Defense-mode
Шрифт:
– Согласна, сладенький, – кивнула Сколи.
– А что касается тебя, подруга, – он перевёл взгляд на пленницу. Та по-прежнему тяжело дышала, сверкая зрачками-сердечками. – Расскажи нам про Врааля. Кто он, чем занимается, какого роду племени, какие цели преследует? Не говорил ли тебе чего интересного про Речь и Пробуждение Страданий?
Соня громко охнула. Глаза её начали закатываться, губы задрожали, словно она вот-вот словит припадок.
– Пожалуйста... – пролепетала она, словно из последних сил. – Пожалуйста, не заставляйте меня ничего рассказывать про жреца Врааля... Иначе я... я... я умру...
Сергей
– На них наложено сильное заклинание, – прошептала Сколи, вынеся вердикт. – И на двух оставшихся девах, похоже, тоже самое. Очень хитрые и запутанные чары, даже я вряд ли смогу их снять. Тут нужен кто-то уровня Врааля. Насколько искусный, насколько и могущественный...
Тёмный лорд припомнил свой разговор со жрецом год назад, когда погибла Юля и Пробуждение страданий взяло над ним верх. Жрец что-то толковал про древние и великие силы, про какую-то первую расу, что ему нужна помощь Сергея... Он помнил всё это словно в тумане. Может быть и не было ничего такого? Просто видения воспалённого мозга и ничего более.
А если нет? Вдруг всё это было взаправду?
– Такое ощущение, что этот жрец что-то знал, – мрачно произнёс Сергей. – Знать бы только, зачем ему понадобилось посылать этих девушек к нам...
– Я полагаю, с этими девочками надо разговаривать очень и очень конкретно, – сказала Сколи. – И очень долго. Чтобы наверняка вытащить из них всё, что они знают. Я бы могла попробовать, но, полагаю, у нас есть куда более значимые дела.
– Посадим их в самую глубокую и хорошо охраняемую темницу, – решил Сергей и встал со стула. – И поставим хорошую охрану. Как разберёмся с Бароном, вернёмся к этому вопросу.
Сколько же ещё загадок осталось, связанных с Враалем, подумал он. До сих пор не понятно, кто же этот жрец и чего ему надо от Сергея. Долгое время выдавал себя за шута горохового, тамаду-травокура, и даже умудрённая баба Фёкла не разглядела оскала за дурацкой жреческой улыбкой. И главное, нет никаких зацепок. Хоть лично лети в ту охраняемую инквизиторскую тюрьму и отбивай жреца. И всё для того, чтобы лично с ним поговорить.
Сергей вздохнул. Ладно, к чёрту жреца и его секреты. Сейчас есть куда более насущные дела. А именно – Барон Говард де Биль.
Закомментированный код Речи. Барон #1
Под высокими сводами родового замка де Биль как всегда царил полумрак. Сэр Говард, ужасный владыка мира духов в пределах Южных земель, трапезничал в гордом одиночестве, сидя во главе длинного стола, накрытого белоснежной скатертью. Несколько десятков миниатюрных духов-лакеев, похожих на человечков со стрекозиными крыльями за спинами, прислуживали ему, подавая блюда и напитки.
Вот уже как несколько дней де Биль находился в прескверном расположении духа. Слуги отмечали у господина повышенное число припадков гнева, от которых сильно страдали мебель, стены и некоторые нерасторопные придворные.
— Ишь, что задумал, щенок... — недовольно бурчал он под нос в минуты безумия, разговаривая сам с собой. — Вот значит как, да? К обороне готовишься... Даже Длинных Теней не боишься... Эх, жаль, не всё отсюда углядеть, не всё...
Когда злоба овладевала Бароном, большинство придворных сущностей спешили улизнуть из особняка по неким очень срочным делам. Замок пустел, отчего его коридоры становились ещё более зловещими, нагоняя на немногочисленных обитателей тоску и безысходность. Попадёшься под горячую руку и будешь съеден без соуса. Потом, конечно, Барон, когда придёт в себя, будет очень сожалеть, и, возможно, даже отрыгнёт ценного кадра... но далеко не факт, что тот будет жив к моменту прояснения головы у сеньора. Кроме того, всегда остаётся вероятность, что сэр Говард отдаст предпочтение белкам и углеводам кадра, нежели его способностям и дарованиям.
Когда Барон вернулся после спиритического сеанса у Тёмного лорда, он буйствовал так сильно, что обрушил одну из башен дворца. Без всякой магии, просто одной грубой физической силой. Духи строители до сих пор чинят её, активно используя в качестве строительного материала души должников, прессуя их в кирпичи.
Сейчас де Биль вроде бы немного успокоился. Он сердито урчал, вгрызаясь в хитиновый панцирь гигантской болотной многоножки, зажаренной в собственном соку. Хруст и треск стояли аж до потолка. Злобные, налитые кровью глаза на застывшем деревянном лице злобно зыркали по сторонам из-под кустистых бровей, словно сэр Говард опасался, что кто-то сейчас придёт, и отберёт кусок.
– Милорд так громко чавкает, — хихикнул один из мелких духов-слуг, только что влетевший в помещение. — Я уже решил, что это дикий вепрь жёлуди наворачивает под дубом...
Барон надул щёки и плюнул в дерзкого куском панциря, но шутник, заложив крутое пике, ловко увернулся. "Снаряд" вонзился в стену, выбив с неё изрядный кусок щебня, да так и остался в ней, дрожа от напряжения. Вверх от хитина заструился дымок. Будь на месте стены живое существо из плоти и крови, его пробило бы насквозь.
Иных духов за подобные шуточки Барон сразу бы и проглотил без долгих разговоров, но своей личной прислуге он позволял чуть больше, чем остальным. По той причине, что большая их часть являлась его роднёй, отошедшей в мир иной, либо ещё как-то была связанна с семейством де Биль.
— Поговори мне ещё, бездельник, – прорычал сэр Говард с набитым ртом. Хитин под его клыками треснул, брызнула дымящаяся лимфа, потекла по груди и локтю Барона. Между клыков владыки скользнул длинный и раздвоенный на конце язык, словно у змеи, и принялся жадно слизывать лакомство, стараясь не пропустить ни капли.
Сэру Говарду, рождённому в одну из самых тёмных эпох, были глубоко чужды все эти новомодные "этикеты" и "комильфы". Во времена его молодости королём мог стать любой, обладающий силой и смелостью. Даже главарь шайки разбойников, захвативший замок, убивший прежнего правителя и примеривший окровавленную корону. Подобные подход являлся единственно верным и правильным с точки зрения Барона, отделяющим истинно благородных людей от черни. Сильные возвысятся, а слабые сгодятся на закуску.
– Простите, ваша милость, – хихикнул дух и быстро порскнул за миску с супом из лягушачьих глаз, одно из любимых лакомств Барона. — Не велите казнить, велите слово молвить...