Давай поиграем, дракон!
Шрифт:
– Достаточно, чтобы перекусить, закупить продукты и заглянуть в ещё одно местечко.
– Не люблю тайны, – Пижма с трудом натянула предложенные кожаные штаны и с куда большим удовольствием нырнула в широкую горчичного цвета рубашку, также обитавшие в ларе.
– Никаких тайн. Просто я не могу позволить прекрасной леди щеголять в старой мужской одежде. Купим тебе новое платье. И туфли, – добавил он, виновато подавая пережившую все невзгоды обувь.
– А шоппинг люблю ещё меньше! – признаваться, что, не получив утреннюю порцию кофеина, она ненавидит вообще всё, девушка постыдилась, поэтому, чтобы не показаться ханжой, в долину спускалась
Вчера её доставили сюда с противоположной стороны холма, видимо, чтобы хитрый дракон не заподозрил неладное, так что Пижма, всегда далёкая от красот природы и считающая неотъемлемыми составляющими отличного отдыха интернет и пиво, невольно залюбовалась.
Деревенька выделялась яичным желтком в ямке подготовленной для теста муки: маленькие домики, норовящие перещеголять друг друга цветастыми боками, теснились в серёдке утопленной в верхушку горы поляны; во все стороны разбегались ленты разноразмерных тропинок и казалось, что одна или две вот-вот прорежут каменную стену, и тогда не сдерживаемые холодным камнем краски, перемешавшись, хлынут наружу, затапливая и расписывая серый мир.
– До чего же тоскливо тут, наверное, живётся, – фыркнула Пижма, загоняя кольнувшую в сердце зависть поглубже. – Делать нечего, пойти некуда. Тоже мне, идиллия!
– А мне нравится. Так у них спокойно, так светло. Вдали от городов люди умеют оставаться счастливыми, ещё помнят, каково это, – честно ответил Леонард. Нет, он вопиюще неправильно себя ведёт! Разве имеет права мужчина, да вообще кто-либо, делиться чувствами? Хвалить что-то, вставать на защиту вместо того, чтобы бросить едкое замечание?
– Угу, только они тебя прибить хотели. Развлечения ради.
– Они не со зла, честное слово! Это всё пропаганда. Магических существ всегда побаивались, вот и записали дракона в злодеи, не разбираясь, что к чему.
– И ты их ещё выгораживаешь?! – вот сейчас он начнёт отпираться и доказывать, что люди, конечно, идиоты, но он выше их глупости.
– Да, выгораживаю.
– Почему?!
– Потому что они мне нравятся. И потому что мне есть, с чем сравнивать. Поверь, эти люди – хорошие. Ну, практически все, – Лео злобненько потёр ладошки друг об друга и агент удовлетворённо хмыкнула: нельзя совершенно бескорыстно любить людей. Люди – сволочи. Это всем известно. А Лео просто притворяется, чтобы не показаться циником новой знакомой. Но Пижма-то знает, с какой лёгкостью торгуют человеческими жизнями те, у кого появляется такая возможность.
Назвать ярмаркой ежеутреннее скопление торговок у главных ворот деревеньки (крест-накрест сбитые у самой широкой тропки доски при полном отсутствии забора) не повернулся бы язык даже у подхалимов, обладающих, как известно, поистине поэтической фантазией. Тётки просто собирались на рассвете почесать языки, но, дабы не прослыть бездельницами, прихватывали с собой на обмен огородные дары да всякую ненужную мелочь: керамику, вышивку, резные ложки, неугомонных детей, которые дома до возвращения матери успеют всё разнести. Последние, зевая, со страдальческим видом держались за материнские юбки или сидели на земле, опираясь о чьи-нибудь ноги. Безобразничать в такую рань не хотелось ни одному хулигану.
– Пошли, – потянул Лео подругу к немолодой конопатой тётке. Пижма напрягла память, но так и не сообразила, видела ли её в толпе жадных до драконьей крови селян.
