Дай мне руку, брат
Шрифт:
«Леснин» фасовали в герметичные артиллерийские ящики по шестьдесят килограмм. Что за прихоть заставляла государственных расхитителей использовать именно эту тару – неизвестно, однако ящики были новые, с чувствительным электронным контуром на случай пожара.
Казалось бы, что тут сложного? Имей с собой бригаду единомышленников, и перебросить эти ящики в Виман не составит особого труда, но в настоящее время бодаться с охраной поезда было намного сложнее, нежели раньше…
Ожидая прихода Лукьянова, Алексей Волков и Олег Николаевич Луценко, бывший председатель колхоза «Городец», что на Могилевщине, обосновались в столовой и вкушали домашнее сало с хлебушком и фиолетовым луком. Баба Паша (Парасковья Михайловна), названная бабка Луценко, так и не успевшая полностью вступить в права заведующей хозяйством, отданной ей в распоряжение еще в мирное время столовой Базы, как-то сама собой заняла поварское место. Родичей у нее не осталось, вот и держалась она за того, кого любила, как родного сына. Это именно она поручилась за Луценко, когда только-только начал формироваться отряд. Зная взрывной характер Олега, она, едва прослышав о том, что он собирает земляков на шкловщине, поняла, что добром это не кончится. Биться лоб в лоб с войсками КВООН верная гибель, а у этого разухабистого дяденьки на балансе была жена и двое детей. Послала баба Паша ему с ребятами весточку.
К слову сказать, когда она порой шутила, говоря, что Олег очень внешне похож на пропавшего без вести Президента страны Листахова, никто не придавал этому значения, но когда Волков впервые встретился с Луценко в лесу, он тут же пригласил партизана прогуляться к «машине». Лукьянов, дожидавшийся напарника возле замаскированного в лесу лаплана или «лапы» вовсе потерял дар речи. Сходство Луценко с Листаховым было просто поразительным.
Но этот факт сразу обсуждать не стали. Сконцентрировались на другом, более важном. Оба Алексея безуспешно пытались внушить «председателю» «Городца» мысль о том, что такой большой и заметный отряд как у него держать под самым боком неприятеля опасно. Хватка у врагов мертвая, и если дать им хоть примерное место базирования любого очага сопротивления, можно не сомневаться, что в очень скором времени отряд, каким бы он сильным не был, просто разобьют.
Деловитость, неуемная энергия и напор Олега Александровича, настаивающего на том, что для формирования действительно мощной силы в борьбе с чужаками лучшей базы, чем его отряд было просто не найти, долго заглушала доводы его гостей. Луценко дожимал посланцев бабы Паши, указывая на то: что и снабжение продуктами, и безлюдность лесов (там работали сразу два чипа системы «БРЭНД», о чем Олег Александрович, естественно, не знал) и даже оружие, отобранное у двух тиранящих окрестности банд и, что немаловажно, разгром этих банд, доказывали состоятельность боеспособности его коллектива численностью в целых триста голов. Эти доводы могли быть биты только козырным тузом. Пришлось Алексеям Владимировичам его предъявить.
Когда вместо их «машины» Луценко увидел виману, его авторитарный напор просто растворился. Выслушав повторно доводы прилетевших к нему на рандеву коллег, Олег Николаевич покорно принял приглашение к сотрудничеству. Через неделю, оставив отряд под командование бывшего старшего участкового майора Уса, двойник президента Листахова, совершил свой первый перелет на лаплане…
Вообще, Олег Николаевич оказался весьма полезен Базе. Бывший пограничник, человек, имеющий прекрасные организаторские способности, он не терялся в перестрелках, часто и по делу, и без причин спорил даже с гарантом безопасности их объекта Сергеем Георгиевичем Медведевым. Что там говорить, даже то, что сейчас на столе перед Волковым помещался аппетитный ломоть соленого, с прекрасно просмоленной шкуркой сала, тоже было заслугой Луценко. Это его отряд, оставшийся в родных местах, исправно снабжал Базу провиантом. Естественно, и секретный объект не обижал вниманием бойцов майора Уса. А у же одно то, что в любое время можно было рассчитывать на боеспособное мобильное подразделение, находящееся в полном подчинении и доверии Базе, немало добавляло оптимизма перспективе общего сопротивления.
