Децема. Начало
Шрифт:
— Вы не рады, что трофей достался вам вместе со мной, наставник? Вы предпочли бы не иметь его вовсе?
— Я так рад, что не стану тебя наказывать, хотя ты снова задало вопрос. — Он, в самом деле, обращался ко мне как к бесполому существу. — Стоил ли трофей заплаченной за него цены? Это не мне решать. Скажу лишь, что смерть каждого солдата — горе для клана, но такое пополнение, как ты, — хуже любых потерь. Сможешь ли ты стать одним из нас? Нет. Сможешь ли ты заменить Мельхома? Тебе уже всё сказал по этому поводу Бартл.
— Спасибо, что заступились за
— Заступился? — Индра хмыкнул, доставая портсигар. — Возможно, уже завтра ты поползёшь к Бартлу само, умоляя его передумать и взять тебя в ученики. Ты начнёшь скучать по трущобам, по своему сиротству. Ты точно пожалеешь, что не отдало эту саблю Паймону, но будет уже слишком поздно. Заподозрю тебя в предательстве — убью. Захочешь сбежать — тоже. Даже если услышу от тебя жалобу, могу не сдержаться.
Он прихватил губами сигарету, пытаясь её поджечь. В моменты злости у него начиналась беда с мелкой моторикой. Он бы стёр эту зажигалку в порошок, если бы я не забрала её из его рук, зажигая огонь.
— Ладно. — Он немного расслабился, признавая: — Хоть на что-то ты точно сгодишься.
Глава 6
Глядя на знак Эйи, подаренный мне человеком, ищущим брата, я думала: как это странно, что брата в итоге нашла именно я…
— Я тебе не брат.
Да-да, а Илона мне не сестра. И в отличие от Индры она ненавидела и унижала меня напоказ. От новости о моём удочерении бедняжка едва не поседела. Её возмущало то, что с ней — полноправным членом семьи — никто в этом деле не посоветовался. Илона объявила отцу бойкот, и это подтолкнуло его на мысль, что пора бы её уже выдать замуж.
— Что?! Решил избавиться от меня, потому что нашёл мне отличную замену?! Я — главная женщина в Нойран! Я — хозяйка Тавроса! Вышвырнешь меня из дома, и этот титул наследует она?! Никто не отберёт его у меня! Ни одна женщина и ни один мужчина! Я убью любого, кто попытается!
Её истерики слушал весь дом, но она могла себе это позволить. Илона была любимицей Иберии, его первенцем, его самой настоящей дочерью, и он не привык её расстраивать. Но даже если бы Иберия, перегорев этой идеей, пошёл у неё на поводу, Индра бы ей никогда не уступил.
В какой-то момент я стала принадлежать ему в большей степени, чем Иберии. Это Индра нёс за меня ответственность. На меня жаловались ему. Если я попадала в неприятности, то вытаскивал меня из них тоже он. Так что у Индры было больше причин ненавидеть меня, чем у Илоны: я отнимала его драгоценное время, которое он мог бы потратить на «мужчин посильнее и женщин покрасивее».
А я не была ни тем, ни другим, и в какой-то момент, чтобы это чётко обозначить, Индра приказал обрить меня налысо. Таким образом, он нашёл компромисс в противостоянии с сестрой. Она больше не требовала моего изгнания, потому что перестала видеть во мне соперницу окончательно. Она лишь посоветовала мне не попадаться ей на глаза.
— Постарайся убедить меня, что тебя здесь вовсе нет. Иначе ты исчезнешь по-настоящему. Знаешь как? Я скормлю тебя собакам отца. После провинившихся модифицированных солдат, твоё нежное мясо и хрупкие кости придутся им по вкусу.
Не попадаться ей на глаза было проще простого: живя в таком огромном особняке, мы могли не видеться месяцами. Поэтому я не вспоминала о ней и бойцовых собаках Иберии до тех пор, пока Индра не решил разнообразить мою учебную программу уборкой вольера клыкастых монстров.
Стоя в сторонке, я ждала, пока кинолог загонит этих людоедов в клетку. Рядом разговаривал с ветеринаром Индра, давая понять, что заботится о собаках отца сильнее, чем о собственном ученике. Его способы показать мне моё место всегда были куда изящнее, чем у Илоны…
Илона, решив показать своим подружкам щенков, проходила мимо и не могла не заметить:
— Глядите, одна сука сбежала.
Её шутку поддержали вежливым смехом.
— П-привет, Индра, — смущённо улыбнулась одна из девушек, и Илона бросила на неё уничтожающий взгляд. Серьёзно, лучше хозяйку Тавроса в таком месте не провоцировать.
— Иди сюда, — подозвал меня молодой господин. — Вы, люди из трущоб, точно знаете, что значит «разгребать дерьмо», не так ли?
— Это то, что вы поручите мне сейчас? — догадалась я, приняв позу покорности.
— Нет. Это то, чем я занимаюсь с тех пор, как мне тебя сбагрили. А то, что я поручу тебе, называется службой. Эти псы находятся в самом низу иерархии нашей семьи, и они — единственное подразделение, которое я могу тебе доверить. Будешь убирать за ними, а иногда — кормить. Если не справишься даже с этим, отправлю кормить акул.
— У вас есть акулы, наставник?
Он тихо выругался.
— Нет. Но море рядом. В любой момент можем слетать.
— Здорово. Я никогда не видела моря. Вдруг там вы передумаете и захотите завести акулу?
— Мне и своего зверинца хватает, — ответил он, глядя на меня.
Девушки переговаривались у него за спиной:
— Что она делает?
— Не знаю. Может, решила ему прямо здесь отсосать?
— Почему бы и нет…
— Заткнитесь! — прикрикнула на них Илона. Думаю, это был их последний визит в это поместье.
Короче говоря, первой вещью, которой мне предстояло научиться, был не рукопашный бой, фехтование или стрельба. Даже не алфавит. А выдержка. Такая, которая была бы неотличима от безразличия. Собственно, это всё, чему я могла бы научиться у Индры. Не потому что таким он был наставником, а у меня к остальному не было таланта. Всё дело в бессоннице.
Ещё только попав в этот особняк, я поняла, что не могу здесь заснуть. Это место казалось чужеродным и было настроено ко мне даже более враждебно, чем трущобы, хотя теперь совсем по другому поводу. Я могла смириться с этим в течение дня, полностью погружённая в работу и учёбу, но ночью всё вокруг замирало, я начинала думать о том, что случилось со мной накануне, и чувствовала себя ещё более одинокой, чем когда-то в пустыне.