ДЭ Пятачка

Бенджамин Хофф

– Ка-ка-какое лекарство? – уточнил Поросенок.

– Чтобы ты, мой хороший, стал большим и сильным. Ты же не хочешь остаться таким маленьким и слабым, как Пятачок, правда? Итак!…

В тот момент раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказала Кенга.

И вошёл Кристофер Робин.

– Кристофер Робин, Кристофер Робин! – истошно завопил Пятачок. – Скажи Кенге, кто я! Она твердит, что я – Ру. Но я ведь не Ру, правда?

Кристофер Робин внимательно осмотрел его и покачал головой.

– Нет, ты не Ру, – сказал он наконец, – потому что Ру я только что видел в доме Кролика. Они там играют.

– Ну надо же, – не очень огорчилась Кенга. – Я, наверное, обозналась.

– Нет, ты специально, специально! – возразил Пятачок. – Я говорил тебе, что я – Пятачок.

Кристофер Робин снова покачал головой.

– Ой-ой-ой, ты не Пятачок, – сказал он. – Я хорошо знаю Пятачка, он совсем другого цвета.

Пятачок собрался было объяснить, что это всё из-за ванной, а потом подумал, что, возможно, лучше этого не рассказывать, и как только он открыл было рот, чтобы сказать что-то другое, Кенга скользнула туда ложкой, а затем почесала ему спинку и ласково промурлыкала, что рыбий жир – очень вкусный, если привыкнешь.

Хорошенькое испытание. Ну, бывает и не такое…

– Эй! Чо это там верещит?

– Ох, телохранитель Пятачка… Я и забыл, что ты здесь. Это, наверное, спецсирена. Дай взглянуть… Да, это – полицейский автомобиль.

– Чо-чо?

– Странно. Припарковались прямо перед нашим домом.

– Отошёл от окна! Сразу!

– Да, конечно. Я ничего и не собирался… Куда это ты?

– Извините, надо открыть дверь.

Казалось бы, маленький Пятачок – крохотное существо, терзаемое своими фантазиями и опасениями, тоскующее о том, чтобы быть Кем-то, – последний из зверьков, от кого можно ожидать Поступка. И всё же именно из Пятачков и получаются герои. Внешне явно уступающий любому Бесстрашному Освободителю, Доблестному Воину или Великому Первопроходцу, именно таким оказывается Пятачок, если присмотреться к нему повнимательнее. Как ясно показывает история, так было до сих пор и так, мы уверены, будет всегда.

Во многом Пятачок может показаться наименее впечатляющим среди прочих персонажей «Винни Пуха». И всё же он – единственный из них, кто постепенно растёт, меняется, становясь всё более совершенным. И в конце он совершает поступок, при котором не отвергает своей малости, а использует её для блага других. Он исполняет то, что необходимо, не накапливая Большого Эго; внутренне он остаётся Очень Маленьким Зверьком – но уже не тем Маленьким Зверьком, каким был раньше.

А пока он просто сомневается и мечтает. В нём есть многое, чтобы пройти через Большую Бурю в конце «Дома на Пуховой Опушке», которая изменит его жизнь навсегда.

– Как бы ты определил ситуацию с Пятачком на этот момент, Пух?

– С песней, – сказал Пух.

– Замечательно. Я знал, у кого спросить.

(– Гм-хм… – приготовился Пух.)

Маленький робкий зверёкХочет быть Смел и Высок…Колеблется, переживает,Шанса на Жизнь ожидает.Но время мчит, за сутками сутки,Возможности мрут, как осенью мухи…А ты всё ждёшь, проходят года.Малый Зверёк, не ставший собой,Ты – птица, крылья которой всегдаНе в небе, а у неё за спиной.То «Я», о котором ты любишь мечтать,совсем не твоё, и тебе им не стать.Никто за тебя не исполнит того,что скрыто внутри тебя самого.Ты сможешь быть к Истине проводником,Став тем, Кто Ты Есть, но не знаешь о ком.Твои чувствительность, тонкость, чуткость,Которых сам ты стыдишься жутко…С ними, коль их заострить на пределе,Ты сможешь найти скрытые двериТуда, где не был никто до тебя,До Кролика даже, Иа и меня.Ты гордость внутри ощутишь на делеНе ту, которую надо смирять,А ту, что поможет тебе осознатьВеличие духа в Маленьком теле.Так будь же всегда Пятачок Пятачком!Я мог бы, конечно, дружить с Шестачком,или с Семачком, или с Восьмачком, или Девятичком…Но и ты и так хороший.

