Дайвинг для крокодила
Шрифт:
До речки оказалось не больше десяти минут ходу. Даже меньше, чем подругам показалось в первый раз. Весь берег был одним сплошным пляжем. Кучерявая травка, мелкий песочек, журчащая прохладная вода.
– Живописное местечко! Тут и устроимся!
Подруги переоделись и взялись за подготовку к принятию солнечных ванн. Дело это, кто знает, не такое уж простое. По какой-то непонятной причине разные участки кожи реагируют на солнечные лучи по-своему. Почему они это делают? Должно быть, по той же причине, по какой волосы на голове ложатся
Одним словом, для того чтобы загар получился равномерным, подруги намазали грудь, верхнюю сторону рук и плечи фильтром от солнечного излучения. А вот ноги и живот, наоборот, маслом для загара. Оно и само по себе было темно-коричневого цвета. Приятно пахло пережженным деревом и делало ноги смугло-золотистыми почти сразу же.
Покончив с этими приготовлениями, подруги улеглись на велюровую простынку, прикрепленную к матрасу сверху специальными липучками. Поставили возле себя бутылочку питьевой воды с разбрызгивателем, чтобы увлажнять пересыхающие участки кожи, и наконец почувствовали, что загар начал схватываться.
– И что мы имеем? – произнесла Кира, когда ей надоело лежать молча и наблюдать за окружающими.
Поблизости копошились только мамаши с детишками. Да какие-то грязноватые подростки возились возле еще более заляпанного грязью мотоцикла. Ничего интересного! И волей-неволей Кира вспомнила про загадку, которую подбросила им баба Клава.
– Где письмо?
– У тебя.
– Нет, у тебя.
– У тебя, я сама клала тебе его в сумочку.
– А я оставила ее дома!
– Но письмо я уже вытащила и переложила в свою соломенную!
– Так я и говорю, что письмо у тебя.
– А потом ты сказала, – невозмутимо продолжала Леся, – что оно там среди прочего барахла потеряется. И ты его вытащила и сунула к себе в карман шорт.
– Да, – сконфузилась Кира. – Верно. Тут оно.
Леся хмыкнула. И отвернулась. А Кира принялась снова изучать письмо. Читала она долго. А потом толкнула задремавшую за это время Лесю в бок.
– Слушай, а что там баба Клава рассказывала про того своего дядю, который жен своих лупасил?
– А? – сонно откликнулась Леся. – Что?
– Как звали того родственника бабы Клавы, на которого, она еще сказала, наш Федюнчик похож?
– Нет, не помню.
– Скажите, какая! Куда я письмо дела, она отлично помнит! – вспыхнула Кира. – А как что-то важное, не помнит!
– Дядя нашей бабы Клавы – это для тебя важно?
Леся даже глаза от изумления открыла. И уставилась на подругу.
– Зачем он тебе? Он же давно умер. Баба Клава сама так сказала.
– Да. Но как его звали? Ты помнишь?
– Нет. Хотя… Кажется, Артем. Да, она так и сказала, Артем.
– Вот
Леся зевнула. И спросила:
– Ты поняла, куда дед Лаврентий спрятал маску?
– Нет. Думаю, что это нам Клавдия Захаровна сказать должна.
– Она не помнит.
– Вспомнит, – уверенно произнесла Кира. – В письме дед намекает на то, как ловко в детстве баба Клава пряталась от других детей в каком-то тайнике.
– И что?
– Наверное, нечто подобное он соорудил и для своей маски.
И, приободрившись, подруги еще немного полежали на солнышке. Потом не вытерпели. Собрали свои вещи и помчались домой. Выпытывать у бабы Клавы, где она пряталась в детстве. И беседовать с Федюнчиком на предмет того, что ему нужно у них в доме. Если ничего, то пусть уматывает. А если есть что-то, что он ищет, то не мешало бы поделиться.
Мужик уже проснулся. И с недовольным видом сидел на скамеечке в тени у дома. Увидев подруг, он мигом разорался:
– Вы что мне за молоко такое притащили? Весь день проспал! И до сих пор голова чугунная!
– Чугунная она у тебя всегда! – буркнула себе под нос Леся. – А что проспал, очень даже хорошо. У нас от тебя головы отдохнули.
– Что сказала?
– Сказала, что сон для больных людей – это первое лекарство!
– Без советчиков обойдусь! Где вы шлялись?
– Тебе какое дело? – обозлилась на него Кира. – Ты нам кто? Муж? Брат? Или, может быть, сват?
Ответ Федора их сразил буквально наповал.
– Я в этом доме единственный мужчина получился, – заявил он им. – И поэтому должен контролировать вас всех! Вы, бабы, такие: чуть вам волю дашь, вы в загул пуститесь! Пока я тут, вы в каждом своем шаге передо мной должны отчитываться!
– Иди ты!.. – задохнулась от гнева Кира. – Контролер нашелся! Лучше объясни, какого черта ты сюда к нам напросился!
– Вы сами меня пригласили!
– И не думали даже! Ты приехал, и не выставить тебя теперь!
– Нинусик…
– Даже не думай нам снова втирать про беременную Нинусика! Мы с ней говорили. Ничего она не беременна.
Однако если подруги думали, что Федор смутится, они ошиблись.
– Сейчас нет, но будет, – заявил он подругам. – И все равно ей нужен свежий воздух!
– Брось! – почти завизжала Леся, а Кира кивнула и добавила:
– Вы что-то ищете в этом доме! Только вот что?
– Ничего не ищем!
– Ищете!
– Нет!
– Ищете, ищете! И я тебе даже скажу, что вы ищете!
– И что же?
– Наследство деда Лаврентия ты ищешь! Золотую маску Урода!
Услышав эти слова, Федор побледнел и озлобился. Причем зло поднялось и заплескалось у него у самых глаз до такой степени явственно, что подругам даже стало страшно. И они порадовались, что бабка Клава очень предусмотрительно вывернула Федору руку. С одной здоровой рукой он не очень-то сможет на них давить.