Давид Аркин. «Идеолог космополитизма» в архитектуре
Шрифт:
Несмотря на антикауфманианство Зедльмайра (чья «Утрата середины» была переведена на английский язык только в 1957 году – что важно с точки зрения общего перехода, начиная с 1940-х годов, мирового искусствознания на английский язык), этот первый период рецепции книги Кауфмана завершился тем, что в 1950-е годы его концепция «истоков» модернизма, благодаря, в частности, ее франкоцентричности, стала, по словам Ив-Алана Буа, «стандартом своего времени» 327 .
Но настоящее признание Кауфмана пришлось на 1960-е годы, когда состоялась первая публичная презентация французской революционной архитектуры – выставка «Архитекторы-визионеры конца XVIII века» (Les architectes visionnaires de la fin du XVIIIe siecle) из собрания Отдела эстампов и фотографии Национальной библиотеки Франции, а также библиотеки Школы изящных искусств, устроенная по инициативе Жана Адемара, заведующего Отделом эстампов, и подготовленная Жан-Клодом Лемани, тогда – хранителем собрания французских эстампов XVIII века. Выставка открылась в Национальной библиотеке в конце 1964 года, затем была показана в нескольких французских городах, а также в Женеве и Цюрихе (1965–1966). В октябре 1967 года она переехала в США (Хьюстон, Сент-Луис, Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско), где к ее промоушену подключился Луис Кан, чье стихотворение стало эпиграфом к каталогу:
327
См.: Bois Y.– A. Foreword (1981) // Francastel P. Art & Technology in the Nineteenth and Twentieth Centuries. New York: Zone Books, 2000. P. 13.
В Америке название выставки несколько изменилось: «Архитекторы-визионеры. Булле, Леду, Лекё» (Visionary Architects: Boullee, Ledoux, Lequeu) – Лемани использовал не только триумвират Кауфмана в названии, но и его формальный метод, связавший XVIII век с современностью:
328
Visionary Architects: Boullee, Ledoux, Lequeu. Exhibition catalogue / J.-C. Lemagny, ed. Houston: University of St. Thomas, 1968 (reprint: Santa Monica, CA: Hennessey+Ingalls, 2002). P. 9.
Современный мир ищет в искусстве прошлого формы, которые предвосхищают и подтверждают современные. Ар Нуво обратило внимание на барокко. Триумф кубизма и функциональной архитектуры положил начало новому открытию неоклассицизма, который сам по себе был реакцией на барокко. Неоклассическая архитектура апеллирует к современной чувствительности, очарованной сюрреализмом, также и потому, что в работах ее лучших представителей геометрическая строгость сочетается с романтизмом и эксцентрикой, —
писал он в предисловии к каталогу. И далее: «…их [Булле, Леду и Лекё] проекты по своим формальным качествам предполагают двадцатый век больше, чем восемнадцатый» 329 . Кроме того, в отборе работ для выставки Лемани также напрямую следовал выбору Кауфмана: из 148 рисунков и офортов, показанных в Америке, большая часть – именно те, что были опубликованы в «Трех революционных архитекторах». Как съязвил в своей рецензии на выставку Жак де Касо, Лемани и в отборе работ, и в написании каталожных текстов действовал «под диктовку инкуба Кауфмана» 330 .
329
Visionary Architects: Boullee, Ledoux, Lequeu. P. 13.
330
Caso J. de. [Review] Visionary Architects: Boullee, Ledoux, Lequeu // The Burlington Magazine. 1969. Vol. 111. № 792. P. 170.
Важно отметить, однако, что Лемани отказался от одного из принципиальных кауфманианских терминов, заменив слово «революционная» на заимствованное у А. Фосийона 331 понятие «визионерская» 332 , – будто следуя завету Ле Корбюзье: «можно избежать революции»… «Визионерами» Фосийон называл таких художников (в частности, Пиранези, Джона Мартина и Тёрнера), чье «воображение не только способно создавать и соединять образы, но и воспринимать их и преобразовывать как галлюцинации <…> Они не видят (voient) предмета – они его провидят (visionnent)» 333 . Подменив понятия, Лемани превратил утопии Булле, идеи социальных реформ Леду и идиосинкратическую эклектику Лекё в «фантазии» Пиранези и галлюциногенные видения Томаса де Квинси, что, конечно, ни в коей мере не соответствовало концепции Кауфмана.
331
На то, что понятие «визионерское» было заимствовано именно у Фосийона, указал Андре Шастель в своей рецензии на американскую версию выставки. См.: Chastel A. Les architects «visionnaires» // Le Monde. 1968. 18 juillet. URL:(дата обращения: 23.02.2022).
