De Conspiratione / О Заговоре

Фурсов Андрей Ильич

Вскоре последовала закономерная попытка сделать опыт «Кимберлийского процесса» универсальным, перенести эту схему управления на другие ресурсные рынки, прежде всего на рынок нефти. Наиболее полно концепция управления ресурсными рынками через «борьбу» с «международным терроризмом» была сформулирована в программном документе GW «Нервы войны», на котором стоит остановиться подробнее.

Итак, инициаторы «Кимберлийского процесса» полагают, что:

— источником современных локальных конфликтов являются природные ресурсы, находящиеся на территориях стран, вовлеченных в конфликт;

— этот же источник является финансовой базой «международного терроризма»;

— способность сторон конфликта к его продолжению и интенсификации зависит от возможности

продвигать эти ресурсы на внешние рынки и получаемую прибыль использовать для приобретения оружия, боеприпасов и другого имущества;

— необходимого для вооруженной борьбы, в том числе для террористической деятельности;

— блокада со стороны цивилизованного мирового сообщества доступа на мировые рынки природных ресурсов из зон конфликта однозначно ведет к прекращению этого конфликта в связи с потерей источников финансирования;

— приведенные посылки являются универсальными, распространяемыми практически на все современные локальные конфликты (в «Нервах войны» рассматривается около 20 стран) и на все виды ресурсов «конфликтных территорий», востребованных мировыми рынками.

Эта механистическая модель, удивительным образом напоминающая классические марксистские работы, обладает несомненной привлекательностью в силу ее простоты и безупречной, на первый взгляд, логики. Она превосходна в качестве пропагандистского инструмента, но на самом деле является всего лишь ширмой, удачно скрывающей процессы, природа которых не может быть объяснена подобными примитивными посылками.

Действительно, в современном мире существуют многочисленные вооруженные конфликты, развивающиеся на территориях, либо вообще лишенных природных ресурсов, востребованных мировыми рынками, либо располагающих ничтожным количеством таковых, ни в коей мере не соответствующим интенсивности и продолжительности конфликта. В «Нервах войны» содержится таблица «Гражданские войны, обусловленные природными ресурсами», где в первой строке приводится Афганистан, а в качестве «природных ресурсов», соответствующих вооруженному конфликту в этой стране, — «драгоценные камни и опиум».

Если следовать этой логике, то необходимо признать, что дорогостоящая и масштабная война в Афганистане, продолжающаяся практически без перерыва уже более 30 лет, война, в которой принимали и принимают самое непосредственное участие СССР, Пакистан, Саудовская Аравия, США, вызвана странным желанием контролировать более чем скромные запасы дешевого лазурита и заросли опиумного мака. Последний «природный ресурс», кстати, не является присущим исключительно Афганистану, а при известной сноровке участников этого специфического рынка может выращиваться в том числе в окрестностях Москвы, Лондона или Вашингтона. Очевидно, что реальные причины афганского конфликта имеют мало общего с «природными ресурсами», которые Афганистан может предложить на мировые рынки.

В модель не вписываются, например, палестино-израильский конфликт (на этих территориях вообще нет никаких природных ресурсов, востребованных мировыми рынками), балканские конфликты, конфликты на постсоветском пространстве (какими значимыми природными ресурсами обладают Северная Осетия или Нагорный Карабах?). Тем не менее в зоны подобных «безресурсных» конфликтов исправно в большом количестве поступает современное оружие, и незаконные вооруженные формирования подчас являются самыми боеспособными соединениями в соответствующих регионах. Очевидно, что эти поставки оружия не могут быть прекращены с помощью блокады несуществующих ресурсных потоков.

