Дайте мне обезьяну
Шрифт:
— Как шумную, веселую, духоподъемную свадьбу! И — неожиданную, что характерно!.. Чего-чего, а уж такого никто не ждет. О вас все заговорят, все! Вот, скажут, молодец Анастасия Степановна!..
— И за кого вы предпишете мне замуж идти? Уж не за вас ли?
— Да я бы с удовольствием, но амплуа не то… Я серый кардинал, мне светиться нельзя… И вас подставлять… Меня ж знают все… Кому надо… А у вас нет никого на примете?
— Нет никого на примете, — сказала Анастасия Степановна.
— Тогда фиктивный брак, ничего не поделаешь.
— Ну да, фиктивный.
— Да что вы, Анастасия Степановна!.. Я разве враг сам себе?
— И кого вы обмануть хотите? Неужели кто-нибудь поверит?
— Все поверят, все! Ну, не все, даже если половина поверит, это уже больше чем достаточно. Считайте, половина голосов — ваша! А я вам обещаю, все поверят, все как один!
— Никто не поверит.
— Да почему же никто? У нас будет история любви, нарочно не придумаешь какая!.. Женщины рыдать будут!.. И потом, что брак фиктивный — только вы, да я, да жених. И все! А он свой, наш, не подведет.
— Ну а конкретнее — кто?
— Давайте выбирать.
Он назвал пару фамилий.
— Нет, нет и нет.
— Хорошо. Мне тоже не нравится. Кукин Борис Валерьяныч, он ведь вдовец?
— Не издевайтесь надо мной.
— А вы привередливы. Подумайте сами, принципиально ли это? Ну какая разница кто?
— Как там? «А новая невеста»?..
— «Она и нас спасет!»
— «Дайте мне обезьяну»?
— «И я сделаю вам идеального мужа!»
— Нет, дружочек, обезьян поберегите для господина Богатырева! — опять не удержалась Несоева.
— Ну а кто, кто в нашей команде еще не женатый?.. Тетюрин. Подождите… А ведь это идея!
Люди Стаса не торопясь пробирались через толпу, поглядывая на балкон. Несоева указывала направление, но уже не так уверенно.
— Я ему в мамаши гожусь.
— В старшие сестры, Анастасия Степановна. Очень хорошая кандидатура. Прекрасно! Так и должно быть! Он в вас со школьной скамьи влюблен!.. Вот это сюжет!.. Писатель!.. Поэт!.. Романтика!.. Лучше и быть не может!..
— Общественность не одобрит.
— Плохо вы знаете нашу общественность!
— А он в курсе?
— Нет, конечно. Не волнуйтесь, я все на себя беру.
— И сколько же вы ему заплатить хотите?
— Заплатим. Бюджет позволяет. Книжку ему издадим. Напечатаем рассказ в газете. С посвящением! А.С.!
— Как-то неловко все это.
— Очень ловко! И главное, вы нравитесь ему!
— Вы так думаете?
— Да разве вы не читали, что он написал о вас?
— Да… таких слов мне никто не говорил… Но ведь это же не серьезно?
— Серьезно! Еще как серьезно! Ах, Анастасия Степановна, сокровище вы наше, решено, решено!
Глава одиннадцатая
Известно: собакам редко снятся лица людей, чаще кисти рук и ноги ниже колен. Особенно часто ботинки, туфли, сандалии, носки и колготки, отвороты брюк, полы платьев. Все это обоняют собаки во сне и лишь в меньшей степени видят.
Человека
У собак все иначе. Приключения запахов, их борьба, их взаимопроникновение, метаморфоз — вот содержание собачьих снов. Предметы же спящим собакам чаще всего предстают малоубедительными размытыми пятнами, вглядываться в которые нет никакого желания, и правда, зачем, если можно понюхать?
Языком запахов нужно излагать сон собаки. В человеческом языке нет подобающих понятий и выражений. Бывает, приснится собаке такое, что даже ее богатая на запахи память не может найти соответствия в своем необозримом (в необообоняемом?) словаре (или как еще: в духаре?.. в нюхаре?.. в именонюхе?..). Такой сон волнует новизной ощущений, это сон-откровение.
Иногда снятся страшные сны. Кошмары у собак бывают двух видов. Чаще всего чуются запахи, наводящие ужас и омерзение, например, запах следа на песке от резиновой подошвы сапога Никифоровича, ветерана отлова безнадзорных животных, или кисловатый душок вельветовых брючин контролера трамвайного парка, отобравшего у суки щенят.
Но страшнее всего (и вот где кошмар!), когда снится отсутствие запаха.
Почему собаки воют на луну? Потому что луна не пахнет. А это ужасно. Все должно пахнуть, все, что есть в природе, все обладает запахом. Но не пахнет луна.
Собаки не понимают луны. Зачем не источает запаха такое большое, круглое, светлое? Собаки чуют ее, непахнущую, пугаясь собственного чутья. Даже когда луна прячется за облаками, собаки чуют ее. Луна тревожит их и пугает.
Не пахнет лишь то, чего нет. Даже то, чего нет, способно пахнуть, если оно желаемо, вроде куска сырокопченой колбасы, всегда отсутствующего, но всегда чаемого, — но чуемое обязано пахнуть, раз оно чуется, как же можно чуять непахнущее и бесшумное? Одна зримость. Зримость несуществующего. Видимость того, чего быть не должно — не имущего запаха. Необъяснимо. Мозги набекрень. У собаки дрожат задние лапы, когда ей снится луна.
Луна — это большое ничто. Образ небытия, образ чуемой смерти. Хочется выть.
Но кошмары редко беспокоят собак. В основном сны у них радостные. Симфонии запахов снятся собакам — нюхай и нюхай!
А сколько оттенков! Косточка, зарытая под молодым тополем, это совсем не то же, что зарытая под сосновым забором. На закате кусок колбасы пахнет иначе, чем в полдень.
Запах — понятие геометрическое. Он отвечает объему, допустим, холодной котлеты, не убранной со стола, или длине связки сосисок, опрометчиво оставленной кем-то в хозяйственной сумке.