Дебютант-киднеппер

Чиркунов Игорь

— Что?!

— А что? Идея с выкупом чья?

— Ну... моя...

— А язык людей у нас кто знает?

— Я...

— Вот тебе с ней и сидеть. Тем более, — усмехнулся брат, — вдруг при штурме в тебя стрела попадет? Как нам тогда с графом объясняться?

Глава 12 Где ты, папа?

Я, скривившись, смотрел с борта драккара на возвращающихся орков.

— Если это всё, то не густо.

Эта была уже третья по счету деревня. И каждый раз парни приносили сущее барахло: какие-то топоры-ножи-копья из дрянного железа, такой-же инструмент.

Немного более-менее приличных тряпок. Лишь в прошлой деревне оказался храм, и нам перепало чутка серебряной утвари, да бронзовой посуды.

В основном несли мясо в тушах, да зерно. И если после первого набега это было воспринято как манна небесная — мы, не отходя от берега устроили себе пир, к тому же в деревне нашлось пиво, и народ буквально «оттаял». То три подряд таких набега ... хм.

— И какой смысл? — закончил я себе под нос.

Но меня услышали.

— У многих наших дома и такого нет, — обронил только что забросивший на борт поклажу и запрыгнувший следом Ойвинд.

— Это же пшеница, Асгейр, — подхватил с укором Бьярни, так же закинувший мешок на борт и остановившийся на берегу под кормой, в ожидании подходящих.

— А он тебя не понимает! Богатенький мальчик жил на всём готовом у дядюшки...

Сука ты, Эйнар, но вдаваться в полемику не стал.

— Всё в копилку, Асгейр, всё родным пойдет, — вновь высказался Бьярни.

— Ну да, ну да, — протянул я задумчиво, — а сто старушек это уже рубль.

— Что? — покосился на меня приятель.

— Да забей, ничего, — отмахнулся я. Не объяснять же идиому из моего мира, про убитую за копейку старушку?

Господи, ну чем мы занимаемся? Трясем нищебродов? Какое-то нерентабельное расходование сил. Слава богу, из всех трех набегов у парней несколько царапин, да две совсем легкие раны.

— А вот я что думаю, парни, — весело осклабился Рерик, — Асгейр ведь не ходил с нами? Три раза уже на корабле отсиживается. Разве справедливо будет, что он в разделе этой добычи участвует?

Блин, вот придурок!

— Рерик, а давай так, — отпарировал я, — я не имею права на долю с этих трех деревень, а ты... А ты не раскрываешь хлебало на долю с выкупа. Вообще, за выкуп лишь я да Сигмунд были. Да Фритьеф. Вот, на троих и поделим?

Пацан на минуту потерял дар речи, растерянно оглянулся вокруг в поисках поддержки.

— Корабль людей мы все вместе брали, — аккуратно заметил Ойвинд, — так что тут ты не прав.

— Не спорю, — я развел руками, — только что предлагалось с девками сделать? Продать? Давайте я всем со своей доли компенсирую то, что должно было причитаться каждому, отдай мы их гоблинам?

— Парни, да вы послушайте ... этого! — возмутился Рерик, — Он же совсем разум потерял!

На мне скрестились недоуменные, или откровенно враждебные взгляды.

— Ах, да... — я тут же переключился на парнягу, — Ты же вообще хотел их просто трахнуть? Тебе я тогда оплачу девку, когда в Бьёрке или на Волчий вернемся... И я, Рерик, в отличие от тебя не жадный — заплачу за полный день!

По Рерику было видно, что его как мешком по башке шарахнули — стоит, ловит ртом воздух, соображает что ответить...

— Всё, позубоскалили и ладно, отваливать пора, — Сигмунд, уже некоторое время с усмешкой прислушивающийся к нашей перебранке запрыгнул на борт. — Тем, кто забыл, напомню: всё, что взято в

походе, делится на всех, кто был в походе.

Народ посветлел лицами, с весёлыми шутками-прибаутками продолжил грузиться.

— Сигмунд, — негромко позвал я брата, — сегодня четвертый день.

— И что?

— Люди могут быть на месте через два...

— Ни чё, — хмыкнул форинг, — подождут. Им нужнее.

— Уверен? — я взглянул на него исподлобья. — Возможно. Но всё равно, я бы пришел чуток заранее. Ну, что б приготовиться. Да и чтоб увидеть, не готовят ли люди нам ловушку.

— Кнуд же сказал, что раньше шести дней им до этого места не добраться? — пожал плечами Сигмунд. — И какую ловушку, Асгейр?

Я вспомнил груду кино и книжных боевиков из своего времени, где герои обязательно чуть ли не за сутки до стрелки засылали на место всяких снайперов или бригады боевиков, чтобы иметь неплохой козырь на переговорах.

— Засаду.

— Асгейр, — брат взглянул на меня с сожалением, — мы будем встречаться в море. Какая человеческая посудина сможет догнать драккар? Увидим, что не так — уйдем.

Хм... Ну так-то да, но меня всё равно грызли сомнения.

Развернулся и, нос к носу, столкнулся с Летисией. А она-то что тут гуляет?

После памятного дня с ... необычным туалетом и неудачной попытки бегства графскую дочь как подменили. Со мной она не разговаривала. Совсем. Словно меня не было.

Я все равно провожал ее «в кустики» на стоянках, но происходило это так, словно я ее раб: она вставала, сбрасывала с плеч плащ, не заботясь куда он упадет, немного выжидала, не смотря по сторонам, и шла к лесу, к ближайшим кустам или за какой-нибудь пригорок. Лишь подойдя к «месту» она бросала на меня небрежный, словно удивленный, взгляд, и я отворачивался. Новых попыток сбежать она не предпринимала, особенно по вечерам, когда темнело, и с человеческим зрением убегать было сущей проблемой.

Утреннюю и вечернюю миску каши она принимала так, словно одолжение мне делала, ни тебе «спасибо», ни взгляда благодарного... Дура! Надо было тогда не лезть с инициативой, отымели бы вас... обеих, да выбросили за борт, за ненадобностью.

— Как же бедно живут люди на севере...

Что?! «Крокодил сказал доброе слово?!» ... Тьфу, что-то последнее время всё фразочки из мультиков в голову лезут. Я имел в виду, что наша «царевна-недотрога-её-достойнешество» соизволила что-то произнести!

— Это еще не север, — автоматически буркнул я.

И опять — словно никто ничего в ее присутствии не говорил. Летисия молча посозерцала приносимое орками и сгружаемое на корабль добро...

— Вот злонравия достойные плоды, — выдавила брезгливо, развернулась и утопала на место.

Сигмунд соизволил всё-таки дать команду на возвращение, и даже велел поставить мачту — ветер так и так попутный, да и таиться особо было не от кого. Пока я с другими парнями на веслах отводил «Ворона» от берега, парусная команда быстренько воткнула мачту в мачт-фишерс — здоровенный деревянный чурбак над килем, раскрепила ее там специальным брусом, обтянули ванты. Еще минута-другая, и под эханье тянущих фал парней, рей взметнулся вверх, парус развернулся, и корабль словно пинок получил. Еще чутка времени ушло на маневрирование да раскрепление рея под ветер и курс брасами.