В полумраке небольшой столовой, где в дальнем углу горел лишь светильник, вошедшие Лукьянов и Медведев не сразу заметили сидящих в глубине помещения Волкова и Луценко. За опорными колоннами их почти не было видно. Начиная готовить ужин, у плит возилась баба Паша.
– Михайловна, – спросил Алексей Владиимирович, коего «Владиимирович» так и продолжали звать еще с лабораторных времен, – Волков тут?
– А тут яны, – ответила добрая и милая бабуля, махнув перепачканной мукой рукой в зал.
Лукьянов, вдохнув кухонных ароматов, вдруг почувствовал, что как Винни Пух «именно сейчас был бы совсем не прочь подкрепиться». Конечно же, это старания золотых рук Прасковьи Михайловны Севрук разбудили его дремавшие до сего часа рефлексы. А уж когда Лукьянов и Медведев увидели нежнейшее, с натертой чесноком шкуркой сало! Серьезные дела этого вечера сразу отошли на второй план.
Минут через пять к ним подошла сама Михайловна и с улыбкой глядя на то, как запросто, словно яблоки грызут лук «под сало» ее горячо любимые хлопцы, укоряла их, говоря, что через два часа ужин, а они…
Руководство Базы всем составом вздыхало, извиняясь, но и только. Сальный прямоугольник уничтожили быстро, вернув бабе Паше только льняной холст, в который по старинке было завернуто это лакомство. Заметив в глазах сытых мужчин благодарность, бабуля аккуратно свернула пропитанную жиром и солью обертку и предложила руководству по сто грамм.
– Эх, – смеялся Сергей Георгиевич, – Михайловна, чтобы немного раньше, а так… Все уже умяли, да и дела…
Понимая, что ее присутствие при обсуждении вышеупомянутых дел будет лишним, баба Паша все же не спешила уходить:
– Уладзіміравіч, – уже без былой мягкости в голосе обратилась она к Лукьянову, – слухай, ты ж хоць як з Сяргеям зарань мне кажы, колькі будзе хлопцаў есці. Во гатую вячэру, а на дзесяць, ці дваццаць галоў не ведаю…
Главный на Базе человек вздохнул. На самом деле так к этому вопросу нельзя было подходить. Понятно, что некоторые вещи, относящиеся к поисковой или оперативной деятельности личного состава планировать просто невозможно, но тут их заведующая хозяйством и по совместительству повар права. Все должны быть накормлены и лишнего продовольствия, равно как и скотного двора, где все объедки были бы оприходованы, у них не было.
– Михайловна, – мягко ответил Алексей Владиимирович, – сегодня с нами на базе всего двадцать восемь человек…
– Васильков пришел с Веней, – вставил между делом Медведев.
– Хорошо, – исправил свою ошибку так и не отправленный в отставку после развала страны начальник секретного Института, – тогда ровно тридцать. Мы уже сыты, попить бы только.
– У мяне кампот есць.
– Вот, – поднял к потолку толстый палец начальник, – это то, что надо. Так что, баба Паша, давай нам компот и рассчитывай на двадцать шесть человек. С завтрашнего дня, слышь, Георгиевич, тебе задача – четко Михайловне докладывать по столовствующимся у нас на сутки, …плюс-минус пара человек, мало ли.
Медведев кивнул и в это время в коридоре, ведущем к кухне, послышались торопливые шаги. Кто-то ударился в бак с водой и выругался. На Базе без особой надобности освещение не включали, именно поэтому не привыкший к темноте человек и налетел на «титан». Ориентируясь на слабый свет, льющийся из обеденного зала во ясны очи начальства из коридора вывалился дежурный.
– Разрешите? – деловито осведомился он и, не ожидая ответа, предусмотрительно ступил в сторону. – У нас «шатун»!