332
Ко времени выставки Лемани термин «визионерская архитектура» (visionary architecture) уже был известен и в Америке – так называлась выставка, прошедшая в конце 1960 года в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Она была посвящена исключительно архитектуре XX века – среди ее экспонатов были работы Тео ван Дусбурга, Ле Корбюзье, Эль Лисицкого, Луиса Кана и др. Любопытно, что в пресс-релизе «визионерскими» названы проекты, «слишком революционные, чтобы быть построенными» (MoMA. URL:дата обращения: 23.02.2022).
333
Focillon H. Esthetique des visionnaires // Journal de psychologie normale et pathologique. 1926. T. 23. P. 276.
Впрочем, спустя несколько лет, когда выставка Лемани переехала в Германию (Баден-Баден, Гамбург, Мюнхен, Берлин, 1970–1971), ей вернули кауфманианское название «революционная архитектура»: Revolutionsarchitektur: Boullee, Ledoux, Lequeu. Хотя, скорее, в Германии термин «революционная» ассоциировался в первую очередь не с Французской революцией, как у Кауфмана, а с архитектурными проектами русского авангарда 334 .
С выставкой Лемани связана и первая волна переводов и переизданий книг Кауфмана. В 1963 году, за год до выставки, вышел французский перевод его «Архитектуры в век Разума» (под названием «Архитектура в век Просвещения»); издание этой книги, вполне вероятно, и повлияло на решение Адемара и Лемани показать публике оригиналы эстампов из собрания Национальной библиотеки, которыми Кауфман иллюстрировал свой труд. А в 1968 году, во время американских гастролей выставки, издательство Dover выпустило репринт «Архитектуры в век Разума» на английском языке.
334
Неслучайно вскоре после турне выставки по Германии вышла книга А. М. Фогта «Русская и французская революционная архитектура. См.: Vogt A. M. Russische und franzosische Revolutions-Architektur, 1917/1789. Zur Einwirkung des Marxismus und des Newtonismus auf die Bauweise. Koln: DuMont Schauberg, 1974.
Выставка Лемани, с одной стороны, впервые представила концепцию Кауфмана Франции 335 , а с другой – вернула ее в Америку, оказав гораздо большее влияние, нежели его собственные публикации. Одним из восторженных рецензентов выставки была Люси Липпард, к тому времени гуру концептуализма. В частности, Липпард увидела, вслед за Лемани, близость этих работ (пост)сюрреализму, предложила в пандан к кауфманианскому свой триумвират – Тони Смита, Роберта Морриса и Класа Ольденбурга, которые корреспондируют, соответственно, Булле, Леду и Лекё 336 , а также, вслед за Кауфманом, отметила, что проект города Шо Леду «предсказывает» Лучезарный город Ле Корбюзье 337 .
335
Французские исследователи Кауфмана практически игнорировали. Так, в 1961 году в репринте «Архитектуры» Леду, подготовленном Фернаном де Нобелем и выпущенном тиражом 300 экземпляров, даны отсылки к книгам Ж. Левалле-Ог и Раваля-Моро, но имени Кауфмана даже не упомянуто [Ledoux C. N. L’Architecture consideree sous le rapport de l’art, des moeurs et de la legislation. T. I–II. Reprint / Sous la direction de Fernand de Nobele. [Paris]: s. e., 1961. T. I, Avertissement]. Это отмечал и сам Кауфман: «Удивительно, что [французские] составители справочников не сведущи в иностранных исследованиях» (Kaufmann E. Architecture in the Age of Reason. P. 256, note 203), имея в виду «Историю классической архитектуры во Франции» Луи Откёра (1943), «Биографический и библиографический указатель французских художников XVIII века» Шарля дю Пелу (1940) и другие издания.
336
Lippard L. Architectural Revolutions Visualized (1968) // Lippard L. R. Changing. Essays in Art Criticism. New York: E. P. Dutton, 1971. Р. 214.
337
Ibid. P. 226.
Впрочем, были и критики – как выставки Лемани, так и собственно концепции Кауфмана. Хью Онор писал:
Призыв [Леду и Булле] к рациональной архитектуре вкупе с поразительной геометрической строгостью и предельной структурной чистотой можно рассматривать как пророчество школы Баухауса, интернационального модернизма 1920-х годов и догмы «форма следует функции». Знаменательно, что Леду и Булле были открыты именно в эпоху расцвета Ле Корбюзье и Баухаса. Однако истолковывать их работы в терминах XX века – значит неправильно их понимать 338 .
338
Honour H. Neo-classicism (1968). London: Penguin Books, 1977. P. 122–123.
