Дайвинг для крокодила
Шрифт:
Кира поджала губы и собралась сказать старушенции, что ее понятия устарели как минимум на полвека. Но не стала. Чего старого человека лишний раз расстраивать? Бабка из самой Тулы прикатила. А тут такая неожиданность. И дом вроде как не ее. И живут в нем чужие люди. И нахалки внучки, обобравшей законную наследницу – свою двоюродную бабушку, не сыскать.
– Хорошо еще, что ваша Настя дом не продала, а просто сдала, – сказала Кира.
– Да, это хорошо, – словно про себя произнесла бабушка Клава. – А то даже страшно, вдруг бы люди его нашли. Ужас, сколько бы еще полегло!
– Кого его? Кого полегло? Зачем? Почему?
– Ну, это, – смутилась старушка. – Не слушайте вы меня! Стара стала. Бормочу всякую чушь. Простите уж вы бабку.
И, подхватив рюкзак, старушка стала подниматься по ступенькам на крыльцо. Подруги последовали за ней, предвидя, как сейчас завоняет Федор при виде чужой бабки. И хотя мужик не имел никаких прав на этот дом, но такая уж у него была вредная натура. Не мог он упустить из своих рук то, что уже считал в какой-то степени своим.
Глава третья
Однако реакция Федора удивила даже ожидавших бури подруг. Конечно, они ожидали, что он будет недоволен. Но не в такой же степени. В конце концов, ему-то какое дело? Не его же дом! Но Федор взбесился так, словно задеты были его кровные интересы.
– Как?! – завопил он. – Какая еще бабушка Клава? Не знаю я никакой бабушки Клавы! Скажите ей, пусть убирается откуда приехала.
– Федя, успокойся!
– Пусть убирается! – бесился мужик. – Не скажете вы, так я сам ей скажу!
И Федор двинулся к бабушке Клаве, засучивая по пути рукава. Подруги замерли. Неужели этот здоровенный обалдуй станет драться со старой бабкой? Вот скотина! А Федор, судя по всему, собирался по-свойски расправиться с прибывшей старушкой.
– Проваливай! – ревел он, надвигаясь на бабульку. – Никто тебя сюда не звал!
При этом он так страшно вращал налившимися кровью глазами, что подруги сами испугались. И хотя Федор вроде бы выступал на их стороне, им было противно и мерзко. Да и страшно.
– Федя! – повисла на руке у мужа Нинусик. – Не надо!
– Пошла прочь!
И Федор отшвырнул Нинусика, словно муху. Та отлетела в сторону и ударилась головой о печку. Но это не остановило любящего мужа. Он на жену и не посмотрел. К упавшей Нинусику кинулись Кира и Леся. Но, к счастью, Нинусик была в сознании. Она потирала шишку на затылке, но больше ни на что не жаловалась.
– Нинусик, ты в порядке? – приставали к ней подруги.
– В полном.
Но внезапно из того угла, куда Федор загнал бабу Клаву, раздался сдавленный стон и какой-то хруст. Подруги обмерли. Все! Свернул старухе шею!
Содрогнувшись от ужасных предчувствий, подруги мигом оставили Нинусика, которой было не так уж плохо, и кинулись на помощь бабе Клаве. Но, не пробежав и двух шагов, изумленно застыли. Старушка стояла как ни в чем не бывало. Целая и невредимая. А вот Федор лежал у ее ног бесформенной кучей. И жалобно стонал, прижимая к груди правую руку.
– А не надо было ко мне лезть, придурок! – сердито выговаривала ему баба Клава, пиная сухонькой и уже переобутой в жесткую кожаную тапочку ножкой. – Я в своей Туле и не таких дубин в узде держала. А что ты хочешь? У меня муж запойный алкоголик был. Моряк. В дальние рейсы ходил. Как из моря придет, просто туши свет. Тридцать лет с ним как на фронте. Утром просыпаешься и не знаешь, что к вечеру будет. То ли битой будешь, то ли вовсе убитой. Пришлось в секцию карате записаться. Неплохо у меня получаться стало.
– Это вы его чем же таким треснули? – вырвалось у Леси.
– А ничем. Чего же, я совсем без понятий? Он на меня с голыми руками, и я к нему с тем же.
– Это вы его голыми руками уложили?
– Точно!
Подруги продолжали изумленно таращиться на поверженного Федора. А он лежал, корчась и грязно ругаясь. Лицо было перекошено от боли и ярости. И он с ненавистью смотрел на бабу Клаву снизу вверх, не прекращая материться.
– Прекрати выражаться, ирод! – прикрикнула она на него. – Уши пухнут.
Федор не послушался и продолжал.
– Руку я тебе уже вывихнула. А если сейчас же не замолчишь, язык вырву, – спокойно пообещала баба Клава.
И Федор тут же затих. Он уже понял, что с бабой Клавой шутки плохи. Поняли это и подруги. Мало им Федора, теперь еще эта каратистка престарелая пожаловала.
– Вот влипли! – произнесла с тоской Леся, когда подруги вышли в сад, чтобы немного проветриться и прийти в себя. – Так я и знала, что какая-нибудь фигня с этим домом обязательно получится.
– Недаром Фантик всю дорогу дулся.
– А кстати! Где он?
– Кто?
– Да Фантик же!
Подруги испуганно переглянулись. Кошек они не видели со вчерашнего вечера.
– Фантик! – воскликнула Кира. – Ой! Ой! Фантик! Фантик!!!
И подруги забегали по саду, судорожно выкрикивая: «Кис-кис-кис» – и призывая Фантика вернуться. Без толку! Кот словно в воду канул. В воду канул!!! Не приведи бог!
Кира сбегала в дом и вернулась обратно озабоченной еще больше.
– Фатимы тоже нет!
– Где же они?
И подруги заново обыскали весь сад. Никого! Верней, они обнаружили гнездо какой-то хорошенькой птички, названия которой не знали. И нашли соседскую черепашку, которую вернули двум зареванным детишкам.
– А мы ее уже похоронили, – с благодарностью пожимая руки подругам, произнес их бородатый папа.
Папа был очень даже ничего собой. Высокий, с густой рыжей бородой и с такими же густыми рыжими волосами. А вот детишки у него были темненькие. Наверное, в маму пошли.