Дебютант-киднеппер

Чиркунов Игорь

Хм... Ну ладно.

— Ответь мне, Летисия, ты хочешь вернуться к отцу? Ты хочешь, чтоб всё это, — я обвел рукой вокруг, — казалось тебе страшным сном?

— Не убивайте меня, прошу вас, — проговорила она сквозь трясущиеся губы, поэтому мне пришлось напрягаться, чтоб хоть что-то разобрать, — возьмите что угодно, только отпустите...

Из глаз покатилась крупные слезины. Понятно...

— Идда, ты же умная девочка? — я со вздохом перевел взгляд на компаньонку, — Можешь втолковать своей ... не знаю, кто

она для тебя? Госпожа? — та кивнула, — Можешь растолковать госпоже, что у нее есть вариант уехать домой. И ее даже не тронут.

У Идды в глазах мелькнула надежда.

— Вы... вы не обманите?

Вот черт... Я уже давал клятвы людям. И помню, как вышло.

— Сигмунд, — я повернулся к брату. Тот монументально возвышался рядом со мной, в проеме откинутого полога, — мы можем... ты можешь дать клятву, что если за нее, — я кивнул на плачущую куклу, — заплатят выкуп, то ее не тронут.

— Её? — палец Сигмунда опять уставился на Летисию, — Или её?

А, была не была!

— Их обоих!

— Пусть скажет, сколько я получу серебра, и тогда я решу, кляться мне или нет.

— Идда, — я опять повернулся к симпатяжке. — Мы предлагаем вам простую сделку. Нам нужны деньги: серебро, золото. Что угодно, можно драгоценные камни, не важно. Повторю специально, нам не нужны ваши души. Нам не нужно ваше отреченье от Спасителя. Нам даже не так нужны ваши тела... — блин, хотя я б от такого... я сглотнул, глядя на Идду, не отказался. — Повторю, это простая сделка: мы получаем деньги, вы получаете свободу... Ты понимаешь меня?

Слезы счастья выступили у девушки на глазах. Она бухнулась нам под ноги, молитвенно сложив ладошки.

— Господин орк, для моей госпожи я всё сделаю... Если вы отпустите её, я ...

— Стой, девочка, стой, — кинулся я останавливать излияние благодарности. Я ж не железный! А еще ее лицо оказалось так... удачно. — Встань пожалуйста.

Не стал добавлять: «А то думать рационально не получается»

Та поднялась, отвесила поясной поклон.

— Идда, мне нужно чтоб эта... — я поправился, говорить «тупая кукла» в присутствии объекта было бы неправильно, — твоя госпожа подтвердила, что ее отец заплатит за нее.

— Да, да, да, конечно, — часто закивала прелестной головкой компаньонка.

— И еще, — добавил я, — я хочу знать, на какую сумму мы можем рассчитывать. Затевать всё, чтоб получить цену ... одной коровы, — это я добавил специально для Летисии, — нам не интересно. Мы, если что, можем за вас хорошие деньги ... — хотел было «у гоблинов» добавить, но осекся. В конце концов я не знаю, торгуют ли эти зеленые уродцы с людьми, но если торгуют... Зачем подставлять в том числе и наших бизнес-партнеров? — получить хорошие деньги и другим способом. Вы же девственницы?

Идда опешила, затем густо покраснела, кивнула несколько раз.

— В общем, пусть это будет

достойная сумма, — картинно подняв указательный палец, закончил я речь.

— Я ... поговорю... с госпожой, — наконец проговорила девушка.

— Не затягивай. Даю тебе ... — как сказать то? «Пять минут»? Блин, у орков в языке даже термина «время», как отрезка дня не было. В человеческом, я знал, было такое слово, правда о часах-минутах я ни разу не слышал, даже у монахов. Там всё службами меряли: утренняя, вторая утренняя, обедня и т.п. — Даю тебе немного времени. Совсем мало.

— Давай дадим ей поговорить со своей госпожой, — позвал я Сигмунда, — а то эта овца, при виде нас похоже раскрыть рта не может.

Брат усмехнулся кончиками губ. Отошли к внешнему борту.

Солнце уже высоко висело над головой, корабли по-прежнему дрейфовали ввиду входа в бухту, но в отдалении. Ветер начинал подниматься. Похоже на Вороне Болли во всю инспектировал трещину, была видна вскрытая на треть длинны палуба, и там мелькали головы — перекладывали груз.

— Ты же понимаешь, что до нас такого никто не делал? — покосился на меня брат, вальяжно оперившись о борт когга.

— И что? — пожал плечами я. — Всё когда-то делается в первый раз. Такой корабль как Ворон кто-то тоже когда-то построил впервые.

— Такие корабли строили еще боги. Когда ходили по земле.

Хм... Да? Ну пусть так.

— Когда-то орки с людьми вообще не разговаривали. А я начал и, как видишь, несколько раз это нам здорово помогло.

— Да, это так, — кивнул задумавшийся Сигмунд.

— А теперь представь, что про тебя скажут, когда мы вернемся...

— И что? — прищурился брат.

— Что люди тебе заплатили дань. Никому еще не платили, а форингу Сигмунду Счастливому люди заплатили, словно это твои ... рабы, — не нашел я слова точнее. «Данники» тут не очень бы подошло. — И кто заплатил? Высокопоставленный ярл людей!

Сигмунд откинулся, облокотился обоими локтями о планширь, поднял лицо к солнцу. Я прям почувствовал, как в его мозгу рисуется картина: он, пиршественная зала ярла Рагнара, и присутствующие с восхищением пересказывают друг другу о его подвиге. Да... Ты не только жадный, ты еще и алчный до славы! Как там пела лиса Алиса? Правда там речь про хвастуна, но это близко:

— На хвастуна не нужен нож;— Ему немного подпоешь;— И делай с ним, что хошь![2]

***

— Господин, — из шатра выглянула Идда.

— Пойдем, продолжим беседу.

— Иди сам, — сделал небрежный жест Сигмунд, — чё мне переться? Всё равно не понимаю, о чём вы там лопочите. Потом результат доложишь.

Ну сам, так сам. Фритьеф, тем не менее, пошёл со мной. Видимо «давить видом». А то я не такой страшный, а тут взглянешь — и желание юлить отпадает враз.