Дебютант-киднеппер
Шрифт:
Удивление, неверие, а потом — радость? Нет, конечно, он не бросился со мной обниматься, меж нами было слишком много крови. Но какие-то искорки где-то в глубине этих болезненно морщащихся глаз я заметил.
— Скажи, Алан, — неожиданно, даже для самого себя спросил я, — ты же не молод? Что погнало тебя в море?
— Нужда, господин, — мужик пожал плечами. — У меня пятеро детей, и трое из них дочери.
Он не давил на жалость, как попрошайка, нет, он просто делился. Неожиданно.
— Понимаю, — кивнул я, — и каждой нужно приданное?
Ну, наверняка реалии этого мира не столь далеки от нашего. И угадал.
— Конечно. Старшую уже выдал, теперь очередь Люси, и так она в девках пересиживает... Вы спрашивали зачем я в море? В море хорошо платят. Что я еще могу? Я еще пацаном начал выходить с рыбаками, теперь вот здесь. Мастер Петер не жадный... Был не жадный...
— Это не он? — я кивнул в сторону носа.
Алан стоял спиной к своим, но понял.
— Нет, это мастер Томас, он был его помощник. Тоже хороший человек. Он наш, Скотвудовский, живет в квартале от моего дома.
Понимаю тебя, Алан, тебе страшно, а тут вдруг появилась надежда, и ты готов говорить и говорить, лишь бы страшный орк не стал задавать ТЕ САМЫЕ вопросы. Какие? Ну, там, предлагать продать душу. Наверно.
— Хорошо, Алан. Я надеюсь, ты еще вернешься к своим дочерям и сыну, и, наконец, выдашь Люси за достойного человека... Скажи, как называется этот корабль?
— Пьяная лань, господин орк.
— Вот как? Это у кого же так хорошо с юмором? — усмехнулся я.
— Не знаю, — разочарованно замотал головой мужичок, — можно у мастера Томаса спросить...
Остановил его жестом.
— Ладно, пьяная так пьяная. Куда вы шли, Алан?
Секундная заминка.
— Послушай меня, человек, — я устало вздохнул, — послушай, Алан из Скотвуда, отец замечательной Люсии. Я готов поклясться Спасителем, что не строю никаких козней. Мне просто нужно это знать. Это ... и кое-что другое. И, после того, как я это узнаю, я отпущу вас всех домой...
Господи, ну что я несу? Как же, отпустит их Сигмунд, и особенно Болли. Но что мне еще делать?
— Подумай вот о чем, друг мой, — я подошел к мужичку, встал рядом и положил ему руку на плечо, — посмотри на всех этих людей, — развернул его лицом к пленникам. — Ты можешь спасти не только себя. Ты спасешь всех этих людей, представляешь? Возможно, кто-нибудь из них сейчас тебя ненавидит, но подумай... Все их жены... Их дети... У кого-то старики-родители... И все они будут благодарны тебе, будут молиться за тебя. За то, что ты не дал их глупым мужьям влезть под нож и бросить родню на произвол судьбы без средств... На голодную смерть Алан.
— Я... я... я... — он наконец собрался, судорожно вздохнул, — Я всё скажу, господин ... Асгейр. Только если вы не попросите меня проклясть Спасителя!
— Обещаю. Нет, клянусь! Да пусть покарает тогда меня сам Спаситель!
И я вновь обвел себя кругом.
***
— Как тебя зовут, человек?
Наконец-то Бьярни притащил приметного толстячка.
— А? Что?
— Скажи мне свое имя, человек.
— Я... я... я... — человек заикался.
Хлесткая пощечина мотнула его голову, из рассеченной губы пошла кровь. Блин, вроде я его не сильно ударил.
— Прошу, не оскорбляй мой слух блеяньем, — после разговора с Аланом, и особенно после того, как мне удалось разговорить еще парочку матросов, мне слегка полегчало, я обрел расположение духа и, почему-то, вспомнил дона Вито Корлеоне[1], — просто назови мне свое имя.
