«Давай полетим к звездам!»
Шрифт:
“Точно, он - псих, - с сожалением мысленно отметил я.
– Псих, но с хорошими деньгами. Ну, что же... И люди с э... нетрадиционной психической ориентацией тоже имеют право издавать книги. Читатели ведь разные бывают... Так что книга этого Волянецкого вполне может даже получить некоторую известность”.
– Вы - русский?
– спросил я, чтобы снова уйти в сторону от довольно скользкого направления нашего разговора.
– Э... Я хотел спросить, вы гражданин России?
– Вас смущают мои имя и фамилия?
– он слегка прищурился.
–
“Так, ни слова больше! Не надо поощрять его болезненное воображение!” - решил я. Мало ли что... Еще передумает издавать рукопись!
– Итак, вы беретесь за работу?
– Волянецкий бесцеремонно вперил в меня взгляд темно-карих глаз.
“Ха, он еще спрашивает! За такие-то деньжищи..!”
– Берусь, - с некоторой поспешностью кивнул я.
– Сколько у меня есть времени на редактирование рукописи?
– Месяц-полтора, - Волянецкий пожал плечами.
– Особенно не спешите, но и не тяните. И вот еще что, Евгений Кириллович...
Он ткнул указательным пальцем в картонную папку.
– Возможно, текст книги покажется вам странным. Отнеситесь к нему просто как к фантастике.
– Хорошо, хорошо, - быстро согласился я.
– Фантастика, так фантастика.
Волянецкий протянул мне пластиковую папку со всем имеющимся в ней содержимым. Я взял ее и положил на колени.
– Если есть возможность воздержаться от редакторской правки, - воздержитесь, - посоветовал мой собеседник.
– Мне бы хотелось, чтобы подобранные в этой папке тексты не претерпели радикального изменения.
Я закивал. За пятьдесят тысяч долларов можно опубликовать текст даже с явными орфографическими и стилистическими ошибками. Сумма того стоит.
– Вот, пожалуй, и все, - Волянецкий пружинисто поднялся из кресла.
– Мне уже пора уходить, Евгений Кириллович.
– Погодите, - слегка опешил я.
– Вы что действительно отдаете мне эти деньги и ваш материал просто так? Без заключения официального договора?
– Конечно, - его лицо озарилось широкой и добродушной улыбкой.
– Я навел о вас очень подробные справки. О вашей честности и порядочности среди издателей ходят настоящие легенды.
– Гм, спасибо за комплемент, конечно, но... Ну, ладно, - я махнул рукой. Грешно было отказываться от пятидесяти тысяч долларов ради соблюдения юридических формальностей.
– А если мне понадобится вас срочно разыскать? Скажем, посоветоваться...
– Евгений Кириллович, - лицо Волянецкого сделалось серьезным, - с сегодняшнего дня материалы поступают в ваше полное распоряжение. Меня интересует только конечный результат. К сожалению, я не смогу давать советы или отвечать на ваши вопросы. Меня уже просто не будет в этом мире.
“Господи, не собирается ли он покончить жизнь самоубийством?
– заволновался я.
– Мне еще только не хватало связаться с самоубийцей... Хотя за такие деньги...”
– Так вас подвезти до Москвы?
– Волянецкий снова заулыбался.
– Поверьте,
– Э... Нет, спасибо, - я энергично затряс головой.
– Еще посижу, почитаю...
– Ну, как хотите!
– он протянул мне руку.
– Прощайте, Евгений Кириллович!
Рукопожатие его было быстрым и крепким. Он повернулся и зашагал к выходу из аэропорта.
Некоторое время я сидел, ошарашено вертя в руках пластиковую папку с рукописью и деньгами.
Вот ведь подфартило... Пятьдесят тысяч “американских президентов” редко валяются на дороге. Ай, да Стасик! Дай Бог здоровья его папе, но как только Карпенко вернется в Москву, я ему выставлю хороший магарыч!
Так, ладно, хватит о будущем... Вернемся в настоящее. Если я сейчас лечу в Дели на конференцию, то эту пластиковую папочку с рукописью и деньгами тянуть с собой через таможни и границы вряд ли стоит... Сдавать в камеру хранения такую сумму - это безумие, а съездить обратно в Москву до отлета самолета я уже не успею. Что же делать?
– Уважаемые пассажиры!
– звонкий девичий голос возник где-то под сводами вокзала.
– В связи со сложной метеорологической ситуацией по трассе полета рейс Москва -Дели откладывается на три часа! Повторяю...
Воздух застрял у меня в горле. Я едва не расхохотался. Нелепое предсказание Волянецкого начинало сбываться!
К исходу третьего часа пребывания в аэропорту прогноз Чеслава Сэмюэля сбылся в точности. По радио объявили о переносе авиарейса на завтрашнее утро. Я вышел из здания аэровокзала, поймал такси и поехал домой.
В перетянутом скотчем пакете и в самом деле оказалось ровно пятьдесят тысяч долларов США.
А вот в картонной папке с веревочными завязочками была вовсе не рукопись... Я за всю свою двадцатилетнюю редакторскую карьеру не встречал более странного текста!
Папка Волянецкого на поверку содержала очень качественно выполненные ксерокопии. Бумажные листы
аккуратно сложены в определенном хронологическом порядке и во избежание путаницы кем-то пронумерованы от руки.
Ксерокопированные тексты были написаны тремя авторами: журналистом Мартыном Луганцевым, космонавтом Алексеем Леонтьевым и самим Чеславом Сэмюэлем Волянецким.
Записи Луганцева представляли собой что-то вроде мемуаров и изначально были напечатаны на пишущей машинке через полтора интервала между строками.
Тексты авторства Леонтьева были двух видов. Большая часть была скопирована со страниц книги его воспоминаний. Над каждой главкой значилась выполненная от руки надпись: “Из книги дневниковых записей летчика-космонавта СССР Алексея Леонтьева “За лунным камнем”, Москва, 1970, издательство “Мир”. Тем же аккуратным размашистым почерком была написана и меньшая часть текстов авторства Алексея Леонтьева, отснятая, похоже, непосредственно из клетчатой тетрадки его дневника. Один из рукописных текстов космонавта располагался в начале “книги Волянецкого”, а остальные - среди последних страниц.