Давай сыграем в любовь
Шрифт:
На краю у самого края
Свежий ветер украдкой скользнул по моему лицу и волосам. Немного прохладный, еще не согретый солнцем – воздушный поцелуй уходящей ночи.
Звонко пропел колокольчик над входной дверью дешевого круглосуточного кафе, аля Шаурма. Работник искоса посмотрел на меня из-за барной стойки. Еще бы! Семь утра… Когда я заказал разливного пива, он презрительно поджал губы. Я ответил ему немигающим равнодушным взглядом.
Приняв холодную кружку из мозолистых рук продавца, я вышел на улицу, где рядом с входом в кафе
Я отхлебнул первый глоток горького напитка, белая пенка растеклась по моим губам, попала на подбородок – я стер ее ладонью. Ну и дрянь. Хотя отчего-то сжавшийся комок в груди немного размяк.
Скоро станет легче, я знаю…
Мимо меня, размашисто шагая, прошел молодой человек. Его длинные волосы развивались, словно на улице разыгрался ураган. Но его не было…
В руках парень держал букет цветов. Не помню каких, но я отчетливо увидел, как этот букет через пару метров от кафе выпал из его рук, упал на дорогу – неизвестный даже не обернулся.
Вообще, обо мне можно сказать, что я очень сентиментальный. Иногда до крайности. Некоторым людям это непонятно, другие делают вид, что чувствуют также, а похожие на меня лишь молчат: каждый переживает все по-своему, нельзя передать, невозможно принять, что…
Есть такое место, в далекой глуши из далекого детства, которое я могу назвать… на краю. Нет, это не какое-то особое место в смысле природной красоты и в принципе даже близко не ассоциируется с тем, что можно было бы назвать краем света. Думаю, сотни людей, что бывают там, даже не задумаются о том, что я сейчас говорю. Однако для меня, это граница миров, портал между тем, что я есть сейчас и тем, кем я был, что чувствовал, о чем мечтал…
Думаю, никому не открою секрет, что у каждого есть момент, когда действительно сильные, чувственные, бесконечно откровенные (почти нагие) порывы души уступают давлению объективности, тускнеют под налетом суеты и рутинности, зарастают коконом сомнений и разочарований, сохраняясь на задворках забальзамированной мумией прошлого. Этот момент наступает незаметно – даже если детально рассмотришь все кадры своей жизни, не сможешь провести границу.
Но, смотря назад, обязательно интуитивно чувствуешь, что «то самое» теперь уже не «то, что есть» и осталось где-то «там»…
Мое «то самое» затаилось на краю, где я когда-то нашел дверь в свою душу, открыл замок и схоронил там ключик.
Что ж, наверное, это самое сильное признание, которое я когда-либо делал.
Однажды я привез Оксану туда. Зачем? Наверное, когда ты по-настоящему чувствуешь, хочется раскрыть свою душу, обнажить свою суть, отдать свое сердце…
Глупости, конечно. Но отчего-то мне всегда казалось, что это намного сильнее говорит о любви, чем сотни медленно гниющих цветов в разноцветных горшках или заказанных по интернету с пожеланиями «моей пупсюшечке».
Мы шли долго и невероятно мучительно – Оксана додумалась надеть обувь на каблуках, когда нужно было идти по лесу, ползать по горам. Сколько и что я выслушал, говорить не буду – и так понятно. Настроение было препоганое.
Не изменилось оно, когда мы дошли до того самого места. Я курил как паровоз и ничего не говорил Оксане. Как же она меня бесила в тот момент…
На краю.
В том месте склон гранитной скалы уходит под небольшим градусом к реке, прямо к ее устью – дальше раскинулось неширокое озеро, у одного из его сторон – шлюз, куда раз за разом заходят корабли. С двух сторон берега стоят высокие горы, поросшие лиственными деревьями, они нависают над глубокой речкой, словно над пропастью…
Там и правда чувствуешь себя на краю.
Раскуривая очередную сигарету, я неожиданно понял, что прошлое смятение неожиданно исчезло. Я стоял у самой кромки скалы, наблюдал как маленькие волны бьются об камни и… молчал.
Мы с друзьями убегали сюда, прячась от родителей, чтобы попить пива, покурить сигарет. Мы собирались там, чтобы обсудить компьютерные игры и то, как кто-то из наших неудачно попытался закрутить роман. Размышления о любви и горести, о будущем поступлении в университет, о грандиозных планах, которые должны были обязательно реализоваться…
О том, что казалось таким желанным: стоит только сделать шаг, подождать немного, лишний раз потерпеть.
Оксана стояла рядом и задумчиво смотрела вдаль, на озеро: по нему шел большой белый корабль.
Я взял ее за руку, она перевела взгляд на меня – смотрела прямо в глаза, не моргая.
Молчали.
Думаю, в тот момент во мне бушевала буря, способная разодрать горы. Я был открыт, будто книга, раздет догола, когда даже мясо и кости отлетели в сторону.
Я робко, плохо отдавая себе отчет в том, что делаю, приблизился к ней и очень нервно, едва ощутимо поцеловал ее в губы.
Ноги стали ватными, голова закружилась, дыхание сперло…
Это был первый наш с ней поцелуй.
Она не сопротивлялась и продолжала смотреть на меня. Взгляд был какой-то… равнодушный.
– Пойдем отсюда, здесь скучно. У меня ноги болят, – сказал она.
Я ничего не понял, что произошло со мной. Просто стало немного жарко что ли, вспотела спина. Такое бывает, когда заходишь в душный поезд: какие-то бессмысленные и неприятные вегетативные реакции.
В тот момент я был на краю у края. Там, где открывается путь в мою душу, доступ в мое сердце.
Но он открыт только мне. И все эмоции – не далее моего воображения.
Выпавший из рук парня букет очень скоро подобрал другой прохожий. Осмотрев его на предмет повреждений, он довольно хмыкнул и с улыбкой куда-то умчался.
Я допил пиво и закурил сигарету. Второе не буду. Не хочу.
А кто вообще предлагает?
Леха подошел незаметно. Просто появился передо мной и шлепнул кипу бумаг на стол. Я даже и бровью не повел. Эти бумажки я хорошо запомнил.