«Давай полетим к звездам!»

Чебаненко Сергей

– Не ори на меня!
– мгновенно взвинтилась Инга.

– Я не ору, я убеждаю, - чуть-чуть понизил голос. Вот только с Ингой разругаться из-за чепухи мне не хватало!

– Убедить может только доказательство, - рассудительно сказала Инга.
– Я не собираюсь тебе верить, пока собственными глазами не увижу изображение Гагарова с этой непонятной подписью!

– Я не против, моя радость, но как это сделать?

– Когда у тебя назначено следующее интервью?

– Завтра, я встречаюсь с конструктором лунного корабля

Вячеславом Филовым.

– Ты возьмешь меня с собой, - решительно и безапелляционно заявила Инга.
– В качестве фотокорреспондента!

– Хорошо, - незамедлительно согласился я. Даже руки поднял.
– С Филовым я еще не условился о месте и времени встречи. Сейчас позвоню и договорюсь, что меня будет сопровождать фотокорреспондент!

– ...Вот он наш корабль во всей красе, - Вячеслав Филов остановился посреди испытательного зала и указал в левый угол.
– Скромный труженик будущих лунных экспедиций!

– Он такой же, как и “Лунник-5”?
– живо поинтересовалась Инга. После вчерашней “разборки” со мной она серьезна и деловита. Фотокорреспондент, выполняющий ответственное задание очень авторитетной всесоюзной газеты.

– Один к одному. Именно на этом кораблике космонавты Алексей Леонтьев и Владимир Шаталин репетировали выход на Луну.

Я подмигнул Инге и взглядом показал на грудь Филова. Под белым лабораторным халатом к синему пушистому свитеру был приколот квадратный значок с изображением улыбающегося Гагарова. Такой я уже видел у Михеева и Бушунина, у Королевина и Глуховцева. И странная гагаровская или гагаринская подпись - на своем месте! Инга легонько кивнула, давая понять, что значок ею замечен.

Мы подошли почти вплотную к кораблю. “Лунник” возвышался над усеянным камнями и песком полом -имитаторами лунного грунта - метров на пять и внешне более всего походил на заснувшего гигантского паука.

– Вячеслав Михайлович, - сладеньким голоском послушной девочки сказала Инга, - давайте я сделаю несколько ваших фотоснимков на фоне “Лунника”.

– Давайте, давайте, - охотно согласился Филов, достал из кармана джинсов расческу и принялся суетливо подправлять прическу. Волосы у него черные, жесткие, похожие на скрученные пружинки.
– Я готов!

Инга несколько раз щелкнула фотокамерой, выбирая разные ракурсы и масштабы съемки. Если значок существует в реальности, а не является плодом наших - теперь уже коллективных - галлюцинаций, он должен очень отчетливо получиться на фотоснимках.

– Вячеслав Михайлович, расскажите об устройстве лунного корабля, - я начал интервью со стандартного вопроса. Расследование - расследованием, а статью о Филове и “Луннике” Аджубееву на стол вынь да положи.

– Э...
– Филов почесал пальцем в затылке.
– Ну, начнем, пожалуй, с габаритно-весовых параметров...

Филов говорил, а я добросовестно записывал в рабочем блокноте размеры и вес лунного корабля. Когда я почувствовал, что конструктор

постепенно погружается в описание деталей, совершенно не нужных для будущей статьи, “глубокомысленно” вставил:

– “Лунник” чем-то напоминает поставленный на четыре опоры космический корабль “Восток”.

– “Восток”? Причем тут “Восток”?
– светло-карие глаза Филова удивленно округлились.
– “Лунник” и “Восток” - это два принципиально разных по конструкции и назначению космических аппарата!

– С толку сбивает вот этот шарик, - ткнул пальцем в направлении верхней части корабля.
– По-моему он очень похож на посадочную капсулу с “Востока”...

– Ну, если и похож, - Филов скептически ухмыльнулся, -то только шарообразной формой. Этот шарик... Это собственно и есть та кабина, в которой космонавт находится при посадке на Луну и при старте с нее...

– Можно заглянуть в кабину космонавта?
– хитренько заулыбалась Инга. Миленькая лисичка с фотоаппаратом.

– А почему нет?
– Филов пожал плечами.
– Вот по этой лесенке поднимайтесь... Только осторожно, не споткнитесь.

– Это та самая лестница?
– поинтересовался я.
– По которой на Луну сойдет наш космонавт?

– Та самая... Тут выходит и заходит - замечательно выходит!
– пошутил Вячеслав Михайлович.

Люк в кабину космонавта имел округлую форму. Я налег на торчащую из его поверхности широкую рукоять, и он медленно открылся внутрь. Рядом легко дышала Инга - тоже сунула голову внутрь лунного корабля.

Она была рядом - теплая, нежная, родная. Моя Инга... Мой светлый лучик...

А вокруг нас притаилась темнота, ледяная стужа и опасность. Синицкий Павел Петрович.

Что будет, когда Инга обо всем узнает? Узнает, что я струсил. Повел себя, как последний подонок. Дал согласие писать донос на любимую женщину...

Что же делать? Как теперь жить?

Сделал глубокий вдох, стараясь прогнать неприятные мысли. Трусливый пингвин снова прячется среди камней.

Заходить внутрь кабины я не рискнул. Еще ненароком сломаю что-нибудь, проблем потом не оберешься. Инга, напротив, готова была немедленно нырнуть внутрь “Лунника”, но я вовремя придержал ее за юбку и молча пригрозил пальцем. Она в ответ показала язык, но попытки несанкционированно ступить на борт космического корабля все-таки прекратила.

– Вячеслав Михайлович, как же внутри этой кабины космонавт сможет снять скафандр?
– полюбопытствовала Инга, полуобернувшись к стоящему около трапа конструктору.
– Здесь же теснотища - не повернешься! И еще очень душно!

– Ему незачем снимать скафандр, - покачал головой Филов.
– В “Кречете” можно находиться более суток. Это универсальный скафандр. В нем даже удобства всякие предусмотрены.

Он весело подмигнул Инге.

– А что это там, сверху, на “шарике”?
– я показал рукой на верхнюю часть пилотской кабины.