Давай друг друга отпустим
Шрифт:
Теперь пришла очередь усмехаться Марины: «Ах, ты про это. Только, драгоценный ты мой, ты забыл, кто есть я. Ветрова я, Ветрова. Стольник, скажи, а было, что ты на свидание обещал, но не пришёл».
– Конечно, и не раз, и не без помощи уважаемого Василия Петровича. А вообще, когда в ментовке работал, так там не только про свидания, про обеды забывал. – усмехнулся он. – Не мне вам рассказывать.
– Нет, вот скажите мне на милость, а как вы потом перед девушками оправдывались? Как прощение просили? И получали его, или вас лесом посылали?
Глава 12. Примирение
Сколько
До него и после я видала,
И они красоты открывали,
Но не мучали, не колдовали,
Ни один тоской не ранил душу
Ни один покоя не нарушил.
Тамара Шульга
«БАМ» 06.11.1974
Марина смотрела на улыбающегося Андрея и понимала, что вся её злость и желание настучать по макушке куда-то испарились. Тем более что сегодня преподаватели оказались просто душками, сильно не гоняли, за рамки билетов не выходили. Сдача прошла на «ура». Девушка даже не задумывалась, что на самом деле это она была подготовлена к экзаменам и любой вопрос особых трудностей у неё не вызывал.
– Извините, но я вас кидаю. – сказала девушка сокурсникам и, взяв молодого человека под локоть, вышла из здания.
– Что, даже объяснять не надо? – спросил он, по-прежнему держа цветы в руках.
– Почему же не надо? – ответила она, – Сейчас присядем в какой-нибудь столовой, и ты мне расскажешь, как помогал старушке переходить дорогу, а потом был вынужден проводить её до дому и прослушать историю жизни её детей и внуков, а также любимых котов.
Андрей облегчённо рассмеялся.
По дороге Марина весело болтала. Она рассказывала, как прошла пересдача. Причём её рассказ был живым и интересным. Молодой человек подключился, и теперь он вспоминал смешные случаи из его жизни.
Он привёл девушку в Бистро, которое располагалось не так далеко от университета, но про которое она не знала.
Это было одно из первых кафе, которые открывались в то время. Частный бизнес только – только выходил из подполья. Качество и цены были соразмерные. На улице стояла очередь: желающих было больше, чем мог вместить в себя небольшой зал.
– Боюсь, что нам здесь не поговорить, – вздохнула Марина. – Признайся, что ты меня специально привёл в это кафе.
– Это не кафе. Это Бистро. Знаешь, почему оно так называется? – он протянул руку и убрал волосинки с её лица. Столько нежности было в этом простом жесте.
– Не знаю. – она зачарованно смотрела ему в глаза. В сердце жила весна.
В этот февральский день воробьи расчирикались, словно уже наступил март. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Голубое-преголубое небо раскинулось над городом. Яркое солнечное пятно ослепляло. И даже убогая серость пейзажа: снега так и не было, трава ещё не появилась, на земле безобразными ломанными фигурами валялся мусор – не могла испортить настроение.
– Когда французские солдаты драпали из Москвы по ими же разорённой дороге, они заходили в дома крестьян и требовали еду: «Бистро, бистро». Отсюда и пошло слово «Бистро». А знаешь, откуда пошло слово «шаромыга»?
– Нет, – опять улыбнулась Марина. – Всё те же французские солдаты шмыгали носами?
– Почти угадала. Они стучались к крестьянам и говорили: «Шер ами, дон муа ле ран». В переводе значит: «Дорогой друг, дай мне хлеба». Вот от сюда и пошло название «Шаромыга».
– Расскажи ещё что-нибудь, – попросила девушка.
В этот момент из Бистро вышла группа, и Марина с Андреем попали внутрь.
Помещение, действительно, было небольшим, но аккуратным и чистым. В отличие от столовой, здесь стоял аромат каких-то трав. Молодые люди подошли к окошку, через которое выдавались блюда. Они взяли по супу с фрикадельками в горшочке и куриной ножке. Пристроились в углу. Там как раз был свободный стол.
В Бистро не было сидячих мест. Все ели стоя. Экономия места.
– Слушаю твоё последнее слово перед вынесением приговора. – произнесла Марина, языком собирая куриный сок, который стекал по пальцу. Стереть такую вкуснятину салфеткой не позволяла совесть.
– Всё очень просто. В субботу я напился так, что ехать к тебе было стыдно. Да и в таком состоянии меня не пустили бы в гостиницу.
– Так. А в воскресенье? – девушка не знала, какой ответ её не обидел бы, но тем не менее она была в душе разочарована, которое попыталась скрыть.
– Ну как ты думаешь, если пьяный в зюзю курсант явится в общагу, что его может ожидать?
– Что? – Марина была далека от этих всех курсантских штучек.
– Его ожидает наряд вне очереди и запрет на увольнительную. Вот, я это и получил. Пожалей меня, несчастного. – Он деланно вздохнул и склонил голову, как кот, который просит почесать ему за ушком. – Хочешь, я встану на колени и буду просить у тебя прощения?
– Не хочу. Пол грязный, ты испачкаешь свои брюки и получишь ещё один наряд.
Остатки дня они не вспоминали выходные. Как бы это ни было, для Марины было сложно простить, что он не взял её с собой с самого начала. Хотя она и тогда, и потом убеждала себя, что это к лучшему, что она не видела его пьяным, как он сказал, в зюзю.
Они гуляли по улицам, взявшись за руки. Февральская погода была обманчива. Солнце светит, но не греет, ветра нет, но морозец пощипывает. Греться зашли в ближайший магазин. Марина никогда не интересовалась косметикой и не умела ею пользоваться. Но в этом небольшом магазинчике стоял незнакомый чарующий запах, а на прилавке под стеклом поблёскивали чёрные футляры теней и помад. А в соседней витрине разных цветов лежали лаки. Впервые в жизни Марина увидела корейскую декоративную косметику. Она зачарованно смотрела на всё это.
В магазине кроме них никого не было. Стойки были украшены искусственными ветками сакуры. На подоконниках цвели азалии. Она купит на следующий день маленький кустик азалии. И он проживёт у Марины на окне больше тридцати лет. И вот сейчас, стоя в коттедже Коровкина около окна, она подумает, что азалия погибла этим летом, перед её поездкой сюда, словно разделяя её жизнь на «до» и «после».
А тогда юная Марина вдруг до кончиков волос захотела себе купить эту косметику: помаду, лак, тени. Но не рискнула при Андрее этого сделать.