Дефолт, которого могло не быть
Шрифт:
Может быть, это прозвучит банально, но я считаю, что cамоотверженная работа сотрудников МВФ и их российских коллег в правительстве позволила поставить на службу интересам российского народа весь необходимый комплекс применимого международного опыта.
У меня нет сомнений, что проделанная фондом в России работа пошла на пользу и миру в целом. И Стэн Фишер не слишком преувеличил, когда однажды сказал мне (как, не сомневаюсь, говорил и многим другим), что когда лет через пятьдесят станут писать историю ХХ века и поднимут вопрос о роли МВФ в этой истории, оценивать ее будут не по азиатскому, мексиканскому или бразильскому кризисам, а по вкладу фонда в перестройку России.
По
Почему все в России давалось с трудом
Если учесть, что в 1992 году Россия приступила к реформам, имея пустую казну, рухнувшую экономику и полностью нарушенные экономические связи, то не удивительно, что первые попытки добиться стабилизации и роста не удались. Стартовые условия в России были, пожалуй, еще хуже, чем в вышедших недавно из-за «железного занавеса» странах Центральной и Восточной Европы. Расчет тогда был на то, что после снятия денежного навеса и исправления структурных деформаций, свойственных советской плановой экономике, удастся обеспечить устойчивый подъем. Не удалось.
После нескольких первых лет, полных безуспешных попыток и разочарований, в начале 1997 года в правительство была назначена новая динамичная команда (из предыдущего состава остался практически один Черномырдин). У Чубайса было ясное представление о том, каким должно стать российское общество и как этого добиться, и ему удалось привести с собой в правительство многих единомышленников для реализации этих планов. Но, как и в случае с первым либеральным правительством Гайдара в 1992 году, времени на эту попытку было отведено совсем немного: уже через полгода после прихода команды Чубайса в правительство представившаяся было возможность действовать исчезла. «Младореформаторы» чего-то смогли добиться (например, в деле ликвидации неплатежей и введения контроля в бюджетной сфере), но главные их цели остались все так же безнадежно далеки.
В главе 2 я подробно остановился на причинах, по которым Россия так обескураживающе медленно двигалась к своей цели построения правового государства с рыночной экономикой, способного занять достойное место в сообществе наций. В первую очередь дело было не столько в экономическом и политическом развале, сколько в распаде КПСС, в результате которого образовался колоссальный властный вакуум. Центральная власть фактически перестала существовать, хотя ее формальные признаки и сохранились. Не восстановилась она полностью и до сих пор, несмотря на усилия соратников Путина, иногда, впрочем, довольно неуклюжие. Причем даже и это объяснение не является до конца исчерпывающим.
Возможно, все дело в том, что задача, перед которой оказалась страна, была просто слишком велика. В России наверняка найдутся фаталисты, которые скажут, что на их стране лежит проклятие исторических масштабов и что наследие советской эпохи всего лишь звено в цепи «проклятий». Более объективные наблюдатели, видимо, с пониманием отнесутся к уникальному характеру всех многообразных задач, стоявших и стоящих перед страной, и посчитают, что с таким объемом работы не справиться никакому, даже самому просвещенному, руководству, не говоря уж о
Задачи на будущее
Нынешнюю ситуацию в России и варианты будущего развития, из которых ей предстоит выбрать наилучший, можно охарактеризовать как «парадокс полосы удач». Экономика страны со времени кризиса 1998 года успешно развивается. Но достигается этот успех в значительной степени благодаря таким факторам, как конкурентоспособность рубля, высокие цены на сырьевые товары и углубление интеграции в глобальную экономику. Все эти факторы отнюдь не вечны. И более того, их потенциал по большей части уже исчерпан.
Международный опыт показывает, что необходимые, но потенциально болезненные реформы проще всего проводить тогда, когда дела идут хорошо, поскольку есть возможность сгладить негативный побочный эффект. Проблема в том, что, когда дела идут хорошо, болезненные меры начинают казаться не столь уж настоятельно необходимыми. И потому чем благоприятнее условия для проведения реформ, тем менее вероятно, что они будут предприняты. В нынешних экономических условиях у России есть выбор: воспользоваться моментом и провести реформы или, наоборот, дать шуршанию нефтедолларов себя убаюкать. Какая из этих двух тенденций возобладает – и есть сегодня главный вопрос для развития страны.
Чтобы в ближайшем будущем поменять нынешнее восприятие вопроса о необходимости реформ, требуются поистине революционные изменения в том, как сегодня организованы российское государство и общество, – а это может поставить под угрозу социальный покой, благодаря которому сначала Путин, а теперь Медведев пользуются такой большой популярностью. Требующие решения задачи столь огромны, а имеющиеся в наличии средства столь ограниченны, что руководители страны, возможно, заведомо уверены в неосуществимости таких преобразований и потому предпочитают их вовсе не начинать. По такой логике проще по-прежнему обеспечивать постепенную эволюцию за счет доходов от природных богатств, даже если государство при этом будет менее либеральным и более авторитарным, чем могло бы быть, невзирая на возрастающий в таком случае риск в плане свободы и экономической безопасности будущих поколений россиян.
При этом российские руководители понимают, что реформы необходимы. Скажем, для того, чтобы Россия стала конкурентоспособным участником глобальных рынков, необходимы глубокие преобразования в регулировании предпринимательства, на рынке труда, в госаппарате и госслужбе, в вопросах собственности на землю, в финансовом секторе и ряде других областей. Во времена Ельцина главным препятствием была оппозиционная Дума, блокировавшая необходимые стране законы. Теперь дело совсем не в Думе.
Теперь основные проблемы лежат в сфере реализации планов. Скажем, с принятием нового Трудового кодекса были отменены действовавшие еще с советских времен ограничения в сфере найма и увольнения работников. Реформа ЖКХ должна позволить устранить остатки старой советской системы, при которой услуги гражданам предоставлялись бесплатно госпредприятиями. Новый Земельный кодекс упорядочил правила купли и продажи земель (по-прежнему за исключением земель сельскохозяйственного назначения), благодаря чему инвесторы избавились наконец от бесконечных дорогостоящих имущественных споров. Вслед за реорганизацией налоговой и внешнеторговой областей были проведены реформы, призванные упростить регулирование предпринимательства и банковской системы. И во всех перечисленных случаях ключевой вопрос заключается в том, насколько все эти реформы будут осуществляться последовательно, справедливо, прозрачно и, буквально, в ежедневном режиме.