Даймон

Валентинов Андрей

Наше спокойное путешествие ознаменовалось лишь одним приметным эпизодом. Ближе к полудню, когда караван остановился, дабы приготовить обед, не менее двух дюжин антилоп, вероятно, напуганных каким-то хищником, устремились прямо на нас. Антилопы эти мне не знакомы. Они весьма походят на обычных южноафриканских, имея столь же прямые рога, но, в отличие от них, награждены от природы характерными белыми полосами на боках. В иное время я бы с интересом изучил данную разновидность, но когда «разновидность» с грозным топотом мчит на тебя, не думая сворачивать в сторону, естественнонаучные исследования затруднительны.

За оружие никто взяться не успел. Куджур, проявивший такое мужество в схватке с крокодилом, на этот раз первый обратился в бегство, оглашая окрестности диким рёвом. Мы с Мбомо не обладали его прытью, посему поступили единственно возможным образом: прижались к стволу одного из деревьев.

К счастью никто не пострадал. Вслед обезумевшему стаду начали стрелять, но без особого успеха.

Истинным философом проявил себя лишь мирно дремавший посреди всей этой суеты Чипри, умудрившийся даже не проснуться. Следует, однако, заметить, что антилопы обошли и нашего пса, и вещи, которые он взялся столь оригинальным образом сторожить.

Между тем, впереди нас ждут куда более серьёзные испытания. Мы покидаем владения макололо и вступаем в землю племени батока. Как нас там встретят, ещё неясно. Между тем, по каравану ходит интересный слух. Стрела, угодившая вчера в носилки мистера Зубейра Рахамы, была не орудием убийства, а чем-то вроде послания. Батока (или иное соседнее племя), прослышав, что мистер Зубейр готовит войну, предупредили его таким образом. Заинтригованный, я попросил Мбомо узнать, как выглядела загадочная стрела. Его рассказ заставил меня всерьёз задуматься.

Наконечник стрелы оказался не бронзовый и не железный, а стальной. Южноафриканские племена умеют плавить сталь, но недостаточно высокого качества. Для стрел она не используется. Вместе с тем, все рассказы о стране Миомбо-Керит сходятся на том, что тамошние жители овладели искусством изготовления первоклассной стали, чему способствуют, якобы, богатые рудные месторождения. Такие рассказы — не выдумка. Стальные изделия, прежде всего оружие, изготовленные (по уверению здешних негров) именно в Мимобо-Керит можно встретить у макололо, матабеле и других племён. Они чрезвычайно дороги и ценятся очень высоко. Эту сталь я показывал знающим людям, и те согласились, что такое качество можно встретить разве что в изделиях из Швеции.

Сталь — не единственная примета таинственной страны (и одновременно доказательство её реального существования). На базарах Южной Африки можно встретить изысканные бронзовые изделия, привезённые, якобы, из Миомбо-Керит. На некоторых присутствует изображения все того же зверя Керит-чимисет, причём именно в виде гигантского барсука. Ещё одним доказательством служат сообщения купцов, как арабов, так и местных негров. Никто из них в Миомбо-Керит не бывал, зато они неоднократно общались с северными племенами, для которых эта страна — совершённая реальность.

Иное дело, многое из слышанного более походит на обычные байки. Это и рассказы о больших городах, застроенных многоэтажными домами, и слухи о том, что тамошние жители владеют техникой вполне под стать европейской (!). Как сие увязывается с изготовлением из стали наконечников стрел, а не, к примеру, дальнобойных орудий, совершенно непонятно.

Тем более имеет смысл продолжать путешествие, когда до Миомбо-Керит уже не так далеко. Все, конечно, относительно, и добираться, возможно, придётся не один месяц. Вместе с тем, это куда ближе, чем от Лондона или Эдинбурга. Вернувшись в Европу, я едва ли найду в себе силы вновь приехать в Африку в достаточно краткий срок. Учитывая же состояние здоровья, я вполне могу не увидеть этой страны никогда.

Значит, я должен добраться до Миомбо-Керит сейчас. Пусть даже вместе со своей неотступной лихорадкой и прочим печальным багажом.

Я уже привык посвящать несколько заключительных строк моему Даймону. Делаю это и сейчас, хотя общаться с ним сегодня, увы, не пришлось. Я был честно предупреждён: вчера Даймон намекнул на свой возможный отъезд. Хотел бы я знать, куда и зачем ездят духи! В связи с этим он сделал мне предупреждение, суть которого я сразу даже не понял. Речь идёт о том, что со мной может «выйти на связь» (странное выражение целиком на совести Даймона) некий его сородич (!), возможно даже, девица.

Даймона-самозванца велено игнорировать и гнать.

Дорожка 11 — «Les Moulins des Mon Coeur»

Мишель Легран.

(3`58).

Знаменитые «Мельницы» из кинофильма «Афёра Томаса Крауна». Исполняет сам Легран, концертная запись. Не очень впечатляет, певец из Леграна никакой.

…Протянул руку Алёша — края облака коснуться. Что почувствует, знал. Облако — тот же туман, только погуще. Кто в горах хоть раз бывал, по себе знает. Войдёшь в облако, что на плоскогорье лежит, сбрызнет тебя мелким дождичком…

Нет, не мокро. Прохладно, но сухо. Надо же!

Алексей оглянулся, вздохнул удивлённо. Ни разу такой красотищи не видел, даже когда на самолёте летал. Единственный раз в жизни, рейс Киев-Симферополь. При проклятом тоталитаризме «птица самолёта» всех подряд возила, при демократии же с её экономически обоснованными ценами не разлетаешься.

Красиво!

Облака по всему небу — белые, лёгкого бирюзового отлива, в золотистых отблесках уходящего солнца. Края острые, и форма непривычная, словно из кубиков сложены. До самого горизонта плывут, а горизонт тёмный, не иначе, ночь близко.

Небо не голубое, не синее — тоже бирюзовое. А что внизу, где земле быть положено, не разглядишь. Не темно, просто далеко очень. Вроде, есть что-то, но не увидишь, как ни старайся. И не стоит, землю всегда рассмотреть успеешь. А тут!..

Ветра нет. И звуков нет, ни шелеста, ни шороха.

Тихо…

Полюбовался Алёша облаками, прикинул, что хорошо бы к горизонту поближе подобраться, ночь лицом к лицу встретить…

Эй, где это я?! Я же на монитор смотрел, там ещё огоньки…