Дебютантка
Шрифт:
Джек сидел на террасе, расположенной на крыше дома, и попивал красное вино. Жара сжимала его со всех сторон своей огромной потной лапой. Он отбросил упавшую на лицо прядь волос.
Содержанка. Интересно, это то же самое, что и любовница? Или же все-таки нет?
«Содержанка» звучит несколько холоднее, в этом слове присутствует какой-то расчет. Его обычно связывают с деньгами. Но самое главное, в нем есть что-то предательское, словно бы изначально заложена некая измена.
От подобных мыслей Джеку сделалось не по себе, но это чувство быстро сменилось досадой.
Кейт была права, он осуждает ее.
Но все равно он никак не мог заставить себя не думать о ней. Всем своим существом он уже
Осушив бокал, Джек снова его наполнил.
А сон все не приходит, нечего и пытаться уснуть.
Да и время года такое, летом всегда плохо спится. К тому же эти никому не нужные душевные переживания. И эта жара, будь она неладна. Джек вспомнил вдруг, каково ему пришлось в первое время после… того несчастного случая. Он тогда пережил несколько воистину ужасных недель.
Джек слишком хорошо помнил, как после смерти жены каждое утро приносило ему новые муки и страдания, в те дни он словно оцепенел, на душе было пусто. И теперь это ощущение вернулось: точно такое же ужасное чувство, когда буквально теряешь почву под ногами.
Он сменил позу, словно надеясь этим облегчить внутренний дискомфорт. Нет, не помогло.
Любой пустяк ставил тогда Джека в совершенный тупик, он постоянно пребывал в ступоре. Казалось, будто жизнь его остановилась и застыла на месте, он не мог сообразить, например, какие цветы нужно заказать на похороны, что написать в некрологе, не понимал ни слова в письмах с выражениями соболезнования. Не представлял, что делать с ее платьями и личными вещами.
Он отпил еще глоток.
Ее личные вещи.
Они довольно долго продолжали храниться в шкафах. У Джека просто в голове не укладывалось, что жене они уже не понадобятся. Его не покидало странное чувство: вдруг она вернется, обнаружит, что муж их выбросил, и расстроится. Больше года он к ним не притрагивался. Да и сил хватало только на то, чтобы встать, кое-как одеться и отправиться на работу.
Пол, муж Рейчел, был тогда еще жив. Пол взял Джека в свою фирму и всячески опекал молодого человека. После той трагедии он разрешил Джеку приходить в офис, даже если не было работы: просто посидеть, побыть на людях. Джек то и дело совершал глупые промахи, за такие вещи любого другого давно бы уволили. А Пол спускал все на тормозах, закрывал глаза, терпеливо, не говоря ни слова, исправлял просчеты подчиненного, понимая его состояние. Пол вообще был такой человек: привык ко всему относиться спокойно, не драматизируя. Он и на Джека никогда не давил, не стоял над душой и не дергался по пустякам. Иногда приглашал во время ланча выпить кружечку пива, терпеливо выслушивал его болтовню, о чем бы он ни говорил. Джек вспомнил, как однажды завел с Полом разговор про те самые платья, что до сих пор хранились в шкафах. В то время это ему казалось ужасной проблемой. Пол не стал ничего ему советовать. Просто сидел и слушал, время от времени кивал, старался делать заинтересованное лицо. Джек надоедал ему с этим вот уже несколько месяцев. А Пол всегда был внимателен, делал вид, что слышит об этом впервые. И только потом, может быть года через полтора, Джек понял, что был тогда слегка не в себе. Что называется, крыша от горя поехала. Между прочим, Джеку казалось, что он довольно-таки неплохо держится. Он и сам изумлялся, как ему удается вести себя так, что все кругом думают, будто он вполне нормален. На самом-то деле было очень заметно, что после гибели жены он маленько тронулся. Еще немного – и он бы стал громко разговаривать на улице сам с собой, со случайными прохожими, кошками и голубями. Джек чувствовал, что уже довольно долго балансирует на краю бездны и вот-вот свалится в нее.
А может, сейчас он уже лежит на дне этой пропасти?