– Леонард, мальчик мой! – заметила она парочку ещё на подходе и сразу раскрыла объятия, потрясая огромной мягкой грудью.
– Здравствуйте, Элла, очень рад вас видеть! – отдышавшись и высвободившись улыбнулся Лео. – Вы, я смотрю, только молодеете и хорошеете?
– Болтун! – покатываясь от грудного смеха, она погрозила дракону толстеньким коротким пальцем. – Слушала бы и слушала!
– А ты не перебивай! – тут же начали советовать подружки.
– Пусть хвалит, а то кто нас ещё добрым словом порадует?
– Точно-точно, от мужа такой милости не дождёс-с-с-ся!
– Ну-ка отошли от моей лапочки! – шутливо замахнулась Элла на тесно обступивших пришельцев товарок. – Что это ты к нам сегодня так рано, милый?
– Да как-то забегался, а в погребах пусто, – Лео смущённо склонил голову. – Надо было давно закупиться. Да и кое с кем хотел Берда познакомить.
Пижма предприняла попытку провалиться сквозь землю, дабы избежать внимательных взглядов. Попытка, к сожалению, не удалась. Более того, радостная Элла, игнорируя весьма заметные потуги освободиться, притянула к себе, облапила и только что под мышку агенту не заглянула:
– Ах, какая красавица! – щебетала она. – Сильна! Хороша! Крепка как! Не жена – загляденье! Вот кабы мой Берд такую привёл, я бы ему слова не сказала! Ох, Леонард, хитёр ты, хитёр! То молчок, рот на замок, всё уверял, что тебе одному хорошо и вольно, то – раз! – и сразу с женой! Ну, мальчишка!
– Да я ему не… – Пижма не закончила фразу. И вовсе не потому, что на долю секунды одобрительные возгласы показались ей приятными, а напутственные речи легко краснеющему «муженьку» забавными, нет. Просто она пожалела Леонарда, кажется, искренне довольного, а может и специально подстроившего недоразумение. Ну каким же надо быть чудовищем, чтобы заставить его огромные светлые глаза смотреть растерянно и обиженно, а не воодушевлённо? Пижма промолчала. Всё-таки наниматель в праве представлять телохранителя как ему вздумается.
– Нам только кое-чего из одежды купить, и сразу к вам, – пообещал Лео после третьего ультимативного требования толстушки присоединиться к семейному завтраку.
– Ну загляните к Атти, – посоветовала женщина. – Он наверняка ещё спит, ты же знаешь, но переживёт. Только воды ведро с собой возьми. На колодце стоит. Да вернуть не забудь!
– Не забуду!
– И сразу к нам! Берд третьего дня о тебе вспоминал. Соскучился видать.
– Чего говорил?
– Да как водится. Что неудачник ты, дурья башка, – хлопнула себя по бедру Элла.
Доброжелательная улыбка не сходила с лица Леонарда и когда он, приговаривая «это я неудачник? Да я покажу тебе, кто здесь неудачник!», с достоинством удалялся от кучки торговок, не забыв прихватить с лотка и сунуть в руки голодающей спутнице пирог с мелкими, похожими на чернику, ягодами, ни когда набирал из колодца ведро ледяной воды, ни когда тащил его к окружённому символическим, ниже колена, плетнём домику. С той же безумной улыбкой он бесшумно пересёк двор и открыл незапертую дверь. Тесно уставленная рулонами тканей, под завязку забитая начатыми, но не дошитыми платьями, туниками и камзолами, совершенно женская комнатка никак на вязалась с почивающей в кровати необъёмной тушей, увенчанной, как короной, спутанной бородой. Пижма всерьёз задумалась над тем, что за мёртвого дракона ей доплату не обещали, а спасать его от разбуженного бугая будет ой как непросто, поэтому понадеялась, что у Лео хватит такта (и благоразумия) вежливо дождаться пробуждения владельца дома.