Дэдпул. Лапы
Шрифт:
Что такое гравилёт? Ну, представьте, что летающий авианосец отложил яйцо, из которого при необходимости вылупляется группа быстрого реагирования из четырёх-пяти агентов. Для сравнения, в экипаже самого летающего авианосца – Геликарриера – около пяти тысяч человек, и заранее ясно, что место у окна достанется не всем.
Всё это принадлежит Щ.И.Т.у.
Вы не знаете, что такое Щ.И.Т.? Ох, за это я мог бы вас как следует разукрасить… Но порой я не могу вспомнить даже имена своих голосов в голове, так что оставим это.
У нас есть имена?
Тс-с.
У
Для меня они всегда были Щедрыми Изобретательными Тунеядцами. Но, пока они используют забавный слоган «Не отступай, с Щ.И.Т. ом вставай!» и платят мне наличными, мне плевать, как они себя называют.
Двигатели замирают, люки распахиваются, и наружу выпрыгивает лидер команды, чтобы оценить масштаб трагедии. Это симпатичная афроамериканка, жена, мать и настоящая машина для убийства. Машина в буквальном смысле – она робот. Кто-то заметит, что её искусственное тело могло бы быть и постройнее, но ей и так нравится. Она само совершенство – эталон разумного и эффективного руководителя. Пока не делает такое лицо, словно зашла в детскую, а там бардак.
Вдоволь позакатывав глаза, она принимает официальный вид и строго говорит в свою рацию:
– Оцепите это… это… эту лужу. Никого не впускать и не выпускать, кроме тех, кому нужна экстренная помощь, пока мы не обезвредим каждую каплю этой жижи.
Из гравилёта выскакивает команда агентов, облачённых в тёмные кевларовые костюмы и сбалансированных по национальному и половому признаку, и приступает к работе.
Я ещё несколько раз дёргаю головой. Раздаётся хлопок – и вуаля, у меня теперь есть свободное от Гума ухо. Я показываю главе отряда большой палец:
– Эгей, Престон! Я не отступал, с Щ.И.Т. ом вставал!
Она снова закатывает глаза:
– Привет, Уэйд.
Она меня так называет, потому что это и есть моё имя – Уэйд Уилсон, и мы с агентом Эмили Престон друзья. У меня их немного. Друзей, не имён.
Что до имён – честно говоря, не факт, что Уэйд Уилсон – моё настоящее имя. Из-за своего психического состояния я плохо помню жизнь до эксперимента. И во время его. И после. Как-то я встретил парня, который сказал, что настоящий Уэйд Уилсон – это он. Но, опять же, я мог всё это выдумать, или сам это сказал, когда крутился перед зеркалом и готовился к свиданию с Софи, или ещё что-нибудь.
Но вы, вы-то знаете, что я и так всё выдумал. Как вы можете отличить правду от вымысла, особенно без картинок? Картинки никогда не врут. Это с текстовыми пузырями стоит держать ухо востро.
Когда-то у меня был воздушный шарик. Кажется. Большой жёлтый шарик. Я аж подпрыгивал от волнения, сжимая его в своей детской ручонке, и тут папа сказал: «Уэйд (он называл меня по имени, поскольку был моим отцом, и, кажется, это свидетельствует в пользу
И я…
О боже. Боже. Боже.
Это был шарик на верёвочке?
Или щенок на поводке?
Нет. Собаки у меня не было. Никогда. Насколько я помню. Единственная причина, по которой мне в детстве могла бы понадобиться собака, – произвести впечатление на Софи. Девчонки тащатся от всех этих миленьких зверушек.
Так или иначе, Престон – одна из трёх моих друзей. Да, кажется, трёх. За ними трудно уследить – то они умирают, то предают, то оказывается, что их вообще не существует и я всё это время тусил сам с собой. К слову, Престон-то как раз умирала – отсюда и механическое тело. Фактически Престон – живая модель: реконструкция человека, особое изобретение Щ.И.Т.а. Сокращённо – ЖМ. Выглядит она совсем как человек – про меня вот такого не скажешь.
Кроме Эми, есть ещё Слепая Эл, но она была моей пленницей или вроде того. И Боб, агент Гидры. Он был мои большим фанатом, но я пытался его убить, он тоже пытался меня убить, и вышла довольно мутная история. А потом… Слушайте, если правда хотите знать всю эту ерунду, можете почитать любой комикс с моим участием. Если только вы не из тех выпендрёжников, которые говорят: «Ой, я читаю только книги, я такой умный, ля-ля-ля, вы только посмотрите, какой я умный!»
В противном случае в следующий раз, когда я сломаю четвёртую стену [5] , я обрушу её вам на голову. Не думайте, что я не могу выбраться из этих страниц и мило поболтать с вами о развитии пространственного мышления.
5
Четвёртая стена – воображаемая стена между зрителем и актёрами в традиционном «трёхстенном» театре.
Да-да, ребята, я с вами говорю.
– Уэйд, с кем ты разговариваешь?
А? Что? Ни с кем!
О чёрт! Забыл тире в начале строчки.
– Ни с кем, Эми! Что такое?
Она идёт ко мне, нахмурившись.
– А, неважно. Не хочу ничего знать.
– Осторожно, не наступи в Гума.
Эмили смотрит под ноги, морщит нос и взмахом руки подзывает ещё двух агентов. Они подбегают, держа в руках что-то вроде навороченного пылесосного шланга с металлическим наконечником. Престон с важным видом показывает пальцем на лужу слизи, и агенты берутся за дело.
При нажатии на сенсорную панель мигают лампочки, раздаётся шум, и железный шнобель начинает всасывать гумомассу, как будто это сладкий вишнёвый сироп. Шланг с утробным звуком поглощает розовую дрянь, и она стекает в большой бак, установленный на одном из гравилётов. Бак действительно огромный – прямо как та штука, в которой Гомер Симпсон хранил навоз свина-паука по прозвищу Плоппер. Кстати, о словах на букву «П»: это приспособление просто поразительно придирчиво для пылесоса. Оно не всасывает ничего, кроме слизи.