– Спасибо, Пух. Ты просто превзошёл самого себя.

– Угу, – отозвался Пух, – вышло даже лучше, чем я собирался…

Так вот, при развитии, заострении и использовании Чувствительности есть вещи, которых ни один Пятачок не должен упускать. Об одной из таких вещей мы и поговорим в следующей главе.

Эффект Иа

– В чём дело, Пятачок? – спросил я.

– Я только что шёл через полянку – там, где цветы, – ответил он, – напевая песенку. И тут появился Иа.

– Иа? И что дальше?

– Он сказал: «Будь осторожен, маленький Пятачок – вдруг кто-нибудь спутает тебя с этими анютиными глазками и поставит в вазу на каминной полке. Что ты будешь делать тогда?». Захихикал и ушёл.

– Ой, да не принимай ты Иа всерьёз. Ему просто приятно заставлять других чувствовать себя маленькими, особенно если они хоть в чём-то уступают ему. Ему кажется, что сам он при этом будет выглядеть больше, крупнее, умнее, солиднее и всё в таком роде.

– Я не против, чтобы он сам считал себя жалким, если это ему так приятно. Но зачем он распространяет это вокруг?

В каждом из нас есть что-то, что заставляет нас чувствовать себя Несчастными. Оно создаёт в нашем воображении проблемы, которых не существует, зачастую становясь причиной их возникновения. Оно усугубляет проблемы, уже существующие. Подавляет чувство собственного достоинства и пробуждает неуважение к другим. Лишает нас гордости за хорошо сделанную работу, за опрятность и чистоту. Превращает встречи в Противостояния, ожидания – в Страх и Трепет, благоприятные возможности – в Опасности, незыблемые ступени, ведущие ввысь – в Камни Преткновения. Оно проявляется в гримасах надменности и недовольства, стягивающих мышцы лица и ускоряющих процесс старения. Своей негативной энергией оно загрязняет наше сознание и распространяется вовне, подобно заразной болезни, а затем возвращается, излучаемое или отражённое другими несчастными. Так и идёт.

Норман Казинс (Norman Cousins), в течение более тридцати лет проработавший редактором «Saturday Review», описал Эффект Иа в статье, написанной им после закрытия этого журнала:

Любой успех «Saturday Review» был непосредственно связан с уважением к тому значению, которое имеют идеи и творчество в жизни интеллекта. Это уважение обретает особую ценность в свете той низкопробной халтуры, которой оказалась заражена вся наша национальная культура в течение последних лет. Такое впечатление, что происходит жестокое соревнование, особенно в сфере развлечений и издательского дела, по отысканию всё более и более низких ступеней на лестнице вкуса…

Существует любопытное мнение, что свобода так или иначе синонимична низкопробному жаргону. Когда-то люди, занимавшиеся искусством, гордились и хвастали друг перед другом своей способностью порождать и излагать идеи, критикующие социальную несправедливость и дикость. Теперь же некоторые из них, кажется, полагают, что они нанесут удар человечности только если применят достаточное количество слов из четырёх букв [iv] …

Снижение уровня языковой культуры не только отражает, но и провоцирует удаление от воспитания, культуры, цивилизованности. Малейшее разногласие становится поводом для сильных реакций. Телевидение приучило уже целое поколение американцев считать, что нормальная реакция на проявление неуважения или непочтительности – удар кулаком в лицо.

[iv] В русском языке им соответствуют слова из трёх букв. %) – Прим. переводчика.