Даже для Зигги слишком дико
Шрифт:
После ухода Герри перешли от пива к более крепким напиткам. Выпили, потом еще выпили. Потом Адам дал волю чувствам.
— На кой ему уходить? Всё равно лучше нас никого не найдет. Мы ведь никогда не были просто группой. Мы были больше, чем играющие вместе музыканты! Мы были — во! — Он сжал кулак.
Джосс согласно кивал.
Выпили уже столько, что скорбь по себе сменилась оголтелой сентиментальностью.
Разве мы не были братья по крови?
Разве мы не были пять пальцев одной руки?
Все за одного, один за всех — в горе и в радости,
Они уже звонили Козу. Тот лишь подтвердил страшное: всё кончено. И вдобавок совсем убил: именно он будет грядущим менеджером Рекса. Разумеется, он постарается закончить все текущие дела и помогать им по возможности и впредь… короче, им самое время подумать о новом менеджере.
Джосс, не окончательно пьяный, стал грозить судебной удавкой — контракт есть контракт. И вообще они могут сохранить группу, только взять другого певца.
На это Коз ответил: забудьте про суд и забудьте о продолжении под тем же именем. Команда Рексовых адвокатов уже просчитала все варианты, со всех сторон подстраховалась, и теперь только их клиент имеет эксклюзивное право на имя «Наповал». Отныне «Наповал» — это Рекс. А Рекс — это «Наповал». Как он захочет, так и будет!
Адам отставил стакан, встал и решительно заявил:
— Я должен встретиться с Рексом. Поговорим как мужчина с мужчиной.
Джосс тоже вскочил.
— И я пойду!.. Жаль вот только надрался — не могу за руль.
— Да я тоже… А мы вот что — позовем Дагси.
Только сейчас он вспомнил, что у них есть еще и барабанщик.
— Дагси в Англии, — сказал Джосс. — Записывает диск с «Мокрым сном».
— А, черт, ты прав… Тогда я позвоню Герри. Она нас подкинет.
Он набрал номер сотового телефона жены, но попал на автоответчик.
А Герри тем временем звонила из раздевалки спортзала Рексу.
— Я к тебе сейчас заеду, — сказала она.
— Не самая лучшая идея, — ответил он.
— Почему? Из-за Дианы?
— Нет, — невозмутимо отозвался Рекс.
— Я знаю, ты к ней возвращаешься! — В ее голосе звучал злой триумф всеведения.
— Она мне как-никак законная жена, — спокойно парировал Рекс.
— А я тебе кто — шлюха подзаборная?
Она это выкрикнула, поэтому несколько женщин повернулись в ее сторону.
— Нет, — сказал Рекс по-прежнему хладнокровно, — ты жена моего нынешнего гитариста и горячая штучка в постели.
— Диана дома?
— Кажется, у своего психиатра.
— Тогда я приеду. Буду через десять минут. Ты меня любишь?
— Нет. — После паузы, что-то прикинув в уме, он добавил: — Но сейчас ты мне нужна…
Он недосказал, зачем именно она ему сейчас нужна. Потому что от законченной фразы Герри полезла бы на стену.
Не понравилась бы ей и правда о том, почему он вообще с ней сошелся.
Он решил переспать с женой друга после того концерта в лос-анджелесском «Форуме», когда Адам, по своему капризу, ни с кем не советуясь и никого не предупреждая, решил «искупаться в толпе». Просто в конце очередной песни положил гитару на пол, разбежался и прыгнул с высокой сцены, как с трамплина, на вытянутые вверх руки публики.
Зал довольно взревел.
Адама подхватили и пошли передавать по залу.
Диану он уже поставил на место — доказал, что он всем самцам самец.
Настал черед проучить Адама. Показать, кто из них главный.
Что касается Дианы, то она уже давно стала как-то незаметно отбиваться от рук — бегала на уроки кикбоксинга, повадилась ходить в вечернюю школу для взрослых и жаловалась, что устала ничего не делать — только бессмысленно потеть в гимнастическом зале да каждые два дня таскаться к парикмахеру. И почти всегда одна — он то в студии, то на гастролях. Поэтому она хочет пойти работать.
Рекс объяснил ей медленно и внятно, как ребенку или умственно отсталой, сколькоу него денег.
Она только горько рассмеялась.
— Безумная штука жизнь. Я вбухала массу времени и денег в то, чтобы выглядеть конфеткой и выйти замуж за очень богатого человека, который обеспечит мне возможность иметь еще больше времени и денег, чтобы выглядеть еще более конфеткой… ну и что? А как насчет немножечко счастья?
Но потом она забеременела, и всё враз изменилось. Он приказал ей перебраться в Арканзас и до родов жить там под опекой его матери: ему предстоит мотаться по гастролям, а Лос-Анджелес слишком опасное место для будущей матери, когда муж далеко. С кикбоксингом нужно немедленно завязать. Не хватало, чтоб ребенок родился со вмятинами на черепе!.. Диана послала его куда подальше. Для начала он отхлестал ее по щекам и хотел бить дальше, до полусмерти, но испугался угробить ребенка. Она убежала из дома и не возвращалась два дня. Потом экономка позвонила ему в студию и доложила: пришла. Он рванул домой и застал ее за упаковкой чемоданов.
— Ну-ка вываливай вещи обратно! — заорал он.
— Размечтался, неандерталец!
Рекс сам вывернул содержимое чемоданов — прямо на пол.
— Я тебе сказал — с моим ребенком ты отсюда ни шагу!
— А он не твой, — сказала она спокойно.
Мир рухнул.
В итоге ему все-таки пришлось прибегнуть к кулакам. И он выбил из нее правду.
Она изменяла ему с тренером по кикбоксингу.
Конечно, было бы разумней взять себя в руки и вызвать «скорую помощь». Вместо этого он запер Диану, истекающую кровью, на четыре дня в ванной комнате. Но разве не было даже это слишком малым наказанием за ту боль, которую она ему причинила? Он был вне себя от скорби. Потом, когда она через несколько недель вышла из больницы — к сожалению, потеряв ребенка, — и имела достаточно сил для разговора со следователем, разве она рассказала ему, что Рекс все четыре дня и четыре ночи рыдал по другую сторону двери? Нет, она талдычила только о своих страданиях…