Дебют
Шрифт:
— А здесь тоже просто, — охотно пояснил Пырьев. — Пять студий из восьми тоже принадлежат киноконцерну Протазанова, оформлены на его родственников. Снимают произведения классиков, чтобы кто другой их не стал экранизировать. Иной раз с тем же реквизитом, только актеры другие. Но зритель ходит. Артисты хорошие, каждый старается превзойти соперника. Вон, Чехова уж на что стара, но Катерину в «Грозе» сыграла не хуже молоденькой Тарасовой. А вот остальные студии влачат незавидное существование. Что-то снимают, но не больше одного фильма в год. Все-таки, треть кинотеатров принадлежит другим
В общем, существует монополия на прокат и, почти монополия на производство фильмов. Плохо. Даже в Советское время существовала здоровая конкуренция между киностудиями, а запреты вышестоящего начальства умудрялись обходить.
Ну, с кинопрокатом я поступлю просто — издам Указ, лимитирующий количество иностранных фильмов в русском прокате. Предположим, не более половины, нет, четверти, будут импортными, а остальные должны быть отечественными. А вот с кино как быть? Как получить хорошее кино? Где Эйзенштены с Александровыми, братья Васильевы да прочие мэтры киноискусства?
— В общем, Иван Александрович, империи требуются хорошие фильмы, — сказал я. — Нам нужны и современные фильмы…
Я призадумался, решая — рассказывать ли Пырьеву о своей идее снять фильм по мотивам «Москва слезам не верит»? Задумка-то неплохая, но пока промолчу.
— Итак, нужны и современные фильмы, — продолжил я, — нужны и комедии и трагедии, и героико-патриотические ленты. Нужно детское кино. И приключения, и сказки. Почему бы не экранизировать «Приключения Буратино» графа Толстого или его же «Аэлиту»?
— Ваше величество, а я-то что смогу сделать? — заволновался Пырьев. — Я ведь только чиновник, даже не начальник делопроизводства. До сих пор удивлен, что меня вызвали в Зимний дворец.
— А вы, господин Пырьев, назначаетесь Председателем Императорского комитета по кинематографии, — сообщил я. — Понятно, что из бюджета будут отпущены средства. Вы это сами подсчитаете, потом согласуем. Первым вашим проектом станет сокращение количества зарубежных фильмов в нашем прокате. Пока пусть сократят хотя бы до половины, а вторую половину дают из наших, из отечественных. Готовьте распоряжение. Следующее задание — отыскать талантливых режиссеров и сценаристов, способных воплотить на экране таких деятелей, как Александр Невский, Дмитрий Донской, Минин с Пожарским. Ищите сценарии, людей. Решайте вопрос с киностудиями — Протазановскими ли, иными, какая разница? Для таких фильмов будет государственное финансирование, но с условием, что со временем мы сможем хотя бы выйти в ноль.
— Ваше величество, если сократить количество иностранных фильмов, то наши режиссеры обеспечат империю самыми лучшими фильмами… Вот, если бы я сам…
Иван Александрович загрустил. Верно, в нем снова начал бороться творец и чиновник. В прошлой жизни Пырьев сумел сочетать и деятельность администратора, и режиссера.
— А кто вам мешает самому снять какой-нибудь фильм? — поинтересовался я. — Снимите фильм, например, про любовь доярки и кузнеца, что живут далеко друг от друга. Или про то, как мужчины учат девушек осваивать трактор.
— Девушки осваивают трактор? — вытаращился Пырьев. — Разве такое возможно, чтобы женщины стали управлять техникой? Это вы предлагаете мне снять кинокомедию?
— А почему нет? Снимите так, чтобы было смешно, но в тоже время, девушки задумались о своей пользе не только для семьи, но и для государства. Или о девушках, что решили стать не только врачами, но и служить в полиции. Все в ваших руках.
Взгляд Пырьева стал словно бы стеклянным. Кажется, он уже начал обдумывать сценарий своего фильма. Нет, это пока рановато. Увлечётся, а мне нового администратора искать.
— Без обид — пока не запустится пара фильмов по моим требованиям, своих вы снимать не станете. А там — хоть комедии ставьте, хоть «Идиота» Федора Михайловича экранизируйте. Поняли?
— Будет исполнено, — твердо сказал Пырьев. — Людей подыщем, а при вашем покровительстве и государственной поддержке сделаем любой фильм, какой вам нужно…
— Это не мне нужно, а государству, — мягко поправил я Пырьева. — Российской империи требуются образцы доблести и героизма, чтобы вдохновляли на подвиги новое поколение. Империи нужны герои труда. Но нужны и собственные фильмы, чтобы зритель мог просто посидеть и посмеяться. Но не тупые, а такие, чтобы вместе со смехом решалась какая-то проблема. Чтобы люди задумались.
Поднимаясь со своего места, помог ошарашенному руководителю Комитета подойти к двери, сказав на прощание:
— Вы сегодня подумайте, как и что следует сделать, а завтра зайдете в Императорскую канцелярию, заберете указ о своем назначении. Кстати, негоже титулярному советнику руководить Комитетом. Так что, я заодно вас и в коллежские асессоры произведу. Начинайте подбирать помещение, искать кадры. Ну и все прочее…
Глава 21. Вспышка
Сегодняшнее пробуждение было до крайности неожиданным и неприятным. Трофим тактично, но настойчиво разбудил меня сегодня аж в четыре утра.
— Ваше Императорское Величество, — чуть дыша произнёс камердинер, — генерал Шапошников попросил доложить, что на территории России, приграничной с Османской империей, сегодня произошло боевое столкновение.
Сон с меня тут же слетел, как рукой сняло.
— Что значит, боевое столкновение? — я тут же подскочил в кровати. — Докладывайте, как полагается, начистоту, и живее! — рявкнул я, совершенно забыв, что передо мной не военный чин, а слуга.
— Так я же не знаю ничего, — икнув, ответил камердинер. — Генерал Шапошников уже обзвонил всех причастных министров. Все ждут от вас решения о сборе срочного совещания.
— Подтверждаю. Звоните Шапошникову, пускай все едут в Зимний дворец. Подготовьте помещение, — произнёс я я уже на ходу, бросившись к шкафу и принявшись одеваться.
Как оказалось, Шапошников давно обзвонил всех, в том числе и Мезинцева с Кутеповым. Министры с генералами были на низком старте ожидая от меня отмашки. Мужчины хмурые, с красными глазами, многие явно недоспали, но это можно заметить лишь если постараться и присматриваться. Если бы я сам не чувствовал сонливость, даже и не подумал бы, что сейчас полпятого утра.