Дефицит белка
Шрифт:
Они вышли из трудовых цехов и стали подниматься в башню мастера Zozo.
«Эх, достался же мне подопечный!» — с досадой подумал Yo-630, бережно поддерживая Olo-537 под изгиб манипулятора, но тут же устыдился своей греховной мысли.
Наверху раздавался равномерный грохот: бах! бах! бах!
— Стар я, брат Yo, — произнес Olo, останавливаясь. — Погоди, дай передохнем маленько.
— Давай, — согласился Yo-630, но спохватился: — И вовсе ты не стар, брат Olo, не наговаривай на себя! Вот смотри, насколько мастер Zozo изношенней тебя, а как поклоны бьет лбом об пол, когда молится в своей келье! Аж искры небось летят.
«Бах!.. Бах!.. Бах!..» — размеренно доносилось сверху, словно гигантский молот ударял в наковальню.
— Стар я, — повторил Olo печально. — Никчемный для общества. Даже магний молоть, видишь, никак не могу научиться…
— Ничего, ничего, брат Olo! Я тоже не сразу научился, когда попал сюда! Но ты пойми: другой дороги у нас нет! Труд и молитва, молитва и труд — вот то, что принесет нам исцеление! Помнишь, как Qu трудился? Помнишь, как он дни ночи молился и точил магний? А ведь пришел он в нашу Миссию не только позже тебя, но и позже меня, позже, чем Wala, позже, чем Pi и другие! И пришел сам, не привели его, не привезли! Сам пришел и сказал: я осознал грех и хочу порвать с прошлым, но у меня не хватает сил сделать это самостоятельно, помогите! И порвал! И вернулся раньше всех нас в общество — мастер Zozo благословил его и отпустил. И мы когда-нибудь вернемся в общество полностью исцеленными — кто-то раньше, кто-то позже. Другого пути у нас нет, брат Olo. Или быть водопивцами и погибнуть, или — труд, молитва и раскаяние. Поверь мне, брат Olo, всем поначалу тяжко. И мне было тяжко. О, знал бы ты, как мне было тяжко первое время! Но все проходит с помощью Господа… Идем дальше?
— Идем… — вяло кивнул Olo.
И они вновь зашагали вверх по ступеням из резного чугуна.
«Бах! Бах! Бах!» — раздавалось все ближе с каждым шагом.
— А кем ты был по профессии? — спросил Yo-630 чтобы поддержать разговор.
— Музыкантом, — вздохнул Olo. — Дирижером.
— Ого! — уважительно покачал головой Yo-630.
— Дирижером, да. В государственном оркестре…
— В государственном оркестре?!
– Yo-630 остановился и посмотрел на Olo, хотя в полумраке винтовой лестницы ничего нового не увидел. — Постой, а ты… ты не Mag-Olo, часом? Хотя нет, что я говорю, извини…
— Mag-Olo, — уныло кивнул Olo. — Тот самый…
— Одуреть… — растерянно произнес Yo-630.
– Вот уж не подумал бы…
— Что, не похож?
— Честно говоря, не очень… Хотя… Нет, но ведь я тебя близко-то не видел никогда! Просто мы с женой в консерваторию ходили часто, слушали… Она у меня музыку любила! Пока не ушла… Ты извини, что… Я-то думал…
— Да ничего, — просипел Olo, снова шагая вверх, — ничего… Да, был дирижер. А потом поставили другого, а я там же, в государственном, на клавесине играл еще несколько лет… А последние годы давал уроки музыки ученикам. Это уже когда меня окончательно выгнали из оркестра…
— За водопийство? — не удержался Yo-630.
Olo только опустил голову.
— Держись, брат! — ободрительно грохнул его в бок Yo-630.
– Исцелишься — снова будешь играть и дирижировать!
— Да куда там. Сам видишь, уж поршни не те совсем… — вздохнул Olo. — Давай еще передохнем.
— Немного осталось! Ну, давай…
«БАХ! БАХ! БАХ!» — доносилось сверху раскатисто.