Он задумался, попивая вино. Оно было теплое, слегка горьковатое.
Может, он как раз и пытается выбраться из этой пропасти, медленно, превозмогая боль, цепляясь за острые края?
О платьях, в конце концов, позаботилась Сюзанна – сестра человека, ехавшего в другой машине. Поминальная служба была общая, и Сюзанна принимала в этом активное участие. Ей нравилось все организовывать: свадьбы, похороны, карьеры и судьбы других людей. Высокая, светловолосая и нескладная, с блестящим образованием и кривыми зубами, Сюзанна в подобных обстоятельствах чувствовала себя как рыба в воде. У нее было свое рекрутинговое агентство. Она неизменно лучилась жизнерадостностью, всегда знала, что надо делать, всегда была готова оказать помощь, и не только в подборе персонала. А после поминальной службы она положила глаз на Джека.
Из друзей и родственников, потрясенных несчастным случаем, Сюзанна сколотила нечто вроде группы поддержки и под этим соусом постоянно посылала Джеку по электронной почте письма, держа его в курсе дел каждого члена группы и по малейшему поводу организуя всеобщие сборища. Но Джеку было не до пустой болтовни, ему очень не хотелось, чтобы его утешали люди, которые сами страдают от горя. Он желал, чтобы его оставили в покое, чтобы с незаживающей раной в сердце он мог один бродить по Лондону, предаваясь безутешным воспоминаниям. Он желал, безумно закатывая глаза, как велит старая добрая английская традиция, с красноречивым стоицизмом рассуждать о своей невосполнимой потере. Но при этом ему не хотелось прямо, все больше распаляясь, словно ярким лучом прожектора высвечивать самые глубокие бездны своего отчаяния. Джек предпочитал ходить вокруг да около, осторожно вышагивая по краю пропасти. Кабинет психотерапевта новоиспеченному вдовцу был без надобности.
Однако Сюзанна оказалась не из тех, кто легко отпускает добычу с крючка. Тем более что и у самого Джека не всегда хватало сил сопротивляться ее натиску. Сюзанна то и дело звонила: якобы узнать, как он себя чувствует, предлагала помощь, и как-то раз, всего лишь один раз, Джек допустил ошибку.
– Понимаете, – неуверенным голосом пробормотал он в ответ на ее назойливые приставания, – я не знаю, что делать с платьями…
В трубку радостно задышали.
– Как?! У вас все еще хранятся ее платья?
– Ну да…
– Так. Слушайте меня внимательно. Завтра я буду у вас, и мы освободим все шкафы.
– Ну, полагаю, этого делать не…
– Нет, Джек, я настаиваю. Вам непременно нужно помочь. Надо решить проблему, и немедленно. Так продолжаться больше не может.
И Сюзанна представила ситуацию под таким углом, что Джеку стало казаться, будто он целый год не выносит из квартиры мусор, что его поведение противоречит элементарной нравственной гигиене.
В общем, она прорвала его оборону и оказалась в его квартире. У Джека просто волосы на голове встали дыбом, когда он увидел эту высокую, громкоголосую и шумную блондинку на своей приватной территории, когда вдохнул густой запах ее цветочных духов, когда увидел, как она уверенно и хладнокровно расхаживает по его дому. Присутствие Сюзанны оскорбляло все его и без того обостренные чувства. Джек тогда нуждался в бережном к себе отношении, ему хотелось негромких звуков, приглушенного света, несуетливых и предсказуемых движений.
Но в конечном итоге Сюзанна действительно оказалась полезной. Она приволокла множество огромных пластиковых контейнеров, а его самого отослала погулять. Когда Джек вернулся в квартиру, все было закончено. Она даже переложила на освободившиеся полки его собственные вещи, и шкафы не производили безрадостного впечатления пустоты. Вместе они погрузили сумки с вещами на заднее сиденье машины, на которой приехала Сюзанна.
– Может, стоит отметить это дело? – предложила она.
Джек ответил не сразу. Эта женщина приехала издалека, сделала для него поистине великое дело, потратила свое время и силы… Самостоятельно он никогда бы с этим не справился. Что ни говори, он ее должник.