Даже Смерть знает мое имя 2
Шрифт:
— Призрак! — выдохнул парень, дёрнувшись всем телом.
— Молодец, соображаешь, — похвалил я его, покосившись на фамильяра, чистящего крылышки на проводах.
— Где призрак?! — выдохнул Рябой, тревожно озираясь.
— Он у вас не очень умный, да? — ухмыльнулся Волков, кивнув на охотника. А тот сердито глянул на спину студента и скрипнул зубами.
— Умный и верный, но не образованный, — проговорил я и краем глаза поймал довольную улыбку Рябого.
— Верный простолюдин? Слабо в это верится, — скривился
— Я пока ещё не мертвец, сударыня, — проскрежетал дедок, сощурив глаза так, что они превратились в две щёлки.
— Я — мужчина! — громыхнул студент, возмущённо вскинув подбородок.
— Думаю, Пчхин прекрасно это понял, просто ты ему не понравился, — усмехнулся я, заметив лёгкую довольную улыбку, пробежавшую по губам старика.
— За такое надо наказывать! — выплюнул Волков, пронзив сторожа убийственным взором.
— Вот своих слуг и будешь наказывать, а я со своими как-нибудь сам справлюсь, — отрезал я, наградив парня мрачным, тяжёлым взглядом.
— Да-да, конечно, — сразу же стушевался юный маг, попутно войдя в особняк.
— Рябой, перестань довольно скалиться. Отнеси вещи сударя на второй этаж в гостевую комнату. Он теперь там будет жить, — приказал я и следом обратился к Волкову: — Пойдём в гостиную. Не будем откладывать дело в долгий ящик. Я вплету в твою ауру магоформы. Сколько у тебя их сейчас?
— Семь, — ответил он, радостно сверкнув глаза. Это же бесплатные магоформы!
— Перечисляй, — проронил я, двинувшись по первому этажу, погруженному в полусумрак.
Волков послушно перечислил свои магоформы, после чего попросил, с надеждой глядя на меня:
— Мне бы получить магоформы Г-ранга. Хотя бы парочку.
— Ты получишь одну Г-ранга, и две Д-ранга, — прикинул я какие у меня есть магоформы. — И получишь их нынче же вечером.
— Сразу три?! — ахнул парень. — Но преподаватели говорят, что лучше вплетать по одной магоформе, а потом некоторое время ничего не делать, дабы аура лучше усвоила магоформу. Да и больно, наверное, получить столько магоформ за раз.
— Кто тут архимаг? Я! Значит, я лучше знаю, что делать. И не плачь. Ты же сам минуту назад сказал, что мужик. А мужики боли не боятся, — твёрдо произнёс я, вошёл в гостиную и щёлкнул выключателем.
Тотчас тускло засияла люстра, вырвав из мрака камин, пошарпанную винтажную мебель, погрызенный молью ковёр на полу, исцарапанный журнальный столик и низенькую кушетку с гнутыми ножками.
— Да, как скажете, — покорно согласился Волков, быстро опустив голову, чтобы скрыть глаза, блеснувшие негодованием.
— Садись, — указал я ему на кушетку и взял с полки шкафа острейший нож, способный резать даже грехи.
— Вы его не обеззаразите? — удивился парень, глянув на клинок.
— Я над ним три раза молитву прочитал —
Он нехотя снял плащ и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Показалась впалая бледная грудь с жиденькими, кучерявыми волосками.
— Может, у вас есть обезболивающие? — жалобно протянул он, часто-часто дыша. — Мы же не в Средневековье каком-то.
— Давай, тебе сразу и пелёнки принесут?! — раздражённо выпалил я и крикнул: — Рябой, скорее сюда! Рябой!
Но охотник, видимо, был далеко. Однако мои крики услышал Бульдог. Он влетел в гостиную, громко топая ботинками с толстой подошвой.
— Принеси бутылочку самого крепкого алкоголя, какое-нибудь питьё и чистое полотенце, — приказал я ему, усевшись на скрипнувшее кресло с продавленной поджопной подушкой.
— Будет сделано! — заверил меня охотник и скрылся с глаз долой.
И пока его не было, я спокойно разглядывал свои ногти, а Волков буравил меня мрачным взглядом исподлобья. Кажись, он не ожидал, что его ученичество начнётся именно так. Хм, то ли ещё будет…
Между тем вернулся Бульдог и протянул мне полотенце, кружку с морсом и бутылку водки. Последняя меня удивила, ведь охотники говорили мне, что купили для гостей лишь всякие вина. Однако я не стал спрашивать откуда взялась водка. Просто взял её, открыл и протянул Волкову.
— Благодарю, — сказал парень, схватив бутылку. — Ну, понеслась…
Он решительно выдохнул, сделал из горла несколько глотков и поспешно запил морсом, едва не расплескав его. А затем я приступил к работе. Принялся прямо на торсе прилёгшего студента выводить ножом пентаграмму с включёнными в неё магоформами — сразу тремя.
Работа была кропотливой и сложной. Каждое движение парня могло нарушить рисунок, но надо отдать ему должное — он лежал и не двигался. Лишь стискивал зубы, да порой очень осторожно прикладывался к бутылке. А после шестого глотка он даже перестал запивать. Правда, по его вискам потёк вонючий, кислый пот, на лбу выступила испарина, а глаза затянулись поволокой опьянения.
— Ну всё, — удовлетворённо сказал я, закончив рисунок. — Теперь осталось напитать его маной.
— Я готов… — промычал Волков и покосился на окровавленную грудь, которую я быстро протёр полотенцем.
— На, зажми, — протянул я ему деревянную ручку, скрученную с одной из кухонных поварёшек.
— Не надо… я не боюсь боли. Всё стерплю.
— На, иначе язык себе откусишь! — выдохнул я и кое-как заставил парня сжать зубами ручку.
После этого я зарядил рисунок маной, и парня тотчас же скрутил приступ сильнейшей боли. Волков протяжно замычал, выпучил зенки и грохнулся на пол, где нажал изображать человека, коснувшегося высоковольтного провода.
— Бульдог, смотри, чтобы он ручку не выплюнул, — проговорил я, вернув на полку окровавленный нож.