Дайте нам крылья!
Шрифт:
Я шел за Чеширом и рассматривал его крылья. Размахом они явно превышали его рост, но складывались за спиной так, что не волочились по полу. И с кожей на спине соединялись как родные. Этот стык заворожил меня: вот она, грань, где человек превращается в иное существо. Как эти перья могут быть частью живого человека по имени Питер Чешир? Нестерпимо хотелось дотронуться до них, я еле сдержался.
Стоило переступить порог гостиной, как под ногами закурчавилась трава. Тут я и увидел речку, вернее, ручей, чье журчание слышалось еще из вестибюля. За восточной стеклянной стеной скала образовывала каменную террасу, которая нависала над океаном. Над террасе стоял столик, окруженный стульями, но ограждения — никакого, ни перил, ничего. А за краем террасы — пустота. Миг — и ты падаешь в пропасть. Впрочем, летателям это по нраву. Чешир, наверно, пьет на террасе кофе по утрам. Отставляет чашечку, произносит: «Что ж, пойду разомну крылья» и делает шаг в бездну.
Неудивительно, что мне было не разглядеть дом, пока я не очутился прямо у подножия: он был вырублен в скале. Задняя стена — скальная порода, кремовая, с красными вкраплениями, а остальные стены и крыша как бы приплавлены к ней. У стены рос эвкалипт, серебристо-белый, остролистый, и у корней его вились перепутанные травы.
— Черт знает сколько сил ушло, чтобы уговорить Питера ограничиться одним деревом. — С этими словами в гостиную вошла женщина и направилась к нам. — Полюбуйтесь, ничего хорошего не получилось, — она зло рассмеялась. — Я уже забеспокоилась. Обычно ведь начинается с мелочей, тут ручеек, там деревце…Слишком уж онувлекся природой, — так и одичать недолго. Ха! А одичал не он, — она. Так что Дикие — никакой не вымысел. — Последние слова женщина произнесла вполголоса, вернее, прошипела.
— А, ты уже встала, — сказал Чешир. В его тоне явственно слышалось: сидела бы у себя и не показывалась, не мешала.
Но все же Чешир приблизился к ней, она запрокинула голову, подставляя ему губы. С ужасом ощутил я, как на глаза наворачиваются слезы. Эта картина, этот поцелуй, их поза были так прекрасны и просты, словно крылатая чета сошла с полотна великих мастеров. Мужчина наклонился к лицу женщины, шурша переливчато-синими крыльями, а она, привстав на цыпочки, тянулась к нему, и светлая ткань охватывала ее бедра легкой пеленой, точно одеяние богини. Чешир на миг окутал жену распахнутыми крыльями, скрыв от чужих глаз, а потом снова с шелестом сложил их за спиной.
Похоже, поцелуем он не просто утешал жену, а еще и не давал сказать лишнего. Очень уж напряженное у нее было лицо. И без того огромные глаза ее запали, под ними проступили темные круги. Не столько стройная, сколько изможденная, она выглядела особенно худой на фоне огромных белых крыльев, ниспадавших до самого пола. Казалось, еще немного, и их тяжесть повалит ее наземь.
— Авис, знакомься, это мистер Зак Фоулер. Мистер Фоулер, моя жена, Авис Катон. Дизайнер. — Секундное молчание. — Мать Хьюго.
Авис кивнула, эгретка из красных перьев у нее в прическе колыхнулась. Но взгляд у хозяйки дома оставался настороженным. От нее исходила волна враждебности — так курится пар над жерлом вулкана. Об Авис Катон я никогда не слышал, но по тону Чешира понял — она персона известная и от меня ожидали почтительного изумления.
Я неловко улыбнулся — все-таки эта ухоженная женщина стояла передо мной едва ли не нагишом. Из-за крыльев летатели никогда не кажутся по-настоящему обнаженными, но, по-моему, известный дизайнер и расстроенная мать могла бы как-то прикрыться и не щеголять открытым упругим животом. А на Авис всего и было, что два лоскута ткани — на груди и на бедрах. Как островки розово-зеленого мерцания на белой коже.
Авис развернулась к Чеширу, вскинула сжатые кулаки, но я все равно заметил, как дрожает ее руки. Да и голос у нее был что натянутая струна — вот-вот сорвется.
— Знаешь, Лима рассказывала — у ее одной ее знакомой отец взял и одичал. Разумеется, его разыскивали, но так и не нашли. Дикие залетают так далеко, что их уже не вернуть. Поэтому потом говорят, будто одичания не бывает. Нет Диких — нет проблемы. Они просто падают с неба, а потом извольте: тело якобы так и не обнаруживают. Но мы-то знаем, что происходит на самом деле. Знаем назубок, как детские песенки.
Хотел бы я знать, о чем это она? Утверждает, будто маленького Хьюго похитил какой-то одичавший летатель? (Я понятия не имел, какой смысл они вкладывают в это странное выражение).
Авис между тем вдруг запела:
— «Детка, детка, будет плакать, поскорей замолкни ты, а не то огромных крыльев шум раздастся с высоты. Тише, тише, иль услышишь урагана грозный шум, великан ужасный с неба прянет, страшен и угрюм…»
— Проходите сюда, — резко перебил ее Чешир и повел меня в зал со стенами молочно-матового голубого стекла.
Авис скользнула, опережая нас. Она бормотала себе под нос что-то вроде «выпить чаю, и немедленно».
Я только головой покачал. Да, спору нет, Авис не в своей тарелке. У меня даже мелькнула шальная мысль, не сама ли Авис похитила ребенка и теперь где-то его прячет? Или, может, отправилась с ним полетать и швырнула с высоты в море? Вдруг Чешир с женой вызвали меня только для того, чтобы прикрыть свои грешки? Попадались мне случаи и похуже.
Чешир и Авис шествовали впереди меня, и крылья ниспадали с их плеч, словно королевские мантии. Он разговаривал с ней негромко, как с больной. Да, похоже, не все у них ладно, слишком уж они осторожны друг с другом. Может, муж винит жену, или наоборот?
Мы очутились в кухне — длинной, освещенной солнцем, которое врывалось в узкое окно, полное небесной синевы. Ослепительные лучи били в противоположную стену, а она ярко зеленела, сплошь затканная мхами и папоротниками. Я мысленно отметил: пока ни единого признака, что в доме побывали чужие, ни одного признака взлома, идеальный порядок. Значит, это кто-то из своих.
Авис замерла у раковины. Чайник подрагивал у нее в руках. Она будто забыла, зачем пришла сюда.
Чешир повел меня в детскую. Самое время допросить его отдельно, без жены. Я ухватился за подходящий случай.
— Не могли бы вы как можно точнее сказать, когда обнаружили, что Хьюго исчез? — я поднажал на слово «точнее».
— Где-то часа за два до того, как я позвонил вам, — уронил Чешир.
— Да что вы говорите? А до этого вы не заметили, что сын пропал?
— Конечно, нет, — отрезал Чешир. — Мы встали только в половине десятого. Потом через некоторое время поняли, что Пери и Хьюго нет дома, но это нас не насторожило. Самая обычная ситуация — что ж, сразу подозревать похищение? Мы решили, что Пери понесла его погулять в парк. Но потом мы забеспокоились. Я повнимательнее осмотрел комнату Пери и детскую, обнаружил, что она забрала кое-какие вещи, и вот тут встревожился не на шутку.. Обзвонил… многих, чтобы найти сыщика.