Дедушка и внучка
Шрифт:
Хотя Дороти всегда предупреждала, что не любит слушаться, в ее характере была одна замечательная, неизменная черта: всегда держать данное слово. Девочка обещала выучить наизусть стихи, которые тетушка задала ей в виде наказания, но надеялась, что добрый дедушка поможет ей в этом деле.
Как в прошлый раз, сэр Роджер вместе с Дороти пришли в беседку и, конечно, нашли там на капустном листе землянику. В тот день ягоды были крупнее и краснее, чем накануне, и их было больше. По своему обыкновению, Дороти взобралась к деду на колени, доела все до последней ягодки, поцеловала его своими розовыми, запачканными соком губками и сказала серьезно:
— Ну, теперь мы пойдем в сад и поедим еще земляники. Но раньше ты должен кое в чем мне помочь.
— Ты говоришь глупости, дитя мое, я пойду спать.
— Смотри, не засыпай совсем, пока я не вернусь, дедуля, — продолжала Дороти, — потому что я читаю не очень бойко, и тебе придется подсказывать мне некоторые слова.
Она бросилась в дом взять из своей комнаты старую, истрепанную книгу — сборник стихов, из которого ей было задано выучить несколько строф.
Когда маленькая Дороти убежала, сэр Роджер глубоко вздохнул и предался размышлениям: «Боже мой, в этой малышке есть какая-то странная сила. Надо сознаться, она заставляет меня плясать под свою дудку. Ведь прежде я годами не думал ни о ком из людей, а теперь мои мысли то и дело возвращаются к этому ребенку. Дороти напоминает мне своего отца, моего сына, а я его не люблю. Смерть Роджера совсем не изменила моего отношения к нему. Матери девочки я не знал и никогда не видел. Но этот ребенок! В нем есть что-то… удивительное. Мне кажется, я… Нет, нет, это невозможно! Не люблю же я ее? Но может быть, все это оттого, что она моя внучка. Ведь до тех пор, пока она не поселилась у меня, я терпеть не мог детей. Кроме того, ее голосок напоминает мне голос моей жены. Ее я любил, действительно любил. Она была очень хорошая женщина. Со дня ее смерти прошло много лет, и мне кажется, если бы она осталась жива, я был бы совсем другим. Может быть, я не так много думал бы о деньгах».
— Ау, дедушка! Что ты так нахмурился? — прозвенел голосок Дороти. — Бедный мой, дорогой дедуля. Твой лоб, конечно, ужасно устает оттого, что на нем собираются такие глубокие складки. Дай-ка я разглажу эти противные морщины.
И маленькое создание, похожее на воздушную фею, вспрыгнуло на колени деда. Нежные пальчики Дороти разглаживали лоб, на котором отразились и прожитые годы, и совершенные грехи, и разочарования, и заботы, с которыми старик сталкивался на протяжении своей долгой жизни.
— Вот так-то лучше, — Дороти осталась довольна своими стараниями. — Теперь скорее обними меня, пожалуйста, получше обними! А вот и стихи. Тетя задала мне выучить их, это мое наказание.
— Ты сегодня дурно себя вела, Дороти?
— Да, ужасно, — ответила она. — Уж конечно, меня бы не наказали, если бы я не вела себя дурно! Раньше меня никогда не наказывали, за всю мою долгую жизнь, ни разу! Сегодня меня наказали в первый раз. И знаешь, я думаю, мы с тобой можем выучить стихи вместе.
— Давай. Мне это нравится, — согласился сэр Роджер.
— Я так и знала, что понравится! Ты такой добрый, такой душечка, — ластилась Дороти. — Я очень люблю тебя. Скажи, когда мой папочка был маленьким мальчиком, ты тоже так наказывал его? Ничего, если наказывал. Я не рассержусь. Тетя Доротея не понимает, что значит быть такой, как я, она не знает, что у меня мысли летают, как бабочки, и что мои ноги непременно хотят бегать. Ах, если бы у меня были настоящие крылья!
