Давай друг друга отпустим
Шрифт:
Через неделю после дня рождения она получила от него подарок. Это был японский календарь с видами сакуры. Большой настенный календарь на глянцевой бумаге. Красота такая, что подруги вздыхали: «Вот бы увидеть это наяву». А ещё была вложена большая открытка, вся в принтах чаек и волн. На лицевой стороне была фотография белоснежного лайнера и приписка, сделанная рукой любимого: «Корабль нашей жизни».
Девушка открыла открытку. На левой стороне поля были изрисованы сердечками. На правой – ровные строчки красивого каллиграфического почерка.
Дорогая моя Мариша!
Поздравляю
Я не стал отправлять открытку раньше, я её посылаю в день твоего рождения! Ты получишь позже, продлишь свой праздник. Пусть этот день будет наш: ты и я, и больше никого.
Ты знаешь, когда ты была здесь, я тебе рассказал четверостишье, которое я принял как главный принцип и по которому стараюсь жить. Я хочу, чтобы ты выучила его и подумала над смыслом его.
Чтоб жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем рядом с кем попало…
Счастья тебе… много, много, пусть в этот день улыбка не сходит с твоего лица. Желаю тебе всего того, что ты сама хочешь.
Марина вглядывалась в знакомый почерк, перечитала ещё раз пожелание. И опять тихая слеза скатилась с уголка глаза. Она поднесла открытку к губам и поцеловала. Читать вторую сторону было почему-то боязно. Интуиция шептала: «Не торопись!»
Девушка подошла к окну, не выпуская открытку из рук. Решилась.
Мариша, на этой стороне я напишу тебе письмо, как и обещал. Второе письмо на этой неделе.
Тебя наверно удивило такое послание, но, Мариша, любимая моя, оно от чистого сердца. В твой день рождения я не мог его написать на простой бумаге, а бумаги с вензелями у меня нет.
Ты помнишь наш последний разговор? Мой вопрос и твой ответ? Я постоянно думаю над тем, что тебе сказал. Ты знаешь, сказал и даже сам сперва не поверил, что я решился. Ведь я очень давно об этом думал. Всё это время я искал слова, но не находил. Да, я сказал, что хотел, что желал, о чём просило моё сердце.
Не знаю, поверила ли ты мне, но это так. Что теперь поделаешь? Я люблю тебя! Приезжай скорей! Я жду тебя! Очень, очень!
Наши дни. Коттедж Коровкина
Василий задерживался на работе. Сегодня Марина никуда не ходила. Она слегка подпростыла. Решили, что если кто придёт, ей сообщат, и она подъедет в офис. Если быть откровенным, то именно Коровкин настоял, чтобы супруга осталась дома.
– Сляжешь ещё со всякими коронами, потом лечи тебя. Ты мне здоровая нужна. Зачем мне больная жена?
– Если не нужна, опусти. – пожала она плечами, но на работу не пошла. Какое-то странное чувство напало на неё. Захотелось хотя бы на миг очутиться в том прошлом, в том счастливом прошлом.
Марина позвонила своему бывшему и попросила сделать фото открытки, которая лежала в её школьном фотоальбоме. Степан поворчал, поворчал, но прислал:
– Ты мне никогда не рассказывала про него. Это кто, Андрей? Ты мне с ним изменяла? – в его голосе слышалась обида.
– Дурак ты, Степан. Слушай, а ты помнишь, как мне сделал предложение? – спросила Марина, а сама подумала, что совершенно не помнила этого момента. Ей казалось, что в прошлой жизни, пока не вмешался Коровкин и не развёл их, она всё время была замужем за Степаном. Нет, официально они развелись сами, да только жили рядом, спали иногда вместе. А появился Коровкин-Колчак, снёс своей шашкой её спокойный заплесневелый мирок и утащил в свой терем. Теперь как Кощей, чахнет над ней, словно она шестьдесят плюс килограмм золота, а не лишнего веса.
– Конечно, помню. Мы с тобой мимо ЗАГСа проходили, ну я и предложил. А ты неожиданно согласилась.
– А чего не сбежал? – хмыкнула она.
– А ты чего от своего уголовника не сбежала? Никогда вроде жадной не была.
Марина чуть в трубку не заржала. Вот повеселил так повеселил. Никогда не думала, что её могут в корысти заподозрить.
– Стёп, а может это любоф…
Глава 14. Кость
Совсем ещё рано,
Минутку поспать бы,
Под щёку ладони сложив…
Все детские раны
До свадьбы, до свадьбы…
Тамара Шульга
«Авангард». 12.05.1979
Для Марины началась совсем другая жизнь. Она не спешила делиться своей новостью. Ей всё ещё не верилось, что Андрей ей сделал предложение. Неужели она выйдет замуж за самого прекрасного человека на земле?!
Марина, которая всю жизнь считала себя некрасивой, которая комплексовала по поводу своей внешности, не могла поверить в своё счастье. Свой секрет она оберегала. Но глаза сияли, а улыбка не покидала её лицо.
Теперь она внимательно вслушивалась в разговоры коллег – женщин, которые были не прочь обсудить собственные вторые половины, будь то муж или любовник. Вот тогда и появились новые термины, непонятные для невинной девушки.
Её напарница по ночным сменам имела значимое имя: Надежда Константиновна. Понятно, что «подпольной» кличкой женщины было: Крупская. Это была высокая худая женщина с пропитым лицом, прокуренными зубами, низким грудным голосом, красной и грубой кожей. Её три волосины регулярно перекрашивались. Она поправляла свою причёску таким жестом, что можно было предположить, что укладку делал лучший мастер города, не иначе!
Но самое примечательное было в этой женщине – неповторимое чувство юмора и независимость, за словом в карман не лезла, перед начальством не лебезила. Неисправимая матерщинница обладала редким умом и была отличным специалистом, способным заменить даже инженера. За это её и держали и на многое закрывали глаза.
– Надежда Константиновна, вопрос можно? – в машинном зале монотонно гудели агрегаты. Сотрудники ушли по домам, осталась только ночная смена.
– Можно, – кивнула напарница, – Только покурю, с половником. Маринка, я программу запустила. Как перфограммы запросит, позовёшь.