдя ближе и успокаивающе положив руку на плечо Бэйна.
– Последуй за мной, и я не дам остальным пойти против тебя. Примкни к Братству!
Бэйн медленно кивнул, потом повернул голову и уставился на Каана отчаявшимся, безнадежным взглядом.
– А что с джедаями? Что с их канонерками?
Каан стоял на месте, постепенно ослабляя мысленную хватку над Бэйном.
– Мы можем свести к нулю их превосходство в воздухе, отступив в пещеры, - сказал он.
– Я знаю генерала Хота; он последует за нами. И там мы применим против него ментальную бомбу.
Бэйн энергично вскочил на ноги. Каан был рад увидеть, что его способности убеждать с помощью Силы были как никогда велики. Даже у Бэйна не нашлось иммунитета к его манипуляциям.
– Я сделаю все, что ты скажешь, Повелитель Каан!
– воскликнул он.
– Вместе мы уничтожим джедаев!
– Спокойствие, Бэйн, - посоветовал Каан, протянув незримые «усики» утешающего покоя.
Он избавился от угрозы своему положению, которую представлял Бэйн, но понимал, что эффект продлится недолго. Вскоре враждебность Бэйна вернется, как вернутся и его мечты об узурпации трона. Каану требовалось найти более долговременное решение.
– К сожалению, - сказал он, - все еще имеются некоторые... сложности.
– Сложности?
– Я могу убедить Братство простить твою неоднократную измену, но только после того, как джедаи будут уничтожены. А до тех пор, тебе придется ото всех скрываться.
На сконфуженное и задетое выражение лица Бэйна было жалко смотреть, но Каан привык добиваться таких неприкрытых эмоций в тех, кем манипулировал.
– Я поведу Братство в пещеры, - пояснил он.
– Я достаточно силен, чтобы объединить их разумы и освободить силу ментальной бомбы без твоей помощи. Ты останешься в палатке до наступления ночи, а потом покинешь лагерь. Держись на безопасном расстоянии от чужих глаз, пока дело не будет сделано.
– И когда джедаев уничтожат, ты вернешься за мной?
– Да, - пообещал Каан серьезным голосом.
– Как только джедаи сгинут, я вернусь за тобой с Братством, полным силой!
Уж это то точно было правдой. Он ничто не предоставит случаю; никогда больше не будет недооценивать
– Я сделаю все, как ты приказал, Повелитель Каан, - ответил Бэйн, преклонив колено и опустив голову.
Каан отвернулся и вышел наружу, направившись в свою личную палатку, где хранились рукописные страницы с ритуалом ментальной бомбы.
Бэйн оставался в раболепной позе до тех пор, пока Темный Повелитель не скрылся из виду, затем встал и с хмурым выражением стряхнул с колен грязь. Он ощутил слабые попытки Каана подчинить его разум, но те произвели эффекта не больше, чем тупой нож, скоблящий по чешуе халурианского ледяного борова. Однако он не стал упускать удобную возможность сыграть спектакль, достойный величайших драматических актеров Олдераана.
Каан был убежден, что ментальная бомба является ключом к победе ситов, и собирался заманить все Братство в паутину собственного безумия. Следующая фаза плана Бэйна пришла в движение. К сумеркам следующего дня все закончится.
В ночи, на внешних границах лагеря джедаев нескончаемо ходили по кругу патрули, как никогда неусыпные и бдительные. Они защищались не столько от нападения ситов, сколько от нашествия парящих, покрытых мехом «хвастунов».
Прежде мирных и послушных коренных существ Руусана свел с ума катаклизм, промчавшийся по лесу. Раньше они были привычным, желанным знаком: собираясь в группы над больными и раненными, «хвастуны» проецировали утешающие и исцеляющие образы. Теперь же они ужасающими стаями возникали из ночного мрака, причиняя кошмары, разнося всюду боль, ужас и панику.
Патрули не могли сделать ничего иного, кроме как стрелять в причиняющих страдания существ, прежде чем те распространят свое безумие среди джедаев. Занятие невеселое, но необходимое - как и многое другое на Руусане.
К счастью, патрулям удавалось держать «хвастунов» на расстоянии, и в пределах лагеря расположение духа оставалось в рамках настороженного оптимизма. После отчаянной безысходности предыдущих месяцев их поникший энтузиазм, как казалось генералу Хоту, начал, наконец, перерастать в ликующее веселье.
Их больше не преследовали, не было необходимости таиться в лесных чащобах, выживая лишь в укрытии. Джедаи добились превосходства: их новый лагерь был воздвигнут на открытых равнинах на краю того самого поля боя, где изменился ход войны. Теперь настала очередь ситов уйти в подполье.
Генерал, еще так и не оправившись после отчаянного побега от языков пламени и последовавшей битвы, отказывался спать. Было много деталей, о которых следовало позаботиться; слишком многое требовало его внимания.