— Нам же, музыкантам, знаешь как в оркестре… — неожиданно продолжил Olo. — Без этого никак. Репетиции — гастроли, репетиции — гастроли. Тяжело. Перед концертом — по маленькой всегда. Это даже положено — и дирижеру, и клавесинщику, и трубодуям, и скрипичам. Без этого никак — кто играл, тот знает, что на сухую не идет музыка. По маленькой плеснул для разгона — хорошо-о-о…
— Но как же остальные? — удивился Yo-630.
– Что ж, все музыканты водопивцы?
— Почему сразу водопивцы? От механизма зависит, у кого какая жесть. Кто-то всю жизнь по маленькой заливает, а водопивцем никак не становится — и почти без ржавинки. А у меня и отец рано заржавел, упокой Господи, какой клавесинщик был… И мать окислилась давно, балерина… Ну и у меня как-то все покатилось-поехало… Сам ведь знаешь…
— Знаю, — кивнул Yo-630, и вдруг добавил с горечью. — А я ведь тоже не магний точил! Я ведь колледж окончил, инженер-механик паровых котлов!
«БАХ! БАХ!» — доносилось сверху.
— Ладно, пошли, — спохватился Yo-630.
Потемневшая резная дверь кельи мастера Zozo была как всегда крепко заперта. Yo-630 постучал, но никто не отозвался — за дверью вовсю грохотало так, что дрожали стены.
— А может, не надо? — помотал головой Olo. — Чего мешать, когда мастер молится? У него ж недельный пост, уединился, а мы — с ерундой. Само затрется.
— Надо, — упрямо кивнул Yo-630 и постучал снова всеми фалангами, — По технике безопасности положено смазать лаком. Мало ли, какая дрянь попадет, потом коррозия примется — и прощай манипулятор? Мастер Zozo опытный врач, у него в келье все лекарства, он так и говорил — сразу зовите меня, если что в мастерской случится.
— Иду, иду! — скрипуче раздалось за дверью. — Обождите. Кто там?
Грохнуло еще несколько раз, прежде чем раздались шорохи и что-то со скрипом подвинулось, а скорее даже проволоклось. Затем лязгнул засов, и из кельи выглянул мастер Zozo. Был он бодр, и глаза его горели.
— Простите, мастер, брат Olo оцарапался, вы не помажете ему лаком?
— Ждите! — мастер Zozo проворно исчез за дверью и вскоре вернулся с жестянкой и кистью. — Где оцарапался?
— Вот… — Olo поднял манипулятор.
— Господи спаси! — пробасил мастер Zozo и взмахнул кистью так, что брызги полетели во все стороны.
— Нет-нет, мастер Zozo, чуть ниже. Вот здесь.
— И здесь помажем! — откликнулся Zozo, задорно подмигнул и вновь махнул кистью, расплескивая лак. — Где хотите — везде помажем. Вот здесь, вот здесь… Где еще?
— Спасибо, мастер Zozo, спасибо, достаточно!
— Ну а тебя куда помазать, брат Yo?
— Меня не надо, мастер Zozo, спасибо, — поклонился Yo-630.
— Ну тогда ступайте, дети мои, во двор с Господом, да обсохните хорошенько, — мастер Zozo уже развернулся, но вдруг замер и поднял фалангу. — А ты, брат Yo, рулить умеешь? Права есть?
— Умею, мастер, — кивнул Yo-630.
– И права есть.
— А скатайся-ка в город вместо меня! Привези смазки. Найди, где Wala — она знает, куда ехать. Вместе и поезжайте. Справишься?
— Спасибо, мастер! — Внутри у Yo-630 что-то томительно скрипнуло — то ли от чересчур низкого поклона, то ли от радости, что выпала возможность съездить в город, да еще вместе с самой Wala.
Мастер Zozo ушел за дверь и долго рылся в келье, гремя и передвигая мебель. А затем вынес чугунный баллон, крышка которого была заперта на большущий замок.