— Я Томас...
— Хорошо, — я чуть склонил голову. — Расскажи мне, Томас, что это за судно, куда и откуда вы шли, что за груз.
— Я... Я ничего не знаю, господин, я простой матрос...
Я недовольно поджал губы, короткий взгляд на приятеля. Миг! И Томас оказался в его крепких лапах, а к шее прижалась холодная сталь.
— И не оскорбляй мой разум ложью, — кого на этот раз я цитировал, уж и не вспомню, но что-то такое, кажется, попадалось в фильмах, — Ты одет не как матрос, ты единственный в обуви, на тебе туника, стоимостью в жалование обычного гребца, — даже я понял, что сморозил глупость, ну не может такая туника дорого стоить! Но Томас этого не заметил, ужас сковал его разум. — Так что не ври мне, Томас из Скотвуда. Иначе твоя жена, Мэгг очень огорчиться, когда с прогулки не вернется твой единственный сын, Роберт. Он ведь часто убегает один на пристань?
Коленки Томаса подогнулись, и только железный зажим моего друга не дал ему рухнуть, на глазах выступили слезы.
— Прошу...
Ого! А еще, он, кажется, обоссался!
— Прошу, пожалейте!
— Томас, не рассказывай мне про свою погубленную душу. Ты и так ее почти погубил.
Один из матросов обмолвился, что с момента, как новый помощник шкипера начал выдавать жалование, денег стало меньше. Не значительно. И на удивленные вопросы команды Томас тогда всё грамотно раскидал. Но, как говориться, осадочек остался.
— Более, того, я обещаю, что ни продавать свою душу, ни как-то ее губить я тебя не заставлю. Не нужна мне твоя душа, у меня своя есть...
В итоге этот Томас поведал мне, что их «Пьяную лань» нанял один «важный человек». Кто? Все переговоры вел шкипер корабля и его владелец, мастер Петер. Тоже Скотвудовский. Такой вот местечковый экипаж, прям как у нас.
Идти не хотелось — путь оказывался не близкий, и существовал немалый риск, что не успеют вернуться в расположенный в глубине острова, хорошо защищенный порт до того, как море начнут бороздить орочьи драккары. Навигация в Вестлёнде была очень специфична — большие грузовые суда, типа «Лани» ходили в море только малый период, с конца зимне-весенних штормов до дня вознесения Спасителя. И осенью — со дня пшеничного Благословления до штормов зимних. Из-за такой малой навигации, кораблей, подобных Петеровскому, было мало, а их малочисленность обеспечивала хорошую цену на морские перевозки. Вот такая саморегулирующаяся система. Был еще вариант летом спуститься в более южные широты и уйти к берегам Валланда, куда орки давно не наведовались, но тут подвернулся этот фрахт... будь он не ладен. «Важный человек» платил хорошие деньги, а жадность... Ну это понятно, она не только фраера сгубила, но и кучу другого народа.
Короче, груза в этот раз не было, взяли только обычный запас провизии, да жратву для пассажиров. На палубе разбили шатер, благо из-за большого трюма посредине корпуса мачта на этом типе судов была сдвинута в нос, а грузовой люк был сделан небольшим. В общем, места для шатра оказалось более чем достаточно. Помимо двух девок, которые всю дорогу и носа на палубу не показывали, погрузилась на корабль еще дюжина дружинников и один молодой, заносчивый рыцарь, вроде как ответственный за рейс. Томас сделал такой вывод потому, что рыцарёнок повсюду совал свой нос, лез с ненужными советами и требовал к себе отношения, не меньше, чем к королю. Его самого сопровождали трое, что-то типа пажей или оруженосцев — Томас в них не сильно разбирался, да и не хотел. До острова дошли ходко, всего за пять дней, и уже радовались, предвкушая небольшую стоянку в защищенной бухте... Дальше понятно.