Дефект
Шрифт:
Тут уже, казалось, сам воздух колыхался. Видно было, что люди обдумывают сказанное им.
Тут Лэнги посмотрел ему в глаза, затем на всех, затем сказал:
– Астэ, и все остальные. Я просто хотел сказать, что, возможно, не обязательно вмешиваться в работу мозга таким образом. Люди могут развить эту область по собственному желанию. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
Астэ долго смотрел на него, затем подошел, взял за обе ладони, подражая тому человеку, и сказал:
– Да. Я понимаю.
Затем, чуть погодя, он добавил, обращаясь уже ко всем:
– Надо вывести людей из этого состояния анабиоза. Они должны узнать,
Когда его слова были обдуманы, как и дальнейшие действия, один из людей встал и обратился к Астэ и Лэнги:
– Полагаем, вам двоим следовало бы дать нормальные имена – как у всех нас.
Те промолчали, но волнение было видно хорошо.
– Если позволите, – продолжил тот человек.
Они кивнули; тогда он сделал нечто крайне необычное. Подошел сначала к Астэ, также приложил свои ладони к его, только в этот раз они еще и касались лбами, опустив головы. Постоял так несколько секунд, затем проделал то же и с Лэнги. Потом отошел, указал поворотом головы в сторону Астэ и сказал:
– Эйи – «рассветная звезда».
После – в сторону его спутника:
– Лайи – «узор из перьев на крыле эио-ом».
Астэ казалось, что он сейчас задохнется. Ему дали имя, настоящее имя на его родном языке, он будто бы стал еще ближе к ним, к тому, что было изначально и что не удалось искоренить за целую тысячу лет…
Однако, это был еще не предел.
Люди слегка придвинулись друг к другу и взялись за руки. Они немного опустили головы, и через несколько секунд воздух наполнился удивительными, ни на что не похожими звуками.
Видно было, что люди не поют, а говорят; но то, как они говорили, напоминало пение, как показалось Астэ – ангельское. Голос каждого отдельного человека вливался в общий поток голосов; он струился в воздухе, как ручей, не натыкающийся на препятствия, как пение птиц; казалось, это и впрямь что-то неземное; а язык имперцев – кажущийся в сравнении с этим грубым, лающим, будто камни скатываются со скалы – Астэ и вовсе не хотелось вспоминать.
Когда Астэ и Лэнги были практически дома – оставалось лишь повернуть в разные стороны – первый сказал:
– Спокойной ночи, Ла-йи.
Тот улыбнулся и ответил:
– И тебе хорошо доспать остаток ночи, Эйи.
Астэ даже немного дернулся.
– Ничего себе! Это ты как… так чисто произнес, совсем, как они! У меня так не получается… – он как-то смущенно опустил голову.
– Да не переживай ты так, получится еще. У всех ведь разные способности. Мне, к примеру, во сне никто не является, – он снова улыбнулся, ободряюще и примирительно.
Астэ ответил ему тем же, хотя улыбка и была немного нервной. Они разошлись по домам.
***
На следующий день его ждала довольно неожиданная новость. Его собирались подарить другому человеку.
Дело было в том, что его хозяин, хоть и занимал довольно высокое положение, но все никак не мог продвинуться выше. А тут появился человек, который, благодаря своему влиянию, помог ему в этом. Он был известен своим переменчивым характером и довольно часто возникающими спонтанными решениями, поэтому, чтобы удержать позицию первое время, приходилось изворачиваться. К тому же, хозяин Астэ был намерен заполучить дружбу того человека.
– Знаешь, он ведь еще такой любитель экзотики, – сказал он Астэ. – Ну, эти твои глаза и способность говорить без акцента… Уверен, он оценит.
– Очень надеюсь, – проговорил Астэ тихо.
– Хм, но вот эти синяки под глазами… Слушай, я же нормально тебя кормлю; чего ты такой полумертвый?
– Не знаю… Э-э… Экзотика, – он натянуто улыбнулся, наивно посмотрев тому в глаза и издав смешок.
А потом Астэ было не до смеха. На фоне дома белого цвета – побольше, чем у предыдущего хозяина, – и экзотических деревьев, привезенных с родной планеты имперцев и растущих в специальных стеклянных мини-помещениях наподобие теплиц, на дорожке, выложенной неровными красно-оранжево-желтыми камнями, стоял тот самый человек, ремень которого так хорошо недавно прошелся по спине Астэ.
Глава 2
У Астэ было такое чувство, будто внутри что-то упало сверху вниз, оставляя за собой пронзительный воздушный тоннель. В этот момент ему хотелось находиться где угодно, только не там. Стало тяжеловато дышать, и изо всех сил хотелось изобразить какую-нибудь гримасу на лице – страха, ненависти – но лицо нужно было сохранять каменным. На самом деле, первой его мыслью было то, насколько некстати появился этот имперец – он ведь только-только начал осуществлять давно желаемое, а тот мог знатно помешать, или – кто знает? И вовсе пресечь. Теперь он имел на Астэ полное право.
«Может, убежать?..» Нет, убегать нельзя. Если имперец изначально не планировал его убивать, то после этого точно убьет.
Во время всех этих размышлений, метавшихся в голове молниями, Астэ не забывал слегка улыбаться, медленно идя чуть поодаль уже бывшего хозяина. Когда они подошли ближе, люди обменялись приветствиями; на Астэ воззрилась пара огненно-янтарных, насмешливых глаз.
– Ух ты. Какая встреча, – сказал имперец намеренно удивленно.
– Он Вам чем-то запомнился до этого? – быстро спросил бывший хозяин Астэ.
– Запомнился? Да не то слово! – он все еще улыбался; у Астэ душа окончательно провалилась в пятки, казалось, вот-вот, и он грохнулся бы.
– Мы виделись совсем недавно, – продолжал тот. – Он оказал мне очень любезный прием в Вашем саду – дом, к сожалению, был заперт (на этих словах занервничал уже другой имперец) – но Вы не переживайте, меня совершенно не обременило ожидание (собеседник разнервничался вконец): Ваша замечательная собака поразвлекла меня интересным разговором, да и в целом у Вас красиво – мне нравятся Ваши темно-синие цветы; знаете, на фоне белых дорожек и ограждений… синее на белом фоне 2 вообще прекрасно, на мой взгляд, смотрится; думаю, росли бы эти цветы у меня, не удержался бы и засадил ими все. Извините, увлекся; благодарю за столь милый подарок, хоть и бракованный, ха-ха. А теперь я хотел бы, как мы и планировали, поговорить с Вами – пройдемте, у меня есть отличная беседка. А ты… – он посмотрел на Астэ, затем обратился к собеседнику, – как Вы его зовете?
2
кровь людей из народа Астэ, как и у имперцев, имеет чернильный цвет