Дебютантка
Шрифт:
Услышав, как громко заверещала пожарная сигнализация, Рейчел стремглав бросилась в столовую.
– Что случилось?
– Ой, прости! – Кейт отчаянно махала руками, разгоняя дым, поднимающийся от старой мраморной пепельницы, на которой, пожираемые пламенем, корчились остатки конверта. – Прости, пожалуйста! Это я виновата! Просто я… понимаешь… решила от него избавиться раз и навсегда.
Рейчел распахнула окна:
– Можно было просто выбросить, и делу конец.
– Да, конечно, но… понимаешь, я сама себе
Рейчел схватила стоявшую на камине прыскалку, из которой поливала комнатные растения, направила струю на пепельницу, и пламя погасло.
– Ну вот, – сказала она, – теперь уж точно ничего не прочитаешь.
Обе уставились на влажную, почерневшую кучку полусгоревшей бумаги.
– Да, – кивнула Кейт и впервые за этот день, сама себе удивляясь, рассмеялась. – Прости меня, дорогая тетушка. Просто я была уже на грани, чуть-чуть не сорвалась. Но я не хочу, чтобы ты за меня беспокоилась. И впредь причин для беспокойства не будет, обещаю.
Рейчел обняла племянницу:
– Если только ты мне дом не спалишь.
– Да уж.
Рейчел вытряхнула остатки письма в мусорное ведро, вымыла пепельницу.
Кейт поплелась за ней на кухню:
– Скажи, тетя, вот если бы ты нашла какое-нибудь старое платье или еще что-нибудь такое – сумочку, например, или туфельки, и тебе бы захотелось побольше об этом узнать… Куда бы ты пошла в первую очередь?
– Платье? – переспросила Рейчел, помешивая суп. – Какое платье?
– Мне случайно попалось в Девоншире, в местном антикварном магазине.
– Гм… отнесла бы в «Алфис-антик-маркет», там полно антиквариата. Или сходила бы в библиотеку Музея Виктории и Альберта. Что касается истории моды, у них самые большие фонды.
Кейт оперлась о крышку стола.
– Неплохая идея, – сказала она.
– Вообще-то, у меня там работает один знакомый, как раз в отделе моды. Он иногда участвует в аукционах. Давненько я его не видела, но попробую с ним связаться. – Рейчел наморщила лоб, словно пыталась что-то вспомнить. – Его вроде бы зовут Теодор. Да, точно. Не исключено, что он сможет тебе помочь. А ты что, решила тоже заняться коллекционированием?
Кейт пожала плечами:
– Да нет, просто любопытно.
– Странно, что ты ничего не нашла в Эндслей. Ты хоть знаешь, что домом владела одна из сестер Блайт?
– Да, кажется, Джек что-то об этом говорил, – небрежно ответила она.
– Надо же, две родные сестры, а такие разные – просто небо и земля, ну ничего общего!
– Правда?
Кейт с хрустом разгрызла кусочек морковки, оставшийся на разделочной доске. Ну до чего же вкусно!
– Старшая, Ирэн, любила заниматься благотворительностью, особенно во время войны, много помогала детям-беженцам. А вот младшая, Дайана, была совсем другая – сумасбродная, распущенная. От такой только и жди какой-нибудь беды.
– А как ты думаешь, что с ней стало?
– Лично я считаю, что Дайана попросту куда-нибудь сбежала.
– Почему?
Рейчел закатила глаза к потолку:
– А почему люди сбегают? Этого никто не знает. Мне хочется думать, что она сейчас совсем древняя, высохшая старушка, этакий божий одуванчик, и живет себе в домике-автоприцепе где-нибудь в Аризоне.
– Мало похоже на правду.
– Чего только в жизни не случается, дорогая моя.
Кейт улыбнулась. В глубине души она прекрасно понимала, почему некоторым людям порой приходится спасаться бегством. Трудно изменить собственную натуру, почти невозможно. Можно ли осуждать человека, если он решил сменить обстановку и начать жизнь с чистого листа?
Может быть, Рейчел и права: где-нибудь далеко, в богом забытом уголке земли, Дайане Блайт и впрямь удалось достичь невозможного – раз и навсегда отделаться от самой себя.
– Хочешь, прямо завтра утром позвоню Теодору? – предложила тетя.
– Было бы здорово.
– Не забудь сумку. Кстати, что там у тебя?
– Да ничего особенного. Так, разные мелочи, всего понемногу. Послушай, ты прости меня за то, что я тут чуть пожар не устроила, – сказала Кейт и поцеловала Рейчел в щеку. – Ладно, пойду разберу вещи.
Шагая с сумкой к себе наверх, она чувствовала, что с души у нее словно бы камень свалился. Все кончено. Письмо уничтожено. Но почему он послал его с другим человеком, тем более на другой конец света? Не проще ли было отправить по почте?
Кейт остановилась, крепко вцепившись пальцами в перила.
А ведь это может означать, что он и сам сейчас в Лондоне.
Тогда действительно нет нужды посылать письмо по почте. А сам он ни за что не пришел бы сюда. Рисковать не в его характере, он никогда ничего не делает, если заранее не уверен в результате.
Этот человек всегда выжидает благоприятного момента.
Так, спрашивается, о какой любви при таком раскладе может идти речь?
Нет, любовью здесь и не пахнет. Тут вопрос собственности, обладания, власти.
Рейчел высыпала в кипящий бульон остатки яичной лапши. Открыла крышку мусорного ведра, чтобы выбросить коробку, и тут ей бросилось в глаза нечто странное. Из бесформенной массы сырой, полусгоревшей бумаги и мокрого пепла торчало что-то черное и блестящее, скрученное и покоробленное, словно уродливая лапа какого-то фантастического животного. Не в силах побороть любопытство, она осторожно достала непонятный предмет из ведра.
– Господи боже мой!
Рейчел держала в руке оплавленные остатки черной пластиковой карты «Американ экспресс». Так называемой именной безлимитной карты, на которой баланс может исчисляться не тысячами, а миллионами долларов. За долгие годы, что Рейчел занималась антикварным бизнесом, она видела такие только пару раз: клиенты расплачивались ими за покупки, оплатить которые обычной картой было просто невозможно. В самом низу на изуродованном огнем пластике можно было разобрать тисненное золотыми буквами имя владельца: «мисс К. Альбион». Она перевернула карту. С другой стороны виднелась поблекшая подпись самой Кэти.