Децема. Начало
Шрифт:
— Ого, — оценил он мой внешний вид. — Выглядите так, будто собрались на личную встречу с Паймоном.
— Так и есть. — Я не видела разницы. — Ты всё приготовил?
— Вы про камеру? Да. — Он взвесил её в руке. — Может, мне тоже сходить прихорошиться?
Пропустив его шутку мимо ушей, я направилась к «той самой» приёмной, потому что по соседству с ней и разместили с «комфортом» Диса. Открыв биометрический замок, я вошла внутрь, обнаружив мужчину сидящим на полу. Его горло обвивал металлический ошейник, цепь которого позволяла свободно перемещаться по камере. Мебели здесь
Обойдя меня, Лайз вытащил бластер и подошёл к пленнику. Было видно, как происходящее напрягает моего телохранителя. Наверное, получи я такой же удар кастетом, как и Лайз вчера, вообще бы не решилась больше приближаться к Дису. Я следила за происходящим, заметно нервничая: заложник мог попытаться обезоружить его… Конечно, далеко он отсюда не уйдёт, но зато отомстит мне.
Лайз укоротил «поводок» без происшествий, после чего ушёл, чтобы принести мне стул.
Я осталась с Дисом наедине. Он смотрел на меня так, будто считал всё это время, что самый официальный мой наряд — без ничего. Но нет, сегодня я облачилась в церемониальную форму со всеми знаками отличия, словно уже праздновала победу. Насмешка, казалось бы… Но всё гораздо проще: это была самая красивая одежда в моём гардеробе. А я очень серьёзно отнеслась к возложенной на меня миссии.
— Мы сейчас запишем послание твоему отцу, — нарушила я молчание. — Я бы сказала, что ты тоже можешь ему что-нибудь передать, но что-то мне подсказывает, что твои слова будут противоречить моим. Думаю, не в привычке чемпиона Фомальгаута сдаваться и молить о пощаде.
Он ничего не ответил. Естественно.
Когда Лайз вернулся со стулом, я села перед камерой так, чтобы пленника тоже было видно.
— Пишем, мастер, — дал отмашку Лайз, и я потратила несколько секунд, чтобы представиться, как положено, после чего заявила:
— Вам может показаться, что нас с вами ничего не связывает, господин, но вчера мне подарили вашу саблю и сына. Такими темпами совсем скоро боссом Децемы можно будет называть меня. — Я улыбнулась. — Это ни в коем случае не оскорбление, господин, мне просто хочется верить, что вы тоже это чувствуете: желание спасти вашего наследника. Я знаю, положение в клане обязывает вас держать эмоции в узде, но если вы потеряете его, то у Децемы не будет будущего. Поэтому от лица Иберии я предлагаю вам мир. Подпишите капитуляцию, господин, и вы получите сына целым и невредимым. В обратном случае, ваш сын умрёт, и вы, скорее всего, тоже. — Я покачала головой, поспешно заверяя: — Я не пытаюсь вас запугать. Наоборот, я прошу у вас помощи…
В мою миротворческую речь ворвался истошный вопль. Вздрогнув, я повернулась к стене, за которой располагалась пыточная. Индра решил, что сейчас самое время использовать её по назначению?
Глава 25
Вернув взгляд на камеру, я набрала воздуха в грудь, но меня снова перебил протяжный крик. И как мне гарантировать безопасность и вещать о мире в таких условиях?! Я недоумевала: Индра впервые так настойчиво и демонстративно вставлял мне палки в колёса. Ведь, очевидно, он так старался не для того провинившегося бедняги. И даже не для Диса. Нет, Диса он так люто возненавидел тоже из-за меня…
Я подала знак Лайзу, и он остановил запись.
Распустив слишком туго стянутые на затылке волосы, я помассировала виски. У меня начала болеть голова. А в соседней комнате набирала обороты акция протеста против моих миротворческих действий.
— Не надо, мастер, — окликнул меня Лайз, когда я встала и направилась к двери, — давайте просто подождём.
Я вышла, и он не последовал за мной, предпочтя остаться наедине с Дисом, потому что лезть в пыточную, когда там господствует Индра, более рискованно.
— Что на этот раз? — спросила я с порога. — Опять кто-то донёс Паймону, что собственность Децемы попала в мои руки? А нет, это ведь сейчас пытаюсь сделать именно я.
Мне путь перегородил Алан, закрывая весь обзор, но Индра отозвал его, и телохранитель посторонился.
Брат стоял перед солдатом, в верности которого усомнился, и курил. Его торс был перепачкан кровью. Очень неофициальный вид. Особенно неофициальный на фоне моего «парада». Помнится, он такое позволял себе лишь во время самых суровых наших тренировок…
У меня по спине пробежал холодок. Этих воспоминаний уже было достаточно, чтобы почувствовать себя сидящей на пыточном стуле. А потом Индра стащил с него жертву, согласившись:
— Меня тоже целый день не покидает мысль, что это место больше подходит тебе.
Ладно, у нас давно назревал серьёзный разговор, но вести его в таких условиях…
Я помедлила, хотя уже сидела здесь однажды. Иберия предложил мне отдохнуть на этой «мебели», как только я появилась в особняке. Собственно, это первая комната, которую я посетила, и у меня с ней были связаны хорошие воспоминания.
Но села я на этот стул лишь потому, что это гарантировало безопасность остальным домочадцам.
— Алан, убери его, — распорядился Индра насчёт солдата, который сжимал кровоточащую ладонь. Брат отрезал ему пальцы, чтобы тот впредь не мог использовать оружие: высшая степень наказания в Нойран. Хуже только смерть, в обход законам Синедриона. — И можешь не возвращаться. Ты мне больше не понадобишься.
Я напряглась. Не знаю, почему… Алан ведь не был моим телохранителем. А Индра — был. Он подарил мне дом на побережье вчера… а теперь я сидела в пыточной, и, судя по взгляду, Индра находил это чертовски правильным. Он разглядывал меня с прищуром. Он меня «читал». Всё равно что прикасался.
— Похоже, из-за нашего гостя все в доме немного на нервах, — неуклюже попыталась завязать разговор я.
— Да? Ты считаешь, что какой-то пленный выродок может заставить нервничать целый клан?
— Тебя, по крайней мере, точно.
— Что ты сказала? — Он чуть наклонился, и я поспешила объяснить:
— Так это выглядит для всех. Мало кому нравится, что я собираюсь договариваться с врагами. Но ещё меньше им нравится, что ты в это время пытаешь своих же. Если уж Иберия запретил трогать солдата Децемы, наших солдат это касается тем более, не так ли?