Де Голль и его сообщники
Шрифт:
Какое же это дело? Финансирование той или иной газеты? Спекуляция золотом и валютой? Создание тайных денежных резервов?
Несомненно, что Пасси лично использовал часть похищенных средств Но это мелкое мошенничество, являющееся частью другого, более крупного преступления, представляет интерес лишь постольку, поскольку оно дает нам представление о личности Пасси.
Серьезное, особенно серьезное значение в этом деле имеет то, что кишащее врагами республики, руководимое Пасси, покрываемое генералом де Голлем Д.Ж.Е.Р. образовало «государство в государстве» и осмелилось отказаться дать отчет новому руководству, не желая признавать законность решений парламента, смены кабинета и указов республики. А в денежном
106
присвоить средства республики для целей внутренней… антиреспубликанской политики.
Могут сказать, что Пасси злоупотреблял доверием генерала де Голля Тогда мы ответим, что доверять Пасси так, как ему доверял де Голль, было преступлением.
Расхищенные суммы были частью средств, предназначенных для организаций движения сопротивления во Франции. Как нужно квалифицировать деятельность кагуляров, которые лишали финансовой поддержки тех, кто сражался во Франции, - ради того, чтобы создать тайные денежные фонды для целей, чуждых сопротивлению?
Отметим, наконец, что все эти жульнические махинации, целью которых была маскировка прежних незаконных операций, имели место в декабре 1945 г А отставка генерала де Голля, столь же внезапная, сколь и неожиданная, относится к январю 1946 г Случайно ли принял Пасси все эти меры предосторожности за месяц до отставки генерала, которая привела к его собственной отставке? Или, быть может, он знал о решении, которое собирался принять генерал де Голль?
Полвека спустя после дела Дрейфуса мы опять слышим, как для покрытия преступлений ссылаются на «интересы государства». Пересмотр дела Дрейфуса не подверг Францию никакой опасности. Наоборот, после того как Золя провозгласил истину, враги республики, защищавшие предателя Эстергази, вынуждены были капитулировать Тогдашние органы секретной службы - предки Д.Ж.ЕР.
– отступили.
На этот раз ссылкой на «государственные интересы» пытаются прикрыть мошенничество Пасси. Теперь речь идет даже не об «интересах государства», а об «интересах генерала». Того генерала, который (мы это особенно подчеркиваем) в то время, когда на него ссылались как на авторитет, был лишь простым гражданином. Знал он
107
или не знал о прежних махинациях Пасси? Во всяком случае, после последнего скандала генерал де Голль, как и прежде, не отвернулся от своего помощника. А повиновение Д. Ж. Е. Р. воле генерала было настолько велико, что Пасси достаточно было произнести его имя, чтобы французские офицеры согласились подделать бухгалтерскую отчетность и скрыть государственные фонды. Правда, Д.Ж.Е.Р. кишело кагулярами и наиболее видные должности в нем занимали члены «Аксьон франсэз», как, например, Кордье, начальник канцелярии Деваврена, принимавший участие в его самых темных авантюрах и уехавший на Мартинику за несколько дней до начала процесса Арди 1, хотя как бывший секретарь Жана Мулена он мог бы, несомненно, пролить некоторый свет на это дело. Не потому ли штаб Д.Ж.Е.Р. состоял из таких людей, что в нем господствовал дух Пасси, которого избрал и поддерживал генерал де Голль?
Нужно признать, что это - логическое завершение идей книги Шарля де Голля «На острие шпаги». «Честолюбец первого ранга» становится «великим» человеком в июне 1940 г., «потому что он к этому стремился». Однако он был бы неправ, если бы приписывал свою удачу только «изрядной дозе эгоизма, надменности, жестокости и хитрости», без которой он не представляет себе государственного деятеля. Если заместитель министра в правительстве Рейно стал «генералом де Голлем», то это, прежде
Но честолюбец типа де Голля может объединить вокруг своей персоны только клику интриганов, готовых на всякое ренегатство, на всякое злоупотребление, и это даже в том случае, если его деятельность на некоторое время совпала с желаниями и чаяниями французского народа. Посредственность людей из ближайшего окружения де Голля подтверждает это - посредственность умственная, посредственность духовная.
Дело даже не в том, знал или не знал генерал де Голль о растратах Пасси; важно то, что он не может
1 См. стр. 74
108
осудить подобных действий, потому что он не демократ, потому что он - «честолюбец первого ранга». С какой же стати его фанатики, т. е. те, кем он окружил себя, такие же реакционеры и противники республики, как я он, вдруг станут уважать общие законы больше, чем уважает их генерал?
Так «деголлизм» превратился в перманентный заговор против республики, заговор, где одной из основных фигур является полковник Пасси, в настоящее время свободный, как ветер, после своих спекуляций валютой, золотом, общественными средствами; полковник Пасси, который бросает миллионы, принадлежащие республике, в окна своих любовниц, но который, однако, что бы там ни говорилось об этом в докладе Рибьера, расхищал государственные средства не только из одних «побуждений личного характера»; полковник Пасси, который в своей личной жизни дошел до того, что стал открыто общаться с людьми, «поведение которых во время оккупации не было безупречным», стал публично защищать Петэна и коллаборационистов и высмеивать движение сопротивления!
Излишне говорить о всех тех ухищрениях, подлогах и процессуальных вывертах, при помощи которых деголлевцам удалось добиться того, чтобы Пасси не предстал перед судом.
Мошенника Пасси не судили: таков факт.
Подчеркнув, что подлинность доклада Рибьера никем не оспаривается, газета «Монд» перечисляла все обвинения, предъявленные полковнику Деваврену, и заканчивала следующими словами:
«Доклад, который мы только что проанализировали, был опубликован год тому назад; сам Рибьер именует его «предварительным докладом». Предъявленные обвинения очень серьезны. Их нельзя оправдать ни ссылкой на «государственные интересы», ни тем, что дело касается органов секретной службы. Мы были бы рады узнать, на какой стадии находится сейчас следствие, которое на протяжении года не могло не продвинуться.
Достойно сожаления, что опубликование доклада, сугубо административного, конфиденциального характера
109
привлекло общее внимание к еще недостаточно выясненному делу».
Всем честным французам кажется достойным сожаления, что через год после установления столь серьезных обвинений, после признания хищений государственных средств и фальсификации бухгалтерских документов, следствие все еще «не выяснило» дела Пасси.
Но много ли еще осталось выяснить?
Даже «защита» уже сказала свое слово. В самом деле, Пасси попытался оправдаться после того, как г-н Тейтжен, в то время министр юстиции, вкратце изложил на одной пресс-конференции несколько обвинений, предъявленных бывшему директору Д.Ж.Е.Р. 12 сентября 1946 г., то-есть через четыре месяца после опубликования доклада Рибьера, в газете «Франс-суар» на первой полосе на четырех колонках под заголовком «Пасси отвечает по пунктам на обвинения министра юстиции» и на трех колонках второй полосы под заголовком «Пасси не должен быть искупительной жертвой на алтаре трехпартийной системы» мы находим весьма неубедительные попытки оправдать Пасси.