Даруль Китаб. Книга I. Фальсафы
Шрифт:
Современники Сократа донесли до нас несколько описаний его физического образа, отмечая его потрясающее сходство с Селеном, воспитателем Диониса – одного из младших «олимпийцев». К зрелому возрасту он был невысок; у него были большие навыкате глаза; маленький, но широкий, приплюснутый нос и высокий лоб. Его речи завораживали, вызывая то головокружение, то слёзы, как это описано в диалоге «Пир», также, отмечается, что он всегда ходил босиком.
Почему же о Сократе говорят, как о некой загадке?!
Дело в том, что самые разные философы, учёные и богословы видели в нём «своего» Сократа. Христиане называли его первым христианином до христианства, приближая его смерть к смерти Христа, как невинную смерть праведника. Мусульманские учёные считали его первым исламским
При этом современники обвиняли его в атеизме и, одно из обвинений, которое было ему предъявлено, так и звучало – отказ от «богов», а комедиограф Аристофан укорял философа, что вместо «богов» он учит о силе природы: воздуха и огня. Исламский учёный, богослов XI века Абуль Хамид аль-Газали считал Сократа проповедником атеизма.
Ещё один взгляд на этого мыслителя, который нельзя обойти вниманием, это взгляд Фридриха Ницше, который сказал, что Сократ – это страшная маска Еврипида. Ницше считал Сократа страшным падением эллинского духа, и главный укор немецкого философа состоит в том, что тот поставил на первый план разум и рациональность, поэтому он называет Сократа первым «декадентом». Очень хорошо понятие «декадент» раскрыл поэт-символист XX века Константин Бальмонт в своей книге «Горные вершины», рисуя образ художника-декадента, он говорит о нём, как об утончённой натуре, которая гибнет в силу своей утончённости.
Ницше пишет о Сократе: «Всякий скован Сократовской любовью к знанию и заблуждению, на счёт способности, таким образом излечить вечную рану существования». То есть, по его оценке Сократ ввёл в заблуждение весь мир о том, что знание несёт исцеление от трагедии бытия.
В духе Ницше, советский профессор Алексей Лосев, автор книг об античных философах, так характеризует Сократа: «Всмотритесь в это мудрое, ухмыляющееся лицо, в эти торчащие, как бы навыкате глаза, смотревшие вполне по-бычачьи, в этот плоский, широкий, но вздёрнутый нос, в эти толстые губ, в этот огромный, нависший лоб со знаменитой классической шишкой, в эту плешь по всей голове… Да подлинно ли это человек? Это какая-то сплошная, комическая маска, это какая-то карикатура на человека и грека, это вырождение… Сократ – это, может быть самая волнующая, самая беспокойная проблема из всей истории античной философии».
Сократ – это многовековая загадка. И, если кто-то произносит фразу «сократическая мудрость», то стоит спросить, а что, собственно, он имеет ввиду?!
Отец – каменотёс, мать – акушерка. Хотя, вполне возможно, это выдумка Платона, поскольку Сократ упоминает о своих родителях лишь в некоторых из его диалогов.
Сам Сократ был человеком не бедным, судя по косвенным признакам, поскольку он состоял в тяжело-вооружённой пехоте, а в ней могли служить только те, кто имел достаточно средств, чтобы обеспечить себя соответствующим вооружением. В Афинах, в то время, все обязаны были служить в армии и армейской амуницией должны были обеспечивать себя сами. В городе не было налогов, но были некоторые виды обязательных платежей, например, на своё обмундирование, на снаряжение кораблей, ритуальных процессий и так далее.
Где-то в тридцатилетнем возрасте, Сократ начинает «говорить» с афинянами, а уже в престарелом возрасте три человека обвиняют его в очень серьёзных преступлениях: отрицание «богов», введение новых «богов» и развращение молодёжи.
Философ предстаёт перед судом – собранием 500, и Платон передаёт все три его речи, которые он произносит в свою защиту. Это то, что составило «Апологию Сократа».
