Дефицит белка
Шрифт:
— Щас выйду и убью всех! — громко пообещал Yo-630, но его голос потонул в далеком сыром хохоте.
Wala лежала на полу и тихо всхлипывала. Yo-630 подполз на всех четырех манипуляторах и лег рядом. Вытянув правый манипулятор, он начал гладить ее по спинной пластине.
— Лан те, — бормотал он. — Лан те… Я ж те не… Не это…
В какой-то момент он заметил, что все это время гладит не ее, а пол. А Wala лежит с другой стороны. Но почему-то казалось, что это не важно, что так и должно быть.
Разбудила
— Масла хочешь? — повторяла она.
Мир был отвратителен. В голове грохотали чугунные молотки, и какая-то крупная шестерня с лязгом проворачивалась, всякий раз застревая на поврежденном зубце. Yo-630 с трудом потянул манипулятор и вылил в ротовую воронку кружку масла. Стало немного легче, особенно после того, как Wala легла рядом бок о бок.
— Ты меня вчера трахнул? — спросила она игриво.
— Кажется да, — ответил Yo-630, подумав. — Хотя точно не помню.
Wala цинично засунула верхний манипулятор между нижних шарниров и поводила там фалангами.
— Кажется трахнул, — сказал она, — судя по бардаку в комнате. Герой!
— Это потому, что я тебя люблю, — убедительно произнес Yo-630.
– Но мне плохо.
— Сейчас воды налью, — Wala кивнула и встала.
— А у нас еще осталось?!
— Я уже сходила.
После стаканчика мир стал добрее и праздничнее. Теперь верилось, что наступило утро Нового хода. Они немного посидели на топчане, обнявшись.
— Ты помнишь Pi? — вдруг спросила Wala. — Его больше нет. Сорвался и заржавел.
— Господи… — выдохнул Yo-630.
— А помнишь музыканта Olo? Заржавел и лежит парализованный, даже окуляры не двигаются.
— Господи… Господи… — Yo-630 долго сидел потрясенный, пока не спохватился: — Надо же за упокой…
Они влили еще по стаканчику.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Yo-630.
Wala не ответила. Она задумчиво смотрела вдаль.
— Знаешь, — медленно произнесла она, — я так соскучилась по нашим… Я так давно не видела мастера Zozo… Ведь он столько сделал для нас. А ведь он уже очень старенький…
— Давай его поздравим с Новым ходом! — вдруг предложил Yo-630.
— Поймаем машину и поедем? — обернулась Wala. — Прямо сейчас?! А давай! Только сию же секунду, пока не передумали!
Они вскочили и, сцепившись манипуляторами, вышли из квартиры.
Во дворе вокруг лавочки валялись вповалку трое мужиков — все как на подбор с помятыми кожухами и толстыми поршнями. А на лавочке спала, скрючившись, маленькая женщина — тоненькая и ажурная, практически без следов ржавчины. В манипуляторе она сжимала здоровенную колбу, где еще оставалась добрая треть. Yo-630 шагнул к ней, схватил колбу и дернул. Женщина с трудом распахнула шторки мутных окуляров, и сжала колбу крепче.
— А ну, дай сюда, подстилка ржавая! — прошипел Yo-630 и грозно замахнулся.
Женщина отпустила колбу, закрыла шторки и снова погрузилась в сон.
— А ты хам, — удивленно констатировала Wala.
— Для
– Сама видишь, ей уже хватит, сырая насквозь.
Разбудил их водитель.
— Приехали, — сказал он зло и хмуро, сверля сухим завистливым взглядом.
Yo-630 рассчитался. Машина взревела поршнями, пыхнула котлом и укатилась.
— Сколько времени-то? Все спят наверно… — удивленно произнесла Wala, массируя шторки окуляров.
— Да ладно, пойдем… Только колбу эту брось.
— Колбу?
— Ну не с колбой же мы туда пойдем? — Yo-630 карикатурно скривился: — Здрасьте, Господи, я пришла вся влажная! — передразнил он.
— А зачем ты вообще эту колбу взял? — спросила Wala, с удивлением разглядывая ее.
— Не знаю, — честно ответил Yo-630.
– Тогда знал. А сейчас проветрился, поиспарялся, и уже не знаю… Давай ее спрячем пока?
Wala молча размахнулась и швырнула колбу об камень. Раздался глухой звон и брызнули осколки.
— Ну зачем же так-то? — обиделся Yo-630.
— А затем! — зло ответила Wala, — Что хватит! Понимаешь? Хватит! Ты понимаешь, что мы сделали? Мы — сорвались!
— Ну… — растерялся Yo-630.
– Вообще-то да…
— Вперед! — Она решительно взяла его за манипулятор и потащила к воротам. — Упасть в ноги мастеру Zozo и каяться, каяться, каяться… И все сначала… Труд и молитва. Иначе — гибель. Ты понимаешь?
Yo-630 ошарашенно кивнул.
За воротами Миссии оказалось тихо — похоже, все и правда спали. Yo-630 и Wala тихонько прошли через двор, вошли в обитель и стали подниматься по винтовой лестнице в башенку мастера Zozo. Сверху раздавался мерный грохот: «Бах! Бах! Бах!» — И что мы ему скажем? — спросил Yo-630.
– Он там за всех нас поклоны бьет, а тут мы такие…
— А ничего не скажем! — огрызнулась Wala. — Он сам все поймет, на то и мастер. Посмотрит на нас — и все поймет.
Дальше шагали молча. Грохот становился все ближе. Они остановились перед дверью.
— Стучись! — прошептала Wala.
— Почему я?
— Ты мужчина или ветошь в конце концов?!
Yo-630 глубоко вздохнул, поднял манипулятор и аккуратно постучал.
«БАХ! БАХ! БАХ!» — грохотало за дверью.
— Откроет — сразу падаем к стопам! — скомандовала Wala. — Тогда меньше объяснять не придется.
Yo-630 постучал снова. Мастер Zozo продолжал бить поклоны. Ожидание стало нестерпимым. Тогда Yo-630 что было силы замолотил в дверь манипулятором. И вдруг она распахнулась…
Келья была крохотной, но казалось, что здесь пульсирует сама Вселенная. Здесь грохотало и сверкало, словно сам Господь сошел с небес. Распахнув в шоке ротовые пластины, Yo-630 и Wala как зачарованные шагнули вперед — к этому вспыхивающему алтарю внутри каморки. Но тут же оба споткнулись и упали, словно Господь с размаху уронил их, собираясь раздавить в гневе, искрошить, рассверлить…