«Давай полетим к звездам!»
Шрифт:
– Принято. Приступаю к контакту.
В сторону шара уходит второй информационный пакет.
– Реакции нет, - говорит мозг.
– Молчание на всех диапазонах.
– Старт “шмелей” три и четыре, - приказываю я.
– Подойти к шару с зенита и надира на расстояние сто метров.
Разведчики уходят в полет, и на экране появляются дополнительные картинки - вид объекта сверху и снизу. Ничего примечательного. Все та же белая поверхность без швов и конструктивных элементов. Как же он двигается? А из чего стреляет?
Яркий свет
– Лучевая атака, - комментирует мозг.
– “Шмели” три и четыре уничтожены на расстоянии полкилометра до объекта.
– Сбросить третий информационный пакет в сторону шара!
Еще одна попытка войти в контакт. Тщетно.
Справа от меня из пола вырастает еще одно кресло. За спиной со вздохом лопается мембрана люка и секундой спустя в кресло мягко и ловко плюхается доктор Яо.
– Как там ребята?
– Могло бы быть хуже, - отвечает Вэньянь, как всегда невозмутимый.
– У Милентьева пробиты легкие, у Ганса клиническая смерть. Реанимируем.
Киваю в сторону шара:
– А этот молчит и стреляет...
– Что будешь делать?
– Гравитационный захват, - командую я.
Конечно, гравиозахват лучше не использовать в пределах земной атмосферы, но у нас нет выхода. Ураган и песчаная буря - это минимум, что произойдет в окрестностях в ближайшие час-два.
– Есть захват, - моментально сообщает мозг.
– Подтягиваю объект.
Третий экран с изображением шара снова вспыхивает чередой ярких бликов. Лучевые атаки. Небесный гость вовсе не горит желанием войти в близкий контакт.
Шар на экране вдруг покрывается серебристой дымкой, уходит вверх и начинает уменьшаться.
– Разрыв захвата, - бесцветным голосом информирует мозг.
– Объект уходит в зенит. Скорость пятьсот километров в час.
– Восстановить захват!
– говорю я и зло ухмыляюсь в сторону едва видимой белой точки на третьем экране:
– Бежишь, белобрысенький? Не выйдет!
Новая серия лучевых вспышек на экране. Словно кто-то балуется сварочным аппаратом.
– Захват разорван, - вновь бесстрастно констатирует мозг.
– Объект уходит!
– Преследуем, - приказываю я.
– Лучевой удар!
– Отставить, “Галеон”, - вмешивается оператор с орбитальной базы.
– Чеслав, возвращайтесь к станции слежения и работайте по программе. А шарик мы попытаемся перехватить своими возможностями. Шестерка перехватчиков только что стартовала.
– Понял, - с некоторым сожалением киваю я. Славная могла бы получиться охота.
– Преследование прекращаю, ухожу к станции слежения.
Жаль, что погоню прервали. Я уже всерьез настроился надрать задницу этому спятившему автомату неизвестного происхождения.
Но дел хватит и на Земле. На станции слежения идет настоящий бой. Мы явно недооценили “песчаных”. Они достаточно быстро очухались и, пользуясь численным превосходством, активно контратакуют. Н-да, только кровопролития мне и не хватает...
–
Десантный модуль исторгает из своего чрева веретено очередного “крокодила”, круто разворачивается и ныряет вниз, к станции слежения.
Мартын Луганцев и его собеседники - 6
(записки журналиста)
“НАДЕЖНУЮ РАБОТУ ЛУННОГО
КОРАБЛЯ
ГАРАНТИРУЮ!”
– Ну, и как прикажешь это понимать?
– судя по голосу Инги, меня ожидало мрачное будущее. Лет десять без права переписки и с конфискацией всего личного имущества. Как минимум.
– Не знаю, мой зайчик, - единственное, что я мог, так это просто развести руками.
– Клянусь, что значок у него был!
– Угу, - хмуро кивнула Инга.
– Был да сплыл! Глазами видел, а на фотографии - ничего нет!
Она взмахнула свежеотпечатанной фотографией Бушунина у меня перед носом:
– Вот что, милый мой! Если ты меня пытаешься разыграть, то горько пожалеешь. Я, как последняя дура, еду в Звездный городок, донимаю расспросами самого Гагарова, а все эти истории с чужой подписью - всего лишь глупый розыгрыш!
– Это не розыгрыш! Я действительно видел приколотый на пиджаке Бушунина значок с изображением Гагарова и с этой непонятной подписью. Но на фотографии, которую сделал твоим фотоаппаратом, значка почему-то нет!
– Бушунин - есть, а значка, видите ли, нет!
– возмущение Инги беспредельно.
– А может, вообще ничего не было? Никаких Гагаровых с непонятной подписью? Ни у Королевина, ни у Михеева - вообще ни у кого?
– Давай рассуждать логически, - примирительным тоном начал я.
– Если это был розыгрыш, разве стал бы я приносить тебе фотографию Бушунина без значка? Нет, конечно. Зачем мне самому себя разоблачать? Я бы просто сказал, что не смог его сфотографировать. Или соврал бы, что в зале МИК 1А запрещено фотографировать. Мог я так сделать?
– Ну, мог, - надув губы, нехотя согласилась Инга.
– Вот видишь. А если я так не сделал, то...
– То либо розыгрыш выходит на новый этап, либо тебе это просто привиделось - все эти портреты и значки с подписью неизвестного Гагарина, - сделала вывод Инга. Она “завелась” не на шутку.
– Март, а ты случайно не перетрудился? Г олова у тебя часом не болит?
– Голова у меня не болит. И я не псих!
– Тогда как ты объяснишь...
– Никак!
– жестко отрубил я.
– Никак не объясню! Значок у Бушунина я видел, а на фотографии его почему-то нет! И это факт!