Ангола и Демократическая Республика Конго (ДРК) в первом приближении вписываются в модель сегодня идеально. Но если взглянуть на ретроспективу вооруженных конфликтов в этих странах, становится очевидно, что их первоначальные причины лежат совершенно в иной плоскости. Группировки, участвующие в гражданской войне, вспыхнувшей в Анголе в 1974 г. после получения независимости, финансировались и вооружались СССР и Западом вовсе не в качестве платы за ангольские нефть и алмазы. Поставки современного оружия на миллиарды долларов

в течение 15 лет, финансирование 40-тысячного кубинского экспедиционного корпуса, подготовка тысяч ангольских специалистов в СССР — эти колоссальные расходы искупались не ангольскими природными ресурсами, а возможностью использовать территорию Анголы (прежде всего протяженное атлантическое побережье) для обеспечения деятельности советской глобальной системы Морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ «Легенда») — ассиметричного средства, позволяющего в известной степени нейтрализовать авианосные группировки США в Атлантике. И самое главное — конфликт в Анголе был прекращен вовсе не из-за блокады продаж алмазов, находящихся под контролем группировки УНИТА. В распоряжении этой организации находились ресурсы, позволяющие продолжать войну еще добрый десяток лет. Но в феврале 2002 г. в результате хорошо скоординированной операции спецслужб трех заинтересованных государств был уничтожен лидер УНИТА Жонас Савимби, а непосредственно перед этой акцией были достигнуты соответствующие договоренности с его потенциальными преемниками. Этого оказалось вполне достаточно для прекращения почти 30-летнего конфликта. Очевидно, что рассматриваемая модель GW здесь совершенно ни при чем.

Что же касается ДРК, которую населяют более 450 народностей и племен, то там межплеменная резня имеет многовековые корни и происходила задолго до появления первых европейцев в Африке. Искусственная тонкая оболочка «демократической республики» скрывает систему отношений, характерную для Европы примерно XII в., с соответствующими ценностными представлениями. Безусловно, автомат Калашникова — существенно более эффективное оружие, чем лук и стрелы, но эксперты, хорошо знакомые со спецификой родоплеменных отношений в Конго, практически единодушны во мнении, что в случае блокирования поставок современного оружия (что даже гипотетически трудно представить, учитывая неконтролируемую границу с Замбией) в ход пойдет любое, вплоть до традиционного.

Приведенные выше соображения, конечно, не являются отрицанием того факта, что начиная с 90-х годов XX столетия и по сей день многие вооруженные конфликты в Африке, а также «международный исламский терроризм» подпитываются за счет нелегального алмазного трафика. Но это обстоятельство не объясняет ни историю, ни подлинные причины этих конфликтов и справедливо лишь для исторически короткого временного интервала.

Следовательно, нет никакой уверенности, что с ликвидацией нелегального алмазного трафика эти конфликты будут исчерпаны. Более того, лишение населения этих стран доходов, которые дает им теневой алмазный трафик, способно спровоцировать эскалацию существующих конфликтов. Там, где сейчас убивают за алмазы, будут убивать за миску риса, предоставленного гуманитарными миссиями.

Наконец, нельзя не коснуться ряда современных конфликтов, действительно тесно связанных с природными ресурсами, но в тоже время окончательно опровергающих модель GW.

Нигерия входит сегодня в первую десятку мировых добытчиков нефти и является членом ОПЕК. Добыча ведется в дельте реки Нигер компаниями Royal Dutch Shell, Agip и Total с нефтяных платформ, соответственно транспортировка осуществляется танкерным флотом. Уровень ежедневной добычи превышает 2 млн. баррелей в сутки. В мангровых лесах дельты Нигера обитает племя айджо, традиционным занятием которого является рыболовство. Лидеры этого племени находятся в оппозиции к правительству Нигерии, декларируя, что айджо практически лишены своей доли национального нефтяного «пирога». Племя имеет несколько боевых организаций, крупнейшей из которых («Добровольческие народные силы дельты Нигера») руководит Муджахид Докубо-Асари. Боевики айджо исповедуют ислам и с полным основанием могут считаться одним из передовых отрядом «международного исламского терроризма». Боевые организации айджо перманентно угрожают нефтяным платформам и на протяжении многих лет находятся в состоянии вооруженного конфликта с правительственными войсками Нигерии.