Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
– Полагаете нам стоит и дальше здесь оставаться?
– Безусловно, – продолжая смотреть в свой окуляр, ответил Рогозин.
Улыбка слетела с лица лейтенанта.
– Но мы же не успеем добежать до бункера!
– Значит так тому и быть. Погибнем героями.
– Господин капитан, вы это серьезно?
– Абсолютно, – капитан опустил окуляр и посмотрел на лейтенанта, – в конце концов, вы дали клятву Императору. Дали клятву отчизне. Вот и выполняйте свой долг. Или вы о нем забыли?
– Нет, помню. Не забыл. Но… но я не понимаю какой в этом смысл? Ради
Я уже догадался, Рогозин откровенно издевался над более молодым и неопытным лейтенантом. Он же не идиот действительно всех нас положить. Вот только также как лейтенант я тоже не понимал, зачем мы продолжаем стоять и зачем намереваемся начать бой с таким полчищем тварей. По мне, так лучше спрятаться в бункер. Иначе потом мы вообще можем не успеть спрятаться в бункере.
– Кирилл, разве не понятно, что от нас хочет генерал Мезенцев? Если мы уйдем в бункер, все, что сейчас идет с востока, пройдет мимо нас. Прямиком на «Передовую». Выдержит ли крепость? Конечно, выдержит. Но последствия могут оказаться катастрофическими.
– То есть нам действительно придется рисковать? – в ошеломлении переспросил лейтенант.
Капитан откровенно радовался тому, что все-таки довел лейтенанта до панического настроения и теперь с наслаждением взирая на того, вероятнее всего, перебирая в уме – добавить еще огоньку или достаточно.
– А кто вас, собственно, просил остаться? Вы же сами изъявили желание, хотя должны были прекрасно понимали, что спецназ прислали к дотам не просто так. Полагаю, ваше обещание помогать этому рядовому может обойтись для вас слишком дорого, – кивнул капитан на меня и уже не сдерживаясь, рассмеялся.
Верещагин взглянул на меня так, что был готов лично прямо сейчас пристрелить.
– Наша задача простая, – продолжил капитан уже серьезнее, – стоять здесь и выполнять роль приманки. Так сказать, обратить на себя внимание тварей. Нам нужно, чтобы здесь начался бой. Чтобы твари начали гибнуть тысячами. Тогда к нам придут Биги. Они начнут пытаться выжечь нас в бункере до тех пор, пока не перебьют. В это же самое время основное стадо подойдет к крепости без них. А вы сами понимаете, без поддержки Бигов с ними будет легче справиться.
– То есть мы должны погибнуть?! – в ужасе вскрикнул Верещагин.
– Погибнуть? Мы? Ни в коем случае! Как только крепость отобьет Большую волну, мы уйдем потайным ходом вон к тому возвышению у реки, – показал рукой Рогозин. – Там убежище. Там все предусмотрено для пребывания в тайне от тварей до десяти суток. А здесь внизу никого не будет. Биги почувствуют, что нас нет в дотах и отступят. Ну а позже к нам пришлют подкрепление. Так что расслабьтесь. Тварям нас не взять. Но если мы не выполним свою миссию, если твари возьмут «Передовую», нас ждут очень серьезные последствия. Теперь для вас понятно, почему нам важно сейчас стоять здесь на холме и призывать на себя тварей?
– Понятно.
Тяжелый вздох, такой же новый тяжелый взгляд на меня. В данный момент Верещагин уже не хотел меня пристрелить. Дай волю, он бы меня придушил или открутил голову. Без сомнения, лейтенант очень сожалел о своем решении остаться.
Теперь, когда стало известно о предстоящих действиях стало понятно, что нас ожидает. А то я уже начал напрягаться по поводу получения способности. От обычной стрельбы по тварям она вряд ли возьмется.
Зато если к нам придут Биги и начнут атаковать бункер уже что-то можно будет придумать. Пока об этом размышлять было рано. Всему свое время. Так понимаю, предстояло, что называется, ловить момент.
Тем временем от двух стай начали отделяться одиночные и мелкие группы. Как только они приближались на сотню метров, спецназовцы били по ним одиночными выстрелами.
Всего их оказалось немного. Не больше сотни. Удалившись от дотов примерно на километр, Лисы снова собрались в одну стаю и побежали вдоль береговой линии в сторону юга.
Одновременно с этим к дотам приближалось основное стадо. Офицеры конечно же его рассмотрели из своих окуляров. Из их разговоров стало понятно, на нас идет сборище из тех же Лис, Псов и обычно державшихся одиночками Барсов.
А еще оказались Вепри, считавшаяся в Темной зоне больше экзотикой и даже несколько Медведей – предпоследнее звено по силе перед Бигами. И это было большим счастьем, что оба вида встречались редко. Первые перед нападением издавали особо резкое визжание, от которого хотелось заткнуть уши и бежать куда глаза глядят, а вторые настолько сильно рычали, что от низкой вибрации начинали двигаться камни, а у человека подгибались ноги.
Вся эта толпа просто шла, никак не группируясь и не маневрируя, как если бы для них проходил обычный поход из точки А в точку Б. Лишь начало выглядело рассеянным, а дальше уже было поплотнее.
Как только авангард оказался в полукилометре от нас, от капитана поступили вводные:
– Всем готовиться. Определяйте сектора обстрелов. Бить одиночными в головы. В любой момент быть готовыми отступить в бункер.
Капитан отключил связь и обрушился на лейтенанта:
– Вы что стоите? Это спецназ знает, что им делать, а этим салагам кто будет объяснять, что делать? – указал он на нас. – Расставляйте, объясняйте у кого какой сектор обстрела. Сейчас у нас на счету каждый боец!
На Верещагине лица не было. Не знаю, чем он занимался в крепости. По-моему, для него все было в новинку, так же как для нас. Вот только в отличие от нас он хотя бы знал теорию ведения подобного боя.
Синицына, Рому и Еву лейтенант отправил к правой башне. Нам же он определил для каждого сектор обстрела, повторил о том, что нужно стрелять одиночными и целиться в голову и пошел к ребятам.
На этот раз общей команды стрелять не прозвучало. Внизу первыми начали спецназовцы, с каждой секундой наращивая темп стрельбы, а с ними подключились мы.
Хоть прапорщик Костин с нами усиленно занимался стрелковой подготовкой, но этого было недостаточно. Мало того что требовалось прицеливаться, так еще и цели двигались. Такого, что называется, мы не проходили.