Дефект
Шрифт:
Было видно, что другой имперец изо всех сил сохраняет присутствие духа. Обрадовавшись, что ему наконец задали конкретный вопрос, он ответил:
– Я зову его… точнее, прошу прощения – я звал его Астэ, но это так, поскольку Вы спросили; Вы, разумеется, измените имя на свой вкус.
– А отзываться он на другое имя будет, м-м?
– Простите? – имперец сделал вид, что не вполне понял, хотя он и правда не понял.
– Ах нет, ничего, – он рассмеялся. – Оставим пока прежнее. Астэ, приготовь нам попить, пока мы беседовать будем. Что-то мне подсказывает, – он ухмыльнулся, – что этот разговор будет либо слишком долгим, либо слишком коротким.
Убитой походкой Астэ прошел
Когда Астэ приблизился, тот глянул ему в лицо и слегка вздрогнул; затем дружелюбно улыбнулся, вскользь дотронулся до его руки и предложил показать дом. Вошедший благодарно кивнул.
Вообще, Астэ всегда удивляло несоответствие внешнего вида домов их внутреннему убранству. Ослепительно белые снаружи, с такими геометричными формами, хоть и не очень большие и не высокие, внутри они были, чаще всего, темно-серыми с красными или оранжевыми «прожилками» – имперцы также были любителями делать такую подсветку – и преобладающими формами были круги и овалы. Проявлялось это везде: и в винтовых лестницах, и в больших овальных панно на стенах, изображавших очень часто пейзажи родной планеты имперцев – выполнены они были под «окна». А чтобы еще полнее погрузиться в атмосферу, с лестниц и прочих возвышенностей свисали красного цвета растения наподобие плюща и лиан, так напоминавшие алые «джунгли» на родине Империи. У многих на стенах были также гигантские изображения нынешнего правителя, или различные боевые сцены, или же просто картины с каким-либо представителем их расы, соответствующего, по их мнению, идеалам красоты – эти стандарты, впрочем, имели довольно широкие рамки. Данные изображения были настоящими произведениями искусства, идеальным образцом взаимодействия культур и стилей, которого имперцы, скорее всего, и не замечали. Выполнены они были в виде витражей – множество стеклянных кусочков будто светились яркими, насыщенными цветами, так и врезавшимися в глаза. В то же время была в них какая-то плавность, и цветовая гамма во многом выдавала имперский стиль.
Астэ досталась маленькая комнатка на чердаке с единственным окном, выходящим на крышу – у него возник вопрос, открывалось ли оно вообще когда-нибудь: воздух был довольно спертым. А также ему было интересно, каким образом по ночам из этого окна вылезать – придется спрыгивать с крыши.
Ближе к вечеру два имперца наконец вышли из беседки. Вид у бывшего хозяина Астэ был вымотанный, но довольный – видно было, исход разговора его устраивает. Астэ всегда удивляло то, что они так много говорят – они сделали из этого целое искусство – и то, что при помощи различных уверток могут убедить собеседника в чем угодно. Похоже, общаться телепатически они даже не пробовали – да и зачем, это, наверное, было бы им менее интересно. А еще Астэ всегда было любопытно, был ли его народ таким тихим и немногословным и до завоевания.
Пока те говорили, Астэ вместе с тем человеком – его звали Этрэ – приготовили горячо любимый имперцами напиток; редко в Империи встречался человек, который не делал бы регулярно хоть глоточек после напряженного дня. Напиток был крепким и имел терпкий запах; имперцы называли его «кветт».
«Можешь идти, Этрэ», – сказал хозяин дома после того, как другой имперец, выпив из вежливости стаканчик, ушел. – «А ты останься», – он посмотрел на Астэ.
Когда Этрэ удалился, он продолжил:
«Ну, давай познакомимся, что ли. Меня зовут Гэрет, в недавнем прошлом я заместитель командующего одним из имперских элитных отрядов – не буду называть, все равно не запомнишь, – сейчас, при экстренном военном положении 3 я исполняю роль ответственного за безопасность колонии», – он улыбнулся.
3
военное положение в Империи почти всегда, а если оно экстренное, значит, противник представляет значительную угрозу
Астэ кивнул. Он не особо понимал, зачем ему это все рассказывают.
«А что касается тебя», – Гэрет улыбнулся еще шире, – «я уже знаю – ты ведь представился в прошлый раз. Только вот непонятно, кем же конкретно тебя считать», – он закатил глаза, вспоминая, – «ничтожеством, ошибкой природы, позором для своего хозяина, или же – но это уже мои домыслы – позором для собственного…кхм… вида?»
Астэ все сильнее и сильнее осознавал, какая его теперь ждет жизнь.
«Хотя…» – не унимался имперец, – «насчет последнего тут дилемма. С одной стороны, агрессивный, а с другой – так чисто говоришь, без рабского акцента, в отличие от твоих тупых сородичей».
На этих словах Астэ уже не смог сохранять спокойное доброжелательное лицо. Руки непроизвольно сжались в кулаки; он убрал их за спину.
– М-да-а, действительно сложно. А? Ты что-то занервничал, смотрю?
Астэ слегка вздохнул и ответил:
– Нет, Вам показалось. Просто мне немного нехорошо. Прошу прощения.
Гэрет хитро прищурился, как-то по-особенному зло ухмыльнулся и сказал:
– И ты действительно, что ли, чувствуешь какую-то с ними общность?.. Ты-то?..
Стрела попала в мишень: Астэ разжал кулаки, опустил руки и теперь смотрел куда-то в пустоту. Это немного смутило имперца – тот, очевидно, ожидал другой реакции. Разочаровавшись, он стал постукивать пальцами по коленке – он сидел нога на ногу. Немного подумав, сказал: «Ладно, можешь идти. Устал я сегодня».
***
Этой ночью Астэ снова не мог уснуть. Однако причиной в этот раз было не только непонятное воодушевление, сопровождавшее его в последнее время почти всегда, но и пронзительная горечь, появившаяся после разговора с новым хозяином. Она не хотела отпускать: вспыхнув в районе сердца, она будто пронизывала тело насквозь. До этого он ни разу не слышал такого от кого-либо из имперцев. А у этого будто сильно страдало чувство собственного достоинства. «Хотя, кого обманывать. В чем-то он явно был прав», – допустив эти мысли себе в голову, Астэ тут же об этом пожалел.
Он лежал, уткнувшись лицом в кровать и сжав кулаки. Из горла, периодически сдавливаемого спазмами, вырывались всхлипывания.
Состояние беспокойной дремоты прервал какой-то посторонний звук. Астэ мгновенно вскочил; сердце бешено колотилось о стенки грудной клетки. Звук исходил от окна сверху. Задрав голову, Астэ увидел там Лэнги.
Он тут же встал на кровати – потолок его комнатушки был довольно низким – и открыл окно. Затем придержал нежданного посетителя руками, чтобы он не произвел лишних звуков во время прыжка вниз.
Теперь Лэнги сидел напротив него; Астэ успел отметить, что его глаза горят не появлявшимся до этого огнем. Хотя нет, где-то он уже подобное видел – кажется, это было тогда, когда тот перед всеми говорил о том, что не обязательно искусственно вмешиваться в работу мозга, чтобы люди захотели дать Империи отпор.
– Астэ, уже нашлись добровольцы, – начал он без предисловий. – Эти люди готовы учиться использовать энергию… как имперцы.
Астэ даже не стал спрашивать, каким образом так быстро удалось передать информацию. Эта ментальная связь, видимо, никогда не будет ему доступна. Он мгновенно собрался с мыслями и ответил: