Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке
Шрифт:
Уэльский триумф Гарольда окончательно усилил позиции последнего при дворе. К концу царствования Эдуарда Исповедника Гарольд был, фактически, правителем страны. Немаловажен тот факт, что его сестра Эдита была супругой короля. Личность Гарольда — будущего претендента на престол и последнего англосаксонского короля — освещена в источниках крайне противоречиво. Как нормандские хронисты, так и современные историки «англо-норманистской» школы дают ему отрицательную оценку: первые — с назидательно-дидактической моральной позиции своего времени, не учитывая всех тонкостей политической карьеры, всегда чреватой неоднозначными, порой и неблаговидными поступками, компромиссами, хитростями; вторые осуждают Гарольда как типичного представителя анархически настроенной «удельной» аристократии, ставившей клановые интересы выше идеи единого государства и тем самым развалившей к 1066 г. английскую государственность. В частности, Стентон изображает приход к власти Годвинов в 1052 г. (в т. ч. и Гарольда) как путч, захват власти с помощью ирландских викингов и фламандских пиратов, обошедшийся жертвами среди мирного населения, подчеркивая «разбойничью» сущность англосаксонской знати — людей того самого «злого и варварского прошлого», о котором говорит Дуглас [273] . В свою очередь, англосаксонские хроники и историки-«патриоты» (Фримен, Холлистер) изображают Гарольда с лучших сторон, отмечая его заслуги в военном и государственном строительстве. В целом, можно сказать, что Гарольд, по-видимому, был типичным, хотя и ярким представителем англосаксонской знати, обладавшим многими личными достоинствами — физической силой, хорошими военно-организаторскими способностями; его деятельность в 1066 г. по укреплению государства и связей с регионами свидетельствует о политическом таланте. «Англо-Саксонская Хроника» также отмечает верную службу и военные успехи Гарольда в правление Эдуарда Исповедника в роли эрла Уэссекса [274] .
273
Slenton F.M. Op. cit.
274
ASC. P. 139.
Клан Годвинов, кстати, был многочисленным: у Гарольда было шесть братьев, в том числе двое монахов и двое павших вместе с ним при Гастингсе в 1066 г. (Гурт и Леофвин), а также Тости (Тостиг), выступивший против него [275] . Впрочем, об этом позже, так как сейчас мы вплотную подошли к борьбе за английский престол, собственно, и повлекшей за собой нормандское завоевание. Проблема заключалась в том, что в случае смерти бездетного короля Эдуарда права и претензии на престол имели в тон или иной степени все претендовавшие стороны (см. ниже). Шансы Гарольда были оправданы скорее реальным ходом событий — его близостью к королю, заслугами, влиянием на рычаги управления, поддержкой всего дома Годвинов — крупнейших земельных магнатов Англии и традиционных (по иронии судьбы) монарших фаворитов еще со времен Кнута Великого, некогда назвавшего Гарольда (еще ребенка) своим наследником. Англосаксонские источники утверждают, что Эдуард еще при жизни назначил Гарольда своим преемником; в частности, об этом сказано в стихотворной эпитафии Эдуарду Исповеднику в «Англо-Саксонской Хронике» [276] .
275
Ordericus Vitalis. Historia Ecclesiastica. Vol. 2. P. 175.
276
ASC, C. D. P. 139.
Эту версию повторяет и Флоренс Вустерский, называя к тому же Гарольда «вице-королем», таким образом, имея в виду его восшествие на престол как нечто само собой предполагавшееся [277] . Прочие же, «пронормандские» источники категорически отрицают такую возможность по понятным идеологическим причинам. Полагаясь на здравый смысл, остается констатировать, что юридических прав на престол у Гарольда, строго говоря, не было; но он был живым выражением той власти аристократической олигархии, которая и была реальностью Англии при формальном монархе Эдуарде, бывшем разве что «символом нации», не более того. Поскольку эта олигархия в известной мере опиралась на симпатии местного населения (той или иной области страны), она воплощала англосаксонскую политическую традицию, а отнюдь не «тиранию», в которой Гарольда упрекали нормандские историки [278] .
277
Florence of Worcester. The chronicle of Florence of Worcester. Oxford, 1968. P. 168.
278
Ordericus Vitalis. Р. 135; William of Poitiers. Deeds of William, duke of Normans and king of English // EHD. Vol. 2. P. 218.
Права на английский престол второго главного претендента — Вильгельма Нормандского — выглядели еще более двусмысленно. С генеалогической точки зрения, родство Вильгельма с уэссекской династией было весьма далеким: он был правнуком нормандского герцога Ричарда I (942–996), дочь которого, Эмма, сначала была женой английского короля Этельреда, имея от этого брака сыновей Альфреда и Эдуарда (Исповедника), а во втором браке — женой Кнута Великого. Но в борьбе за английский престол Вильгельм использовал не династические аргументы, а легенду о некоем обещании Эдуарда Исповедника сделать Вильгельма своим преемником. Об этом говорят нормандские и англо-нормандские источники, но различий здесь немало. Так, Гийом Жюмьежский пишет, что Эдуард обещал английскую корону Вильгельму еще в 1051 г., при посредничестве тогдашнего архиепископа Кентерберийского — нормандца Роберта [279] . Ему вторит Гийом из Пуатье, утверждая, что Эдуард, «любивший герцога Вильгельма как сына или брата», завещал ему трон, но не раньше, а «перед смертью» [280] . Наконец, Уильям Малмсберийский указывает, что Эдуард завещал Вильгельму престол, «умирая» [281] — то есть, в начале января 1066 г. Далее нормандские авторы все как один повествуют о путешествии Гарольда в Нормандию, причем Гийом из Пуатье и Гийом Жюмьежский в качестве цели этой поездки указывают повеление Эдуарда Гарольду подтвердить присягой перед Вильгельмом обещание о назначении того преемником; таким образом, визит Гарольда в Нормандию был якобы чем-то вроде посольства [282] . Оригинальную мотивировку поездки Гарольда и Нормандию дает Эдмер. Он считает, что Гарольд отправился ко двору Вильгельма по личной инициативе (хотя и с одобрения Эдуарда Исповедника) с целью вернуть домой своих родственников — брата Вульфнота и племянника Хакона (сына другого брата — Свейна) — находившихся там в качестве заложников со времен смуты 1052 г. [283] Далее следует история пленения Гарольда, занесенного штормом несколько в сторону от предполагаемого маршрута, и его вызволения Вильгельмом; дальнейшая клятва Гарольда, по Эдмеру, видится своего рода принудительной благодарностью за это освобождение и последующее гостеприимство [284] . Впрочем, о клятве далее. Что же до версии Эдмера, то ее частично разделяет и Уильям Малмсберийский; но он, однако, утверждает, что Гарольд был занесен штормом в Нормандию во время морской прогулки; о целях же этой «прогулки», как и о заложниках, ничего не говорится; прогулка видится как чисто развлекательное мероприятие [285] . Скандинавская «Сага о Харальде Суровом» утверждает то же самое, называя первоначальной целью морской поездки Гарольда Уэльс («Бретланд») [286] .
279
William of Jumieges. Deeds of the Norman dukes // EHD. Vol. 2. P. 215.
280
William of Poitiers. P. 217.
281
William of Malmesbury. Chronicle of the kings of England. P. 253.
282
William of Jumieges. P. 215; William of Poitiers. P. 217.
283
Eadmer. Historia novorum in Angliae. P. 6.
284
Ibid. Р. 7.
285
William of Malmesbury. Op. cit. P. 254.
286
Cara о Харальде Суровом // Снорри Стурлусон. Круг земной. С. 448–449.
Несмотря на большую убедительность версии Эдмера, последнюю точку зрения разделяют и современные британские ученые [287] . Но вообще, следует заметить, что эта поездка, каков бы ни был ее характер, состоялась в 1064 г., а Эдуард Исповедник умер в 1066 г., поэтому завещать Вильгельму престол, «умирая», он вряд ли мог. Так или иначе, ступив на нормандский берег, Гарольд якобы был захвачен в плен местным феодалом Ги де Понтье, вассалом Вильгельма, откуда он и был вызволен самим герцогом. Дальнейшее пребывание Гарольда в гостях у Вильгельма включало в себя участие в застольях, увеселениях и даже в военной экспедиции против бретонцев, где Гарольд якобы показал себя с лучшей стороны и вообще стал едва ли не другом Вильгельма. Кульминацией поездки, по версии нормандских и англо-нормандских авторов, стала пресловутая клятва Гарольда Вильгельму, принесенная на алтаре и святых мощах, в присутствии цвета нормандской знати. Суть присяги подробно изложена Гийомом из Пуатье: Гарольд якобы обязался быть полномочным представителем нормандского герцога при дворе короля Эдуарда, пока тот будет жив, далее — содействовать передаче престола Вильгельму (согласно «завещанию» Эдуарда), предоставить Дуврский замок для размещения нормандского гарнизона и другие места — аналогично в дальнейшем, по выбору Вильгельма; сам Гарольд якобы принес оммаж герцогу и получил в вассальное владение Дувр [288] . Кстати, Фримен считал эту клятву (всю) одним рыцарским оммажем при посвящении Гарольда в рыцари за доблесть в бретонской кампании, то есть, исключительно частным актом [289] , никак не дающим прав кому-либо на престол, и т. п.
287
Adam R. Op. cit. Р. 77.
288
William of Poitiers P. 217–218; William of Malmesbury. P. 254–255.
289
Freeman E. The history of the Norman conquest of England. Vol. 3. P. 135.
Неясность характера поездки Гарольда придает сомнительный характер клятве, если таковая была. Ведь если Гарольд давал ее в качестве частного лица, случайно попавшего ко двору Вильгельма, то вряд ли она имела какой-либо вес с юридической точки зрения, как и с моральной тоже. Если Вильгельм оказывал давление на Гарольда, зная о реальном влиянии того на государственные дела в Англии, то такая клятва и вовсе выглядела бы грубой политической фальшивкой, хотя политике, по большому счету, и чужда щепетильность. Что касается «посольского варианта», то дай Гарольд клятву хотя бы в качестве тайного доверенного лица Эдуарда Исповедника, она бы еще что-то значила. Но полное умолчание об этом со стороны англосаксонских источников и столь серьезные разночтения в нормандских (см. выше) ставят под сомнение достоверность легенды о клятве.
Точно не известно даже место этого события: Ордерик Виталий называет Руан, гобелен из Байе — Байе, современные исследователи — местечко Бонневиль-сюр-Тук [290] . Еще одна подробность из ряда полумифологических — якобы обручение Гарольда с одной из дочерей Вильгельма, должное подкрепить клятву, причем невеста умерла несовершеннолетней, дав, таким образом, по мнению Уильяма Малмсберийского, «предлог Гарольду освободить себя от клятвы» [291] . О помолвке упоминает и «Сага о Харальде Суровом», но при этом ничего не говорит о клятве [292] .
290
Ordericus Vitalis. Р. 135; Gransden A. Op. cit. Р. 102.
291
Ordericus Vilalis. P. 137; William of Malmesbury. P. 271.
292
Сага о Харальде Суровом // Круг земной. С. 449.
Все эти разночтения, несоответствия изменили отношение историков к легенде о клятве Гарольда. Если Тьерри в своей книге «Завоевание Англии норманнами» дал красочную, но являющуюся художественным вымыслом картину присяги Гарольда перед лицом нормандской знати, то в наши дни блестящий источниковед А. Грансден считает всю эту историю ничем не подтвержденной и изначально вымышленной для придания вторжению в Англию легитимной окраски [293] . Более того, комментаторы «Песни о битье при Гастингсе» отмечают, что и пресловутое обещание Эдуардом Исповедником трона Вильгельму ничем не подтверждено [294] . Исчерпывающее мнение по этому поводу дал современный переводчик Уильяма Малмсберийского: «Это один из самых неясных моментов нашей (то есть английской — М.Г.) истории» [295] . Другое дело, что именно эта легенда была успешно использована нормандским герцогом для завоевания симпатий папства и общественного мнения Европы (насколько можно говорить об общественном мнении применительно к XI в.), и для оправдания вторжения в Англию. Но об этом ниже.
293
Gransden A. Op. cit. Р. 102.
294
Guy of Amiens. Carmen de Hastingae proelio. P. 47, примеч.
295
William of Malmesbury. P. 253, примеч.
Что же до претендентов на престол, то, по иронии судьбы, наиболее законное право на него были у слабейшего из трех кандидатов — Эдгара Этелинга [296] , внука Эдмунда Железнобокого и, следовательно, потомка королей уэссекской династии. К моменту нормандского завоевания Эдгар был еще подростком, почти ребенком, поэтому, выйдя на арену политической борьбы позже, он так и не стал символом-объединителем англосаксов в борьбе с нормандцами.
Таков был политический расклад на момент смерти Эдуарда Исповедника 5 (6) января 1066 г. Уже на следующий за этим день кандидатура Гарольда была одобрена уитенагемотом, и он был тут же коронован в качестве избранного монарха. Поражает быстрота этих событий; хотя Фримен всячески подчеркивал «всенародное признание» Гарольда [297] (так как уитенагемот — Совет Мудрых в контексте либеральных иллюзий Фримена виделся ему органом народной демократии), в наше время аристократический характер уитенагемота вряд ли может вызывать сомнения. Гарольд был избран магнатами, и «демократизация» этого органа неуместна. Важно другое: Флоренс Вустерский писал об избрании Гарольда влиятельными людьми всей Англии [298] , но Фримен резонно полагает, что количественно знать южных графств — то есть, фактически, вассалы дома Годвинов — преобладала на Совете. Север и другие окраины просто не могли за такой короткий срок прислать своих представителей [299] . Поэтому вся процедура избрания нового короля отнюдь не кажется «общеанглийской». Недаром одним из первых мероприятий Гарольда в ходе его короткого царствования стала поездка на Север, своего рода презентация нового короля тамошней элите (длилась до середины апреля 1066 г.) Этот внутриполитический шаг кажется тем более мудрым, что из прежних уэссекских королей вообще мало кто утруждал себя подобными поездками, что только усиливало оторванность окраин от центра. Поездка Гарольда в сопровождении видного деятеля церкви епископа Вульфстана Вустерского предотвратила возможный рост недовольства северной знати скороспелым избранием короля без ее участия [300] . Отступая немного назад, нельзя не вспомнить такого важного деяния Гарольда из этой области, как урегулирование (еще в царствование Эдуарда) кровавого междоусобного конфликта в Нортумбрии в 1065 г., когда в октябре местная знать подняла восстание против уэссекского ставленника Тости (брата Гарольда), не только проводившего там чересчур жесткую налоговую политику, но и вмешавшегося в местную борьбу аристократических группировок, что повлекло за собой вероломные убийства людьми Тости некоторых местных магнатов. В ответ на это северяне вырезали отряд Тости в Йорке, и далее смута, сопровождавшаяся разбойными погромами, стала распространяться все южнее, перекинувшись и в Линкольншир. Спас дело Гарольд, встретивший войско повстанцев в Нортгемптоне, где они собирались разграбить земли Тости, и уладивший конфликт ценой осуждения и изгнания собственного брата из страны, и признания новым эрлом Нортумбрии избранного бунтовщиками Моркара. Тости эмигрировал во Фландрию, так как его жена была фламандкой [301] .
296
«Этелинг» — традиционное наименование престолонаследника в уэссекской династии (ср. франц. «дофин», исп. «инфант»).
297
Freeman Е. Op. cit. Р. 25–26, 70, 265.
298
Florence of Worcester. Р. 168.
299
Freeman Е. Op. cit. P. 56.
300
Ibid. P. 60–63.
301
Florence of Worcester. Р. 167; Stafford Р. Op. cit. P. 96.
Говоря об избрании Гарольда на престол, «Сага о Харальде Суровом» резонно отмечает, что в руках Гарольда была и государственная казна, и симпатии большинства присутствовавших, говоря современным языком, «избирателей» (то есть, надо понимать, южной знати); кроме того, он якобы представил свидетелей завещания покойным Эдуардом трона в его пользу [302] . Было ли это хитрым трюком Гарольда из тогдашнего арсенала «политических технологий», или нет — неизвестно; но реальная влиятельность Гарольда, отмеченная сагой, не подлежит сомнению.
302
Cara о Харальде Суровом. С. 449.