Дед Илья и внук Илья
Шрифт:
Грузовики съезжали в котлован один за другим, и, чтобы они не вязли в размытой земле, рабочий укладывал им под колёса деревянные щиты.
Платова Второго не было видно. Может, он в кабине вместе с экскаваторщиком? Таиска стала сползать вниз по скользкой земле.
Но тут громкоговоритель на столбе приказал великаньим голосом:
— Прораб второго участка, срочно явитесь в контору к начальнику строительства!
Значит, Платов Второй вернулся к себе в контору! Таиска стала выкарабкиваться из котлована обратно. Вымазанная глиной, промокшая, она побежала к конторе.
Глава 19. Народ дунет — ветер будет
Из-за двери слышался громкий голос Платова Второго. Она приоткрыла дверь и проскользнула в комнату. Теперь тут было много народу. Платов Второй, прижав плечом трубку к уху, кричал в телефон:
— Блоки мне нужны! Блоки! Где они? Задерживаете стройку!.. Три машины погрузили? А где они?.. Утром дадите ещё пять? Погляжу!.. — Он с силой опустил трубку на рычаг и тут увидал Таиску: — Ты почему здесь?
— Они не могут влезть в гору, сползают обратно… — сказала Таиска. Капли дождя упали с капюшона ей на щеку, и она вытерла их ладонью.
— Где? — коротко спросил Платов Второй.
— Внизу, у Бурого отвала. Там три грузовика застряли. Не дорога, а масло.
— Та-ак… — сказал Платов Второй. — А я-то надеялся на эту дорогу. Она ж каменистая и дёрном многолетним поросла.
— Упустили мы, — сказал начальник участка. — Там в войну от бомб воронки были. Когда из «Рассвета» за кирпичом ездили на пустырь, они всё заровняли, засыпали. А теперь, в дожди, тяжёлые машины разъездили, разбили дорогу.
— Вот она, беда, и пришла, — сказал Платов Второй. — Иванов! Пошлёшь бульдозер, будем втягивать грузовики на гору. Чернов! Отправишь машины и людей! Будем чинить дорогу.
Все начальники участков заговорили разом. Один говорит:
— Что же теперь, всю работу насмарку?
Другой говорит:
— Нельзя бульдозер со стройплощадки угонять. Дождь льёт не переставая, ручьи из берегов вышли, вода верхом идёт, котлованы заливает. Вы ж сами распорядились земляной вал нагребать, воду отводить…
Третий говорит:
— Нельзя грузовики никуда отдавать! Из котлованов грунт вывозим непрерывно, день и ночь. От дождей земля оползает, там же трясина получится, всё ж затянет!
А четвёртый говорит:
— Что ж, я теперь должен всю технику под горой держать, грузовики втаскивать? Да они то и дело стройматериалы везут, то металл, то камень, то стеновые панели, то блоки. Все их не затащишь!..
Платов Второй встал из-за стола, сказал:
— Отставить разговоры! Сам пойду вниз, посмотрю, что будем с дорогой делать. Серёгин, иди вперёд.
На ходу натягивая гремящий, как железо, чёрный плащ, Платов Второй вышел из конторы и зашагал по грязи. А за ним, скользя в жидком месиве, торопливо шагала Таиска.
Уже начало темнеть. Яркие фонари засветились на столбах и высоко на стрелах кранов. Сквозь мутную сетку дождя они освещали только стены там, наверху, где работали монтажники.
А на земле было темно, и Таиска ступала, не видя куда. Она старалась не отстать от Платова Второго и совсем запыхалась. И вдруг ей стало обидно. Всё-таки она очень устала, пока искала его. И нос у неё замёрз от дождя. И она такая голодная, даже в животе бурчит. И она не взрослая, а маленькая, но всё сделала как надо. А Платов Второй — взрослый, и он мог бы ей сказать: «Молодец!»
Но Платов Второй не сказал ей «молодец». Даже не оглянулся на неё.
Он шёл и сердито ворчал:
— Людей мало, машин мало. Снимешь со стройки — работу сорвёшь.
И вдруг услышал за спиной тоненький голос Таиски:
— А Илюша говорит, если машины в гору не въедут, из чего тогда вы будете строить?
Платов Второй на ходу обернулся. Он и не заметил, что Таиска идёт за ним. И сейчас растерянно поглядел на маленькую тёмную фигурку.
— Что? Илюша так сказал?
— Да, — ответила Таиска. — И я сама тоже видела, как они сползают. А ведь краны их ждут, да? Мы уже под колёса ветки бросали, а машины всё равно никак не едут, — сказала Таиска.
Платов Второй крепко взял за руку Таиску, чтобы она не скользила и не падала.
— Ребята вы мои, ребята, — проговорил он, хотя Таиска тут была одна и других ребят не было. — Радостно строить для вас.
И это было, пожалуй, ещё лучше, чем слово «молодец».
Дорога, спускаясь, обогнула выступ горы, и Платов Второй с Таиской увидали яркие фары грузовиков.
— Пойдём скорей, — сказал Платов Второй и поднял Таиску на руки.
— Я тяжёлая! — запротестовала она и тут же почувствовала, как гудят усталые ноги и как хорошо сидеть у Платова Второго на руках.
— Сиди, пушинка, — сказал Платов Второй, — и не командуй.
Острые лучи пронизывали мглу, дождь перестал, но водяная пыль висела в воздухе, и казалось, фары дымятся. Свет выхватил из темноты кусок дороги и работающих на ней людей.
— Там не наши ребята, — удивилась Таиска.
В самом деле, тут теперь было много людей. Скрипели лопаты, слышались голоса. Таиска увидала женщин, узнала школьников из старших классов и девушек с рыбозавода.
— Но-но, милая, поспеша-ай! — услышала Таиска и узнала тётю Нюру, продавщицу, которая днём мороженым торгует. Накинув на голову клеёнку, она вела под уздцы лошадь. Бока у лошади блестели от дождя. Чавкая копытами по грязи, напрягаясь, она тащила телегу со шлаком. А люди везли шлак тачками, оскальзываясь на переброшенных через промоины и ямы досках. Люди тащили шлак волокушами и даже вёдрами. Ссыпали его на разбитую дорогу, ровняли лопатами, трамбовали деревянными бабышками. И уж изрядный кусок дороги, тот самый, по которому три часа назад сполз грузовик, был засыпан и разровнен.
— И дедушка Матвеюшка тут! — воскликнула Таиска. — И даже старый почтальон Кузьма Семёнович!
Платов Второй молча опустил Таиску на дорогу и сбежал вниз с горы.
Он увидел Надежду Ивановну, остановился перед ней, откинул капюшон и сказал:
— Спасибо тебе, Надя!
— Я тут ни при чём! — ответила Надежда Ивановна. — Это Татьяна Евстафьевна подняла старых комсомольцев. Ну, а мы, среднее поколение, за ними пошли. А зелёная молодёжь — за нами. — Она подула на покрасневшие ладони и снова взялась за лопату. — Какая у тебя мать, Илья, слов не найду!