Дары рождества. Рассказы и истории священников

Стрыгина Татьяна Викторовна

Собравшись с духом, Катя словно вплавь пускается по пышным навалам – дальше и дальше, в немую чащобу кладбища. Что-то не получается отыскать – все вокруг так похоже… Она бросается в одну сторону, недолго раздумывает и, сноровисто двигаясь, пробирается в другую. Валенки проваливаются до самых краев, потом опускаются еще глубже, пока, замерев по пояс в снегу и совсем обессилев, девочка не опускается на бок. Надо чуточку передохнуть…

Катя лежит на снегу, положив голову на локоть. Ей совсем не холодно и ничуточки не страшно. Легкими клубами стелется дыхание, в самых краешках век застывают холодные капельки слез. «Мамочка…» – беззвучно шепчет Катя и проваливается

в темноту, как в вату.

…Вот она бежит по тропинке вслед за какими-то людьми. Небо над головой тоже ночное и в звездах, вроде такое же, но все-таки другое. Совсем не холодно, да здесь и не зима совсем, и пахнет не снегом, не печным дымком, а пряной смесью каких-то неведомых трав. Кругом – камни-валуны, и песок, и силуэты раскидистых деревьев, и колючие низкие кустарники. Какой-то мужчина в тулупчике мехом наружу и без рукавов протягивает ей руку: «Скорее же!» Увидев, что Катя не поспевает за его широким шагом, он легко поднимает ее на плечо и уверенно шагает вместе с ней, переступая через камни. Рядом бегут еще люди с длинными палками с загнутыми концами, бородатые, черноволосые, кто-то держит в руке горящий факел. Вот они спускаются с холма, и впереди открывается долина с большим селением, а может быть, городом, мерцающим множеством огней. Над невысокими домами в лунном свете стоит облако пыли, громко кричит неспокойный скот…

Катя не успевает оглядеться и понять, где же она, как оказывается уже внизу долины, совсем близко от какого-то ветхого строения. Сквозь провал в стене ярко теплится свет, а вокруг совсем темно, лишь тонкая прядь золотистых лучей изливается на соломенную крышу. Что там, внутри? Девочке не удается этого разглядеть, но сердце уже почему-то сладко замирает от необъяснимого предвкушения счастья.

Добрые люди, с которыми Катя оказалась у овина, робеют. Передние мнутся у порога, подоспевшие после наваливаются сзади, и, наконец, все оказываются внутри помещения, кто-то даже валится на пол. Их лица смущены и радостны… Изумленная Катя увидела, как чинно расступаются диковинные старики в пышных и странных одеждах, сказочных головных уборах – таких великолепных и величественных, каких она никогда прежде не видела, но с уверенностью решила, что это могут быть только цари. На блистающей парче – ларцы и шкатулки. Воздух пронизан нездешними ароматами, совсем как в церкви, и душистая смесь смешивается со знакомым запахом навоза…

Теперь-то девочка поняла: вот Божия Матерь сидит на расстеленном по земле куске цветной материи. Седой мужчина рядом – это конечно же Иосиф Обручник. Богородица держит на руках младенчика Иисуса Христа. Пастухи с умиленными взглядами, с лучистыми морщинками на загорелых лицах осторожно наклоняются по одному и, щекоча курчавыми бородами, целуют Его розовые пальчики. Мальчик водит ручонками и улыбается. И Катя тоже подходит вместе со всеми, опускается рядом и, забыв все слова, молча тянется к Божией Матери: «Матушка…» А Мария вдруг протягивает ей Свою ладонь, и Катя принимает эту теплую маленькую руку, больше всего желая прикоснуться к ней губами. Проведя рукой по Катиной щеке, Богородица подносит к Кате Ребеночка, не выпуская Его из Своих объятий. «Какой теплый да тяжеленький!» – смеется Катя. Теплый, ласковый свет, напоминающий самую сердцевину радуги, изливается с неба на Младенца.

…И тут Катю зачем-то начинают подталкивать и тормошить, оттаскивая прочь от яслей, хотя ей так не хочется никуда уходить – так бы весь век и сидела рядом! Но ее все-таки поднимают, трут щеки чем-то колючим и вот уже снова несут на руках. Она слышит знакомый голос, открывает глаза и видит мерцающие звездочки; опять вокруг пахнет снегом и январским морозом. Это отец дрожащим голосом зовет ее по имени и бережно несет на своих руках, укутанную в бушлат. Катя прижимается к знакомому засаленному вороту и вдыхает родной запах. Отец быстро шагает по пустой дороге к дому, а девочка, ухватившись за его шею, гладит непокрытую голову. Высоко-высоко в небе горит и переливается ясная Рождественская звезда.

Священник Александр Дьяченко

(Род. 1960)

Рождественская елка

Очень люблю праздник Рождества Христова!

К нему долго готовимся: собираем подарки, ставим в храме елки и, хотя их не принято украшать, украшаем. Причем одна елка предназначена специально для украшения самими детьми – теми подарками Младенцу Христу, которые они творят своими руками.

Проводим елку для воскресной школы с постановками, костюмами и счастливыми родителями, но самая интересная елка – для так называемой «неорганизованной публики». А эта «публика» тоже готовится: учат стишки о Рождестве Христовом, кратенькие молитовки, что-то поют, несут рисунки. На выходе из храма каждый ребенок, независимо от возраста, получает подарок, но за выступление перед другими детьми и конечно же перед батюшкой дитя получает дополнительно книжки, раскраски, шоколадки, игрушки и т. д. За спиной батюшки волшебная коробка, из которой как из рога изобилия потоком текут призы…

Обычно нам помогали владельцы магазинов игрушек, привозили игрушки с небольшими дефектами и другой неликвид. Но в общем-то игрушки были вполне пригодные, а самое главное – их было много!

В этом году игрушек нам не привезли, может быть, они стали качественнее, а может, возникли какие-то проблемы. Помоги Бог этим людям – они очень хорошие, а напрашиваться неудобно, сейчас многим становится тяжело. Но буквально вечером перед елкой один мой друг привозит мне большой пакет неликвидных мышей-брелков! Самых разных – героев прошедшего года. Как эти мыши меня выручили!

Детей приходит очень много, в нашем понимании конечно. У нас почти сельский храм, но 230 детей – это много для любого храма, а еще и родители, переживающие за своих чад, суфлирующие им по бумажке. Зимняя часть храма рассчитана где-то на 250 человек, так что можете представить столпотворение! Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Детям нравится, да и взрослым тоже.

А еще, наверное, важно то, что подарки всегда для детей бесплатны. В этом году их оплатил один предприниматель, добрый человек. У него незадолго до Рождества Христова скоропостижно скончался брат, и вот такой детский помин он устроил по нему. В начале елки мы с детьми совершаем кратенький молебен, так что душа усопшего там, наверно, прослезилась, ведь столько маленьких сердечек вспомнило ее…

Вот прав отец Димитрий Смирнов, что если у тебя есть что дать просто так, то к тебе обязательно выстроится очередь за тем, что дают, причем совершенно неважно, что дают, главное – что «за так». И очередь выросла…

Ребенка поднимаем на возвышение, и чтобы он не упал, мне приходится его поддерживать. Слушайте, какое чудо эти маленькие дети! Душа тает, когда он что-то лепечет тебе на ухо, а ты прижимаешь его к себе, – не передать словами! Видимо, уже созрел к роли дедушки, требуются внуки…