В первых выступлениях Сократ приводит свою историю о том, что свидетель его невиновности, ни много ни мало, «бог», который в Дельфах («бог» Аполлон). Он сказал, что его друг Херефон отправился в Дельфы, чтобы спросить у оракула Аполлона – дельфийской
В этой части своего повествование Ксенофонт описывает недовольство слушателей, о том, как гул возмущения, по поводу того «святотатства», прокатился по рядам собрания.
Однако Сократ продолжает, что когда Херефон вернулся в Афины и рассказал ему о том, что рассказала «пророчица», он не поверил, потому что себя самым мудрым не считал. И, тогда он пошёл к мудрецам, чтобы встретиться с ними и поговорить, проверив, тем самым, слова Аполлона. Сократ беседует с ними и приходит к печальному для себя заключению, что те, кто считают себя мудрецами, таковыми не являются, но, самое главное, что эти, так называемые мудрецы, сами не осознают своего невежества. Тогда он отправился к ремесленникам и, после некоторых разговоров с ними он понял, что они мудры в своём ремесле, но они иллюзорно считают себя мудрецами и во всём остальном.
И вот Сократ спросил себя – что лучше, быть мудрым их «немудреем», то есть быть тем, кто думает, что во всём разбирается, или принять то, что «я ничего не знаю»?!
Так он заканчивает своё выступление, говоря о том, что с тех пор он ходит по улицам города, чтобы подтвердить слова Пифии, чтобы развенчать ложных мудрецов и, очень быстро, он понял, что хотел сказать Аполлон: «На самом деле, о мужи, мудрым оказывается «бог». И этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немного или вовсе ничего не стоит, и кажется, при этом он не имеет ввиду именно Сократа, а пользуется моим именем, как примером, как если бы он говорил, что из вас, о люди, мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не стоит его мудрость…».
Образ, который составил Ницше о том, что «Сократ это маска» подтверждает сам Сократ. Он говорит, что Аполлон использовал его, как пример, как «маску». То есть самый мудрый из людей это тот, кто знает, что он не мудр, тот кто знает о своём незнании. Отсюда и проистекает сократовская формула: «Я знаю только то, что я ничего не знаю», хотя нигде в древних текстах нет у мыслителя такого афоризма. На самом деле, это проекция на его отношение к мудрости.
Так, устами Сократа, Платон указывает на изречение, которое приписывается одному из «Семи мудрецов» и которое было выгравировано на «Дельфийском храме», и гласит так: «ЗНАЙ СЕБЯ», в более поздних интерпретациях: «ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ». Сократ, конечно же, знает об этой надписи и он постоянно движим ею. Он, как бы говорит нам, что самое важное для человека, это познать себя, а знание самого себя начинается с опознания собственного невежества.
Это то, с чего начинает свой путь тот, кто видит смысл жизни в служению Творцу, ибо чтобы выйти из невежества бытия, вначале надо осознать факт своего нахождения в нём. Когда человек берёт в руки Священный Коран, он постепенно, буква за буквой, погружается в бездонный океан знания и праведных идей, и первое, что он читает – мольбу Господу повести его «дорогой прямой». Он говорит: О, АЛЛАХ, «…поведи меня дорогой прямой, дорогой тех, кого Ты облагодетельствовал…». Человек открывает свой путь со стартовой линии – признания собственного невежества и собственной беспомощности. Он полностью сбрасывает амбиции своего эгоцентризма, он стерилизует свой разум, очищая его от признания собственных заслуг и, словно тот, кто очнулся на дне глубокого колодца, он просит Всевышнего сбросить ему верёвку. Путь верующего, как и путь философа, начинается с того, что он ставит себя под вопрос и направляется к ответу на него. «Неужели они не размышляли о самих себе?», говорит АЛЛАХ, указывая на большинство людей. Именно с познания самого себя начинается путь приближения к Нему, который никогда не заканчивается, как учит нас история Его любимца – пророка Мусы, который уже на закате своей посланнической миссии отправился в долгое путешествие, чтобы найти того, кто восполнит его пробел в познании самого себя и, через годы странствий, находит его.