И даже всегда ироничный Джон Харрис досадовал:
Тот факт, что каталог [выставки «Архитекторы-визионеры»] открывается стихотворением Луиса Кана, понятным только ему одному, и что он нашпигован отсылками к XX веку, в действительности показывает, что многие сегодня ищут духовной связи между утопическим видением Булле и Леду и модернизмом нашего ядерного века. Но это, без сомнения, означает, что они абсолютно не понимают тех платонических идеалов, которыми были движимы [Леду и Булле] 339 .
339
Harris J. [Review] Visionary Architects: Boullee, Ledoux, Lequeu. Exhibition catalogue. Houston: University of St. Thomas, 1968 // Master Drawings. 1969. Vol. 7. № 2. P. 180.
Тем не менее после выставки Лемани связь современности с XVIII веком стала общим местом в искусствоведческой литературе. Так, Роберт Розенблюм завершил свою книгу «Трансформации в искусстве конца XVIII века» Браком и Матиссом, а Джозеф Рикверт назвал книгу, посвященную архитекторам XVIII века, «Первые современные» 340 .
«Кауфманианский бум» или, по определению Вернера Замбьена, «новое открытие» 341 Кауфмана, продолжился и в 1970-е и 1980-е годы. «Архитектура в век Разума» была переведена на итальянский (1966) и испанский (1974) языки; «Три революционных архитектора» – на итальянский (1976), французский (1978) и испанский (1980); «От Леду до Ле Корбюзье» – на итальянский (1973), французский (1981), испанский (1982) и даже японский (1992), а в 1985 году вышло ее новое немецкое издание 342 . Наконец, в 1987 году в Фонде Леду (ныне – Музей Леду), расположившемся в построенных по его проекту Королевских солеварнях в Арк-э-Сёнане под Безансоном, прошла выставка De Ledoux a Le Corbusier. L’Architecture moderne en formation (но каталог выставки назывался De Ledoux a Le Corbusier. Origines de l’architecture modern 343 ). Кауфманианское исследование истоков модернизма хотя и утратило свой антифашистский пафос, но сохранило методологическую привлекательность 344 .
340
См.: Rosenblum R. Transformations in Late Eighteenth Century Art. Princeton: Princeton University Press, 1967; Rykwert J. The First Moderns. The Architects of the Eighteenth Century. Cambridge (MA), London: The MIT Press, 1980.
341
Szambien W. Emil Kaufmann – wiederentdeckt // Werk – Archithese. Zeitschrift und Schriftenreihe fur Architektur und Kunst = revue et collection d’architecture et d’art. 1979. Heft 29–30. Mai/Juni. S. 84–87.
342
Удивительным образом книга «От Леду до Ле Корбюзье» на английский до сих пор не переведена. О ее переводах и переизданиях см.: Vega M. de la. Reconsidering Emil Kaufmann’s Von Ledoux bis Le Corbusier // Cuaderno de Notas. 2015. № 15. P. 114. Что касается русских переводов Кауфмана, то статья, опубликованная Аркиным в сборнике «История архитектуры в избранных отрывках» (Кауфман Э. Архитектурные проекты Великой французской революции // История архитектуры в избранных отрывках / Сост. М. Алпатов, Д. Аркин, Н. Брунов. М.: Изд-во Всесоюзной академии архитектуры, 1935. С. 395–402), до сих пор остается единственной публикацией.
343
См.: De Ledoux a Le Corbusier. Origines de l’architecture modern. Cat. de l’exp. Arc-et-Senans: Fondation C. N. Ledoux, 1987.
344
Вернер Эхслин исследовал «истоки» модернизма с другого ракурса, но и он не мог не сделать отсылку к Кауфману. Его статья «Emouvoir. Булле и Ле Корбюзье» (1988) посвящена теории «характеров» – эмоциональному воздействию архитектуры на зрителя. Эхслин подметил, что в своих текстах о выразительных качествах архитектуры Булле и Ле Корбюзье использовали один и тот же термин – emouvoir (букв. «взволновать»): архитектура должна «вызывать волнение» у зрителя с помощью игры масс, объемов и светотени. Это «открытие» архитектуры в качестве «чувственного инструмента» и придание ей этической, моральной ценности, что свойственно современности, пишет Эхслин, «позволяет установить более глубокую связь [между архитектурой XVIII века и современной], чем в книге Эмиля Кауфмана «От Леду до Ле Корбюзье», основанной на концепции „автономной архитектуры“» (Oechslin W. Emouvoir – Boullee and Le Corbusier // Daidalos. 1988. № 30. P. 54).