— Нет, нет, — сказал старик, прижимая к себе ребенка, — твоя тетя должна наказывать тебя, если ты плохо учишься. Тебе нужно стараться. Если ты ничего не будешь знать, то вырастешь глупой, скучной девушкой.
— Да я и теперь знаю гораздо больше, чем тетя Доротея.
— Не говори так самонадеянно, Дороти, кроме того, это совсем не правда.
— Но ведь я так хорошо говорю по-французски, дедуля, — произнесла она на этом языке.
— Молчи, молчи, дитя, — и старик сильно покраснел, — я терпеть не могу твоего «парле ву», — сказал он, коверкая слова.
— Я не понимаю, кого ты не любишь, дедушка?
— Всех этих французских лягушек. Я ненавижу французов.
— Дедуля, танцевал ли ты когда-нибудь менуэт? Знаешь такой славный медленный красивый танец? Меня учила мамочка. Мне кажется, ты, тетя и я могли бы чуточку потанцевать в гостиной. Знаешь, когда-нибудь вечерком. Я выучила бы тебя всем па. Хотя ты и очень старенький, тебе будет легко, ведь быстро двигаться не придется. И ты не будешь задыхаться.
— Прекрати, дитя! Не нужно мне ни танцев, ни французского языка! Давай эти, как их, ну стихи, что ли!
Дороти подала ему открытую книгу.
— Они немножко печальные, — сообщила внучка, — я просмотрела. Мы будем повторять их строчка за строчкой, да? Прочтем их вместе. Тебе нужны очки? Вот они тут, в кармане. Дай я их на тебя надену.
Очки в золотой оправе были водружены деду на нос. Старая седая голова и детская темная головка склонились над прекрасными строками поэта.
— Как это хорошо, — сказала Дороти. — Я сейчас объясню, что мне так понравилось: тут некоторые строчки повторяются. Я буду читать первые слова, а ты все остальные. Ну, дедуля, начинаем: «Я помню дом, где было мне…»
— Ах, Дороти, пустяки все это!
— Продолжай, дедуля, продолжай. Маленький пальчик указал на следующую строчку: «Родиться суждено».
— Читай это, дедуля.
— «Родиться суждено». Ах ты, несносная, дерзкая маленькая непоседа!
Дороти засмеялась и захлопала в ладоши.
— У тебя так нежно дрожит голос, когда ты читаешь стихи, — сказала она. — От твоего голоса мне больно вот здесь, вот именно здесь, — она показала на сердце. — Я не знаю, что значит «дерзкая маленькая непоседа». Но слушай, нам нужно учиться. «Я помню дом, где было мне родиться суждено». Ну, продолжай, дедушка. Говори о золотых лучах.
— «И золотистые лучи, скользившие в окно».
— О, дедуля, как хорошо — «золотистые лучи». Знаешь, мы жили в таком доме — папа, мама и я, — это был маленький-маленький домик, и солнышко любило заглядывать в него. Я, бывало, говорила: «Здравствуй, солнышко!» — и посылала ему воздушные поцелуи. Давай продолжать, дедуля. Это, оказывается, не наказание, а, напротив, громадное удовольствие. Теперь прочти следующую строчку. Я хочу услышать, как будет звучать твой голос. Погромче, дедушка, погромче!
— «И красно солнце по утрам Всегда спешило в гости к нам».— Чудесно, чудесно! Ура, дедуля, продолжай же!
— «И приносило чудный день. И светлые мечты»… — О, дедуля, дедуля! — «Теперь, увы, нередко я Прошу, чтобы в ночи Ко мне пришел глубокий сон, И мне помог забыться он».— Я думаю, тот, кто говорит такие слова, хочет, чтобы к нему пришел доктор Иисус Христос, — вдруг серьезно